Л. МАЦИХ: Да, церковь в Быково. Екатерина из Петербурга, которая была Екатерина Великая, к этой церкви относилась лучше, чем наша слушательница Екатерина из Москвы, и к этой церкви относилась вполне с благоговением. Вообще, Баженов был любимцем Екатерины. Она называла его «Васенькой», прощала ему некоторые его профессиональные слабости, главной из которых было то, что он совершенно не умел укладываться в смету. Он был человек увлекающийся, он был человеком идеи. Если он видел перед собой увлекающий его замысел, всегда грандиозный, то этот замысел имел вид саморазвертывающейся идеи, и он захватывал Баженова целиком. В этом смысле он не имел считать и не считал нужным придерживаться смет. И, например, канцлер Безбородко рвал на себе просто волосы на парике, когда он слышал, как Баженов докладывал о том, как идет то или иное строительство. Но Екатерина снисходительно к нему относилась. Ко всем его творениям велика государыня относилась покровительственно, поскольку она усматривала в них те самые послания.

Как-то Баженов, разгорячившись на диспуте в масонской ложе, сказал: «Если бы нам нечего было сказать потомкам, мы бы творили, изготавливая наши произведения из сливочного масла. Но оно не стойко, поэтому мы творим в камне. Это должно быть посланиями на века». Вот, вы задумайтесь над этими словами. Он полагал, что его творения простоят десятилетия, столетия. И будут расшифрованы как некие символы, как некие иероглифы его далекими потомками. Это его очень отличало от большинства архитекторов, которые рассматривали свои творения как чисто функциональные вещи.

Н. АСАДОВА: +7 985 970-45-45 — это телефон для SMS, для ваших вопросов, для ваших реплик. А вопросы типа «Сколько братьев в Госдуме» не задавать — мы говорим о екатерининской эпохе, в частности, о масонах и архитектуре, и о великом русском зодчем Василии Ивановиче Баженове. Вот, на эту тему задавайте вопросы, пожалуйста, мы с удовольствием ответим. Я бы хотела спросить вот о чем: какой был самый амбициозный проект, а который взялся Баженов?

Л. МАЦИХ: Ну, надо отличать некоторые периоды его жизни. Когда он жил заграницей, в Италии, во Франции, там были одни амбициозные проекты, которые он, кстати, блестяще выполнял, и Шарль де Вайи придворный архитектор предложил ему остаться. Он сделал проект дома инвалидов в Париже. Этот проект взял первый приз. Это ли не амбициозный проект?

Н. АСАДОВА: А так по этом проекту был построен?

Л. МАЦИХ: Нет, нет. Он был сооружен потом, но, во всяком случае, этот проект был принят к рассмотрению. И он очень хорошо знал итальянскую, французскую архитектуру. Он перевел на русский язык 10 томов великого римского архитектора Витрувия. То есть он был человеком великолепно образованным, а, кстати, из самых простых — вот кто был настоящий масон. Он воплощал масонскую идею равенства, то есть человек из совершенно низкого, как тогда говорили, «подлого» сословия достиг невероятных высот не только в социальном статусе, но и в образованности

Что касается России, самым амбициозным его проектом, конечно, была идея переделать Кремль. Идея была Екатерины, и без ее высочайшего повеления и без выделения денег из бюджета, ничего бы не сдвинулось с места. Но Баженов придал этому проекту совершенно своеобразные формы. Он разработал поистине грандиозное творение, которое, может быть, это парадоксально прозвучит, к счастью, не осуществилось.

Н. АСАДОВА: А почему Екатерина вообще решила переделать Кремль? Зачем ей это надо было?

Л. МАЦИХ: Целый комплекс был причин, которые ее к этому подвигали. Во-первых, она жила в Питере, она была немка, протестантка, ей важно было показать свое благоволение православным твердыням, Москве как главному православному центру, и всем паломникам, которые, как тогда говорили, приседали к православным святым, то есть ходили на поклонение. И она решила переделать Москву, ну, скажем так, в европейском, питерском духе. Идея была переделать Кремль как средневековую крепость, придать ему вид современного на тот период города, конца XVIII века. Она высказала некоторые общие соображения, а Баженов придал ему характер грандиозного великолепного проекта. То, что он разработал, должно было бы радикальным образом изменить не только вид Кремля, но и всей Москвы и, может быть, всей России.

То есть стены предлагалось снести, некоторые монастыри, которые тогда были в Кремле, тоже. Правда, колокольня Иван Великий и соборы должны были устоять, но вокруг них так организовывалось пространство, что они буквально терялись на фоне гигантского, абсолютно грандиозного циклопического большого кремлевского дворца. На фоне его цоколя все остальные строения казались, ну, как булавочные иголки или как спички.

Ну, что он хотел? Он хотел посрамить Колизей и египетские пирамиды — так он сам писал. И хотел сделать сооружение, которому не было равных в мире. Идея баженовская была сокрушить Кремль не как политическое место, но как твердыню православия. То есть это была борьба против Третьего Рима.

Н. АСАДОВА: Вот, такова была идея Баженова, и он видел в Кремле символ Третьего Рима, православия. То есть худшего, скажем так.

Л. МАЦИХ: И худшего, и лучшего. Но, во всяком случае, православия воинствующего, православия, которое желает подмять под себя всю ту часть вселенной, до которой может дотянуться.

Н. АСАДОВА: Вот. А что, интересно, сейчас значит Кремль, сохранившийся Кремль для наших слушателей? И мы чтобы узнать это, попросили Алексея Дурново выйти на улицу к Кремлю и спросить у прохожих, что же значит для вас Кремль?

А. ДУРНОВО: Что может еще символизировать Кремль как не власть? Ведь, в конце концов, строился-то он как твердыня князя на страх недругам. К тому же именно здесь давно уже обитают первые лица страны. Да что там! С XIV века обитали с незначительным перерывом на Петербург. Сейчас там сидит Дмитрий Анатольевич, до него был Владимир Владимирович и так далее, от Константина Устиновича до Даниила Александровича, сына Александра Невского. Именно поэтому для большинства опрошенных Кремль — это не что иное, как страна. Мнение большинства выразила студентка Елена.

ЕЛЕНА: Кремль — это символ России. И когда кто-то думает про Москву, думает про Кремль и про Красную площадь.

А. ДУРНОВО: Впрочем, каждый слово «страна» понимает по-своему. Вот, житель Ростова Владимир Кремль связывает исключительно с канувшим в лету Советским Союзом со всеми вытекающими отсюда последствиями.

ВЛАДИМИР: Ну, скорее всего, конечно же, символ страны. С детства такие воспоминания. Пионеры, комсомол, Красная площадь, Москва, СССР. Конечно, красивые здания. Ну, стараюсь, когда бываю в Москве, проеду, сейчас в командировке, посетить Красную площадь.

А. ДУРНОВО: А вот Светлана считает, что Кремль — это символ государства, что-то стоящее в одном ряду с флагом, гербом или гимном. Относиться к зданию, следовательно, нужно очень почтительно.

СВЕТЛАНА: Ну, что значит нравится — не нравится? Это даже не может быть речи. Это как герб, я не знаю, вам нравится — не нравится. То же самое и это — символизирует нашу родину. Москва, Кремль — это одно и то же. Это наш символ, вот и все.