Л. МАЦИХ: Ну, залы и сауны — это отдельный разговор. Насчёт саун я не уверен, мне кажется, это домыслы. Залы, безусловно, есть. Это надо спросить у церкви, которой это здание принадлежит. Как они считают это возможным или нет. Это вопрос к ним. По поводу новодела я своё мнение неоднократно высказывал. Я здесь расхожусь с какой-то частью просвещённой публики, поскольку я принадлежу к публике не просвещённой. Я считаю, что новодел лучше, чем руины и запустение.

И нет ничего ужасней, по-моему, чем сбывшиеся слова пророка Даниила: «Мерзость запустения на месте святом». В этом смысле я поддерживаю то, что сделал Юрий Михайлович Лужков по восстановлению парка в Царицына, всего этого комплекса, иных церквей и безусловно поддерживаю сооружение Храма Христа Спасителя.

Н. АСАДОВА: Общефилософский вопрос от пользователя, который подписался как Кощей. «Как масонство, как стремление к познанию мира, может совмещаться с религией, как апологией мракобесия?

Л. МАЦИХ: Ну, ну, ну, Кощей! Раз Вы бессмертны, Вы должны знать, что религию апологией мракобесия считали только… Истинное мракобесие — это очень недолго при большевиках. Религия отнюдь не апология мракобесия. Религия — это та часть духовной жизни человека, которая и вывела людей к свету. Хотя среди церковных людей, разумеется, много обскурантов, как их много и среди неверующих. Религия не есть препятствие к познанию мира, а наоборот. Разум и вера отнюдь друг другу не противоречат. Надо найти их правильное сочетание. И это сочетание у масонов и было, благодаря каббалистическому мировоззрению. А оно снимает противоречия между разумом и верой.

Н. АСАДОВА: Отличный вопрос от Миши из Кирова: «Какая национальность у масонов?» Причём, у «мОсонов» он пишет.

Л. МАЦИХ: Это Миша из Кирова?

Н. АСАДОВА: да.

Л. МАЦИХ: Миша, Вы почитайте наши передачи, они все выложены на сайте, послушайте. Мы уже неоднократно отвечали — масоны были людьми интернациональными. Среди масонов были люди самых разных национальностей. Вот Витберг был швед, Рунич был поляк, Лабзин был русский, Суворов и Кутузов — русские. Барклай де Толли был шотландец. Люди самых разных национальностей и вероисповеданий. Это для масонов момент принципиальный. Их невнимание к национальным и религиозным различиям.

Н. АСАДОВА: Лена спрашивает: «Чем же закончил Витберг?»

Л. МАЦИХ: Он был возвращён из ссылке, его помиловал Николай, он в 40-х годах вернулся. Он несколько раз возвращался, у него не было денег для жизни в столицах, ни в Москве, ни в Питере, он возвращался в Вятку. И во время суда над ним, в 30-е годы, умерла его первая жена и отец, они всех этих унижений не перенесли, такого падения с высоты положения царского любимца. Он женился на бедной вдове, они жили в ужасных стеснённых обстоятельствах материальных.

Но он нашёл деньги, переселился в Москву, умер в полной безвестности. Ни одного заказа он не получил, никто не рискнул связываться с опальным архитектором, он умер человеком, находящемся в полном забвении, к сожалению. Увы. Только вот Герцен о нём и помнил.

Н. АСАДОВА: Да, но Герцен помнил и осталось его влияние в российской культуре через Герцена, как ни странно.

Л. МАЦИХ: Он влияния прямого не оказывал.

Н. АСАДОВА: Ну, косвенное.

Л. МАЦИХ: После смерти Николая I, при нём никто не решался в защиту Витберга голос поднять, но при Александре II стали публиковаться его дневники, его материалы, он очень хорошо писал. Прекрасным стилем обладал, ясностью. Журнал «Русская старина» и другие опубликовали его труды и стало понятно, что он человек очень разумный, очень духовный, Витберг. Но, к сожалению, идеалистом он остался до конца дней. И ненависть к Николаю застилала ему глаза и он не видел вполне очевидных вещей.

Витберг остался, как такое воспоминание. Это очень интересно для анализа всего влияния масонов на российскую культуру. Были огромные замыслы, великие иллюзии, колоссальные утопии. Что-то из них сбылось, что-то нет. Ведь на историческом пути масонов не было только одних побед, были и поражения, были и тупики. Вот история с замыслом Витберга — это некий тупик. Эта история не могла кончиться хорошо. Это тот случай, когда благими намерениями…

Н. АСАДОВА: Кстати, злую шутку вообще сыграло в его жизни. Потому что совсем по-другому могла пойти жизнь этого талантливого художника.

Л. МАЦИХ: Абсолютно. Но он принёс себя в жертву этой идеи. Это была одна, но пламенная, страсть. Он отверг предложение по заработку, он не осуществил поездку за границу, о которой так мечтал, не увидел других стран. Он мечтал побывать в Италии, мечта любого живописцы и скульптора. Он выбрал этот храм, как жертву богу. Он принёс себя на алтарь этого храма. Себя в жертву. Вот эта идея, она его вдохновляла в ужасных трудностях, которые на него свалились. И во время строительства, и во время суда, и в ссылке.

Идея, что он служит богу и что жизнь его прожита не напрасно. Она помогала ему скрашивать самые ужасные будни. Он остался человеком непоколебимо верующим и с очень светлой идеалистической душой.

Н. АСАДОВА: Константин из Москвы: «Сохранился ли закладной камень Храма?»

Л. МАЦИХ: Нет, увы.

Н. АСАДОВА: И следующий вопрос от Анны: «Скажите, МГУ поострили вместо котлована для храма? Если нет, то где на Воробьёвых должен был стоять храм?»

Л. МАЦИХ: Нет, храм должен был стоять на самом гребне. И это означало, что…

Н. АСАДОВА: Там, где трамплин?

Л. МАЦИХ: Дальше, где церковь Троицы. Нет, он не мог там устоять. А МГУ должны были построить по проекту Иофана на том месте, где храм должен был стоять. Но потом Руднев отодвинул здание МГУ на то место, где оно стоит сейчас. И там оно пока ещё стоит.

Н. АСАДОВА: В интернете вопрос есть от Светланы из Алма-Аты: «До вашей передачи я про масонов знала только то, что сказано в «Войне и мире». Пожалуйста, не обойдите молчанием эту тему. Насколько информация из романа документальна и был ли кто-то прототипом? Точно ли описаны ритуалы?»

Л. МАЦИХ: Ритуалы, Светлана, описаны достаточно точно, поскольку Льва Николаевича самого в масоны принимали, это факт. Но он там не задержался. Были прототипы. Там описан в романе некий Баздеев, это Поздеев, человек, который большое влияние на масонство России оказал. Он был мистик, он был соратник Лабзина, о котором мы говорили сегодня, он был человеком таких немножко экстремистских масонских убеждений. Он полагал, что оперативное масонство, т. е. масонство, которое занимается практической работой, вообще не имеет значения.

Он считал, что следует сосредоточиться исключительно на духовной стороне. Это всё пропущено, то, что в романе, через призму восприятия Льва Николаевича осмысленно. Какие-то вещи совпадают документально, какие-то плоды его размышлений. Поэтому относиться к этому, как к документальному фильму или как к зарисовке, нельзя. Это художественное произведение. Но информацию получить можно.

В тот момент, если вы помните, когда Пьер Безухов, его же принимают в масоны у Толстого, рассуждает, кто и зачем в масонство пришёл, большинство из соображений суетных и только малая часть из соображений высокодуховных, вот это отражает реальные мысли и метания самого Льва Николаевича.

Н. АСАДОВА: Вопрос от Кости: «Горельефы Храма Христа Спасителя были закончены в 1849 году скульптором Логановским. То, что сделал Церетели — убожество», как он пишет. Я, кстати, видела настоящие горельефы.