В беседе с Никодимом Христос сказал ему: «Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» (Ин. 3,3). Пастырь стада Христова больше, чем кто-либо призван к «рождению свыше», к рождению духом и «от Духа» (Ин. 3,6). И не может быть большей заботы у него, как забота об обновлении своего греховного естества, о «рождении свыше». Только «родившийся» в обновлении духа для новой жизни во Христе может и других «родить» для этой жизни во Христе.

Пастырь не одинок. Жив Господь и жива душа пастыря. В живой душе пастыря почивает и Господь и Его святая Церковь. Изо дня в день поминая святых за богослужением, пастырь со всеми ими живет в тесном духовном, молитвенном общении. Они осеняют и обогащают его душу своими благодатными веяниями и посещениями. Одному пастырю особо благодатно близок святитель Николай, другому — преподобный Сергий, третьему — преподобный Серафим, четвертый живет благодатными воздействиями на его душу Пречистой Богоматери. Близки душе пастыря и святые Апостолы: Петр, Иоанн, Павел и другие. Они подлинные путеводители пастыря при раскрытии тайн духовной жизни, и их образцы ободряют, радуют и озаряют путь пастыря немеркнущим светом своего духовно — христианского подвига.

В первые три века Церковь Христова находилась в стесненных обстоятельствах, при которых Ей трудно было регламентировать избрание на священнослужительские должности. Поэтому и в творениях святых отцов того времени не встречается подробное изложение пастырских обязанностей, а содержатся лишь краткие руководительные указания относительно отдельных сторон пастырской деятельности.

Святой Игнатий Богоносец в своих Посланиях призывает пресвитеров исполнять служение свое со всяким тщанием, плотским и духовным. «Старайся, — говорит он, — о единении, будь снисходителен ко всем, неутомимым в молитве, неси немощи всех; ибо где больше труда, там больше и приобретения… Будь бдителен, как подвижник Божий. Стой твердо, как наковальня, когда по ней бьют. Хорошему бойцу свойственно принимать удары и, однако, побеждать. Но особенно мы должны все терпеть ради Бога, чтобы и Он потерпел нас. Учись разуметь обстоятельства времени. Богослужебные собрания созывай чаще». Он же внушает пресвитерам находиться в должном подчинении епископам[99].

Мысль о единении между епископами, пастырями и пасомыми и о соблюдении в Церкви должного подчинения и порядка с большею подробностью развита в Послании Климента Римского к Коринфской Церкви.

Святой Поликарп, епископ Смирнский, в Послании к Филиппийцам требует, чтобы и пресвитеры были благосердны, милостивы ко всем, обращали заблудших, посещали больных, заботились о вдовах, бедных и сиротах, воздерживались от гнева, мщения, заискивания и несправедливости в суде, удалялись от сребролюбия, не были легковерны к наговорам на кого-либо[100]

Святой Киприан Карфагенский учит, чтобы каждый удостоившийся священства, должен служить только алтарю и жертвам, заниматься только молитвами и молениями и не оставлять Церковь для занятия земными и мирскими делами, но трудиться денно и нощно для дел небесных и духовных[101].

С четвертого века наступило более благоприятное время для внутреннего развития и внешнего устройства церковной жизни. На Вселенских и Поместных Соборах определены были правила, касающиеся вступления в клир, а также служебные права и обязанности клириков. Отцы Церкви того времени стали развивать идею пастырского долга с большей подробностью. В этом отношении особенно замечательны следующие отцы и учители Церкви: святители Григорий Богослов (391 г.), Амвросий Медиоланский (397 г.), Иоанн Златоуст (407 г.), блаженный Иероним (419 г.) и святитель Григорий Двоеслов (604 г.).

Святитель Григорий Богослов высказывает самое высокое понятие о пастырском служении. Последнее никто не должен принимать на себя без тщательной предварительной подготовки. Пастырь Церкви, по словам Святителя, должен «стоять с ангелами, славословить с архангелами, возносить жертвы в горний жертвенник, священнодействовать со Христом, воссозидать создание, восстанавливать образ Божий, творить для горнего мира и т. п. «И мне, — говорит он, — стыдно за других, которые не будучи ничем лучше прочих, с неумытыми, как говорится, руками, с нечистыми душами берутся за святейшее дело, и прежде нежели сделались достойными приступать к священству, врываются во святилище, теснятся и толкаются вокруг святой трапезы, как бы почитая свой сан не образцом добродетели, а средством к пропитанию; не служением, подлежащим ответственности, но начальством, не дающим отчета. И такие люди, скудные благочестием, жалкие в самом блеске своем, едва ли не многочисленнее тех, над кем они начальствуют. Незнающему ни того, что нужно говорить, ни того, что нужно делать, лучше учиться, нежели, не зная, учить… А потому брать на себя труд учить, пока сам не научился достаточно и, по пословице, на большом глиняном сосуде учиться делать горшки, то есть, над душами других упражняться в благочестии, по моему мнению, свойственно только людям крайне неразумным и дерзким»[102].

Святитель порицает тех, которые прежде чем остригут у себя первые волосы и оставят детский лепет, прежде чем узнают наименование священных книг и научатся распознавать письмена и писателей Ветхого и Нового Заветов, и если только затвердят два — три слова о благочестии, и то понаслышке, а не из книги, как уже считают себя и мудрыми, и подвижниками, и законниками и желают «зватися от человек: учителю».

Святой отец с особенным вниманием останавливается на проповедании Слова Божия, на врачевании духовных немощей пасомых и на защите святой истины против врагов Церкви Христовой.

Для исполнения пастырских обязанностей, по мнению Святителя, потребна значительная теоретическая подготовка. «Положим, — говорит он, — что иной непорочен, взошел на самый верх добродетелей; все еще не вижу, каким запасаясь знанием, на какую понадеявшись силу, отважится он на такое начальство. Ибо править человеком, самым хитрым и изменчивым животным, действительно есть искусство из искусств, наука из наук. А для этого сколько требуется ума, какое надобно тонкое и глубокое знание природы и души человеческой, какая проницательность, сколько опытности. Вот почему не нужно искать священства в молодости, вот почему Церковь определяет для вступления в священство известный возраст, ранее которого принять оное не позволяется»[103].

Святитель Амвросий Медиоланский должен был принять епископский сан по настоятельному требованию народа и клира и потому чувствовал многие неудобства принятия священства без предварительного приготовления к нему. Будучи епископом, он обратил особое внимание на подготовку молодых людей к пастырскому служению. Он написал три книги «О должностях» священнослужителей. В своем сочинении святой отец дает пастырям Церкви советы и наставления преимущественно практического характера. В основу честного прохождения каждой деятельности св. Амвросий полагает следующие четыре добродетели: мудрость, справедливость, мужество и воздержание. Служителю Господню не следует прельщаться земными удовольствиями, он должен проявлять все те нравственные качества, которые требуются от него Апостолом Павлом (1 Тим. 3)[104].

Святой Иоанн Златоуст состоял в звании диакона в Антиохии (380–387 гг.) и, желая избежать принятия пастырского служения, написал в свое оправдание шесть книг «О священстве»[105], изложенных в форме разговора его с (неизвестным) другом его Василием. Он с особым благоговением относится к пастырскому званию, высоко ценит его и потому страшится великой ответственности. «Священство, — говорит он, — совершается на земле, но принадлежит к порядку небесных учреждений, и весьма справедливо. Ни человек, ни ангел, ни архангел, ни другая какая сотворенная сила, но Сам Утешитель установил это служение и побудил людей, еще пребывающих во плоти, подражать. Когда он призывает Святого Духа, совершает страшную жертву и постоянно касается общего всех Владыки, скажите мне, где поместим его? Какой потребуем от него чистоты и какого благоговения? Подумай, каковы должны быть руки, служащие этому, каков язык, произносящий эти слова? Не всего ли чище и святее душа, принимающая этого Духа? Тогда ангелы предстоят священнику, весь чин небесных сил взывает и, в честь Лежащего, наполняет место около престола. Неудивительно после этого, если даже такие великие мужи, как Апостол Павел, вознесшийся до третьего неба и удостоившийся тайн Божиих (Кор. 12, 2), всегда страшились, взирая на важность пастырского долга».