В Восточной Европе церковное развитие часто было связано с развитием дел в соседних больших государствах. Богемия, княжество в составе Империи, и Польша во время схизмы находились по большей части вне сферы влияния Александра. Однако после ее завершения, в 1180 году, Папу попросили подтвердить меры, принятые в Польше. Венгрия стала объектом дипломатических действий Восточной и Западной империй и приобрела значительные церковные свободы, которые ей даровали в начальные годы схизмы. Некоторые из них впоследствии были отменены, но в целом Папа поддерживал королевские интересы. Частично благодаря венгерской экспансии вдоль побережья Адриатического моря, власть римской Церкви была расширена на южно-славянские области. Венеция также заявляла о своих интересах в этом регионе. Более того, претензии патриархата Градо, который со времени Адриана IV осуществлял архиепископскую власть над Далмацией, и пархиархата Аквилеи еще более усложняли ситуацию.
Далмацию одно время представляли государством – вассалом Пап, и Александр однажды сделал общее заявление о верховенстве папства в данном регионе. Таким образом, символичным представляется то обстоятельство, что Папа остановился в Заре, находившейся тогда в венгерском владении, на пути в Венецию в 1176 году. Первый визит Папы в город стал памятным событием, судя по описанию Бозона.
«Поскольку римский понтифик не посещал когда-либо этот город, то духовенство и народ были охвачены всеобщей радостью, узнав о его прибытии, и проникновенным ликованием в прославлении и славословии Бога, который в эти нынешние дни, в лице своего наместника Александра, преемника св. Петра, соизволил посетить церковь Зары. Соответственно, в римской манере они приготовили для него белую лошадь и, оглашая восхваления и гимны на своем собственном славянском языке, сопроводили его через центр города к церкви св. Анастасии, где эта девственница и мученица покоилась, торжественно погребенная».
Северная и Северо-Восточная Европа представляли, кроме обычных проблем духовного управления в скандинавских королевствах, проблемы в организации миссионерской работы. Вследствие жестокого давления в восточном направлении германцев и скандинавов постепенно образовывалась новая территория для распространения христианства. Хотя скандинавские королевства были удалены географически и практически изолированы во время германской схизмы, Александр сохранял постоянный контакт с тамошней иерархией. Что касается Норвегии, где кардинал Николай Брикспир, в будущем Адриан IV, провел реорганизацию Церкви, Александр посвятил там в сан архиепископа Эюстена из Нидароса (Тронхейм) в 1161 году и даровал ему паллий. В Швеции, менее развитой из всех скандинавских королевств, все еще остававшейся миссионерской страной, работа кардинала Брикспира не была завершена. В 1164 году в Упсале была создана архиепископская кафедра; хотя она еще подчинялась метрополии в Лунде (Дания), к последней Папа относился как к первенствующей. Создание кафедры произошло с согласия Эскиля из Лунда во время его отсутствия на севере.
Александр был крайне обеспокоен примитивными и варварскими обычаями мирян в Швеции, так же как и шокирую- щим падением дисциплины среди духовенства. Без сомнения, вследствие плохо развитой организации Церкви на Севере, папские послания обычно начинались с четкого указания первенства римской Церкви и необходимости повиновения ее приказам. Более того, длинный список предписаний относительно вмешательства мирян в церковные дела и симонии (недисциплинированность клириков) имеет четкую параллель с тем, что писал Грациан в «Decretum». Папа также полагал необходимым в одном из своих писем поставить акцент на нерушимости брачных уз.
Хотя Александр предлагал традиционную индульгенцию северным князьям за борьбу против эстонцев и других язычников, которые нападали на верующих, его главной заботой, видимо, стало обращение через проповедь Евангелия. В своих письмах, так же как в миссионерских назначениях, он демонстрирует понимание таких практических проблем как существование языкового барьера и местных обычаев. Например, в письме от сентября 1171 (1172) года к архиепископу Нидароса и епископу Ставангера он рекомендовал Николая, монаха и уроженца Эстонии, и, поэтому, свободно владеющего языком. Он также предупредил архиепископа Упсалы, своего выборщика, и герцога Гутерма об обычае финнов симулировать обращение и затем возвращаться к своим старым верованиям. В одном случае епископ Авесалом из Роскильда позволил поставить политические соображения выше религиозных. Когда король Дании Вальдемар I, соперник Генриха Льва, герцога Саксонии, в 1168 году занял остров Рюген на севере Германии, Авесалом разрешил датскому духовенству, которое сопровождало Вальдемара, крестить большое количество местных жителей с минимумом предписаний. Вследствие этого, когда епископ Мекленбурга-Шверина Верно, назначенный Адрианом IV, старался сделать обращение в христианство добровольным, он обнаружил, что церковный контроль остался за датчанами.
Для Александра сложилась такая ситуация, когда из-за схизмы он не мог многое совершить, но признавал то, что было сделано. Тем не менее он несомненно знал все обстоятельства и в письме к Авесалому от 4 ноября 1169 года, подтвердившем его юрисдикцию, продемонстрировал в некоторой степени предвидение будущего, добавив статью, «оберегающую права других Церквей», и настояв на том, чтобы обращенным давали точные указания, поскольку те, как он заметил, были простой веры и не знали церковных законов. Спор о Рюгене не был урегулирован до 1178 года, после чего Верно, который тем временем получил юрисдикцию от императора, вместе с другими германскими епископами признал Александра и лично просил его о признании законным своего положения, дарованного ему Адрианом IV. Александр разделил Рюген между епархиями Верно и Авесалома, но первый был утвержден в юрисдикции, более тщательно определенной и более обширной, чем в императорском указе.
Хотя Шотландия и Ирландия более не считались Папой территориями, предназначенными для проведения лишь миссионерской работы, моральный облик местных обществ привлекал к себе большее внимание Александра, чем в Скандинавии. Во время его понтификата также поднимались вопросы относительно церковной юрисдикции, однако ни один из них не являлся вопросом исключительной значимости и в целом был связан с тем, что окончательное урегулирование не было достигнуто. Одним из таких был вопрос об юрисдикции Йорка над шотландским духовенством. Александр, напомним, в 1165 году позволил Роджеру, архиепископу Йорка, отправиться с дипломатической миссией в Шотландию. Хотя эта миссия столкнулась с решительным сопротивлением шотландского духовенства, ситуация изменилась десятилетие спустя, когда король Вильгельм присоединился к северному восстанию против короля Генриха II и попал в плен (1174 год). Для освобождения его из плена шотландцам поставили условие признать сюзеренитет английского короля над своей страной, что автоматически означало и подчинение Англии шотландских епископов. Последние, тем не менее, отказались подчиняться метрополии в Йорке и во время миссии Уго Пьерлеоне обратились к Курии.
Александр приостановил юрисдикцию Йорка до рассмотрения обстоятельств дела легатами. Фактически в Шотландию были направлены несколько миссий. Однажды, из-за оспоренных выборов на архиепископский престол церкви св. Андрея, Вильгельм и его королевство попали под отлучение. Эта проблема, так же как и вопрос о первенстве Йорка, оставалась спорной многие годы после смерти Александра.
В 1171 году, вскоре после смерти Бекета, Генрих II всерьез приступил к завоеванию Ирландии. По-видимому, в 1172 году Александр написал три письма, одно из которых было адресовано королю, а другие – духовенству и мирянам – землевладельцам острова. Его главной заботой, по-видимому, стали перемены в нравственной сфере и проведение религиозной реформы на острове, что, судя по письмам папы, было крайне важным. Вопрос о том, намеревался ли Александр провозгласить светский сюзеренитет над Ирландией и, действуя таким образом, подтвердил ли он предыдущую уступку Адриана IV, получил широкое обсуждение. Возможно, он поступил именно так, но, подобно многим ходам Александра в политике, этот также не представляется ясным. Самым верным, поэтому, будет заключить, что он заботился только о защите церковных интересов.
