Вспомним преподобного Серафима Саровского, владевшего в высочайшей степени даром сердечного «умиления», то есть, мира и радости о Святом Духе. «Восхождение горе» умом и умиление сердцем — вот два средства, которыми дух пастыря созидает Царство Божие «внутри» себя и Церковь Божию около себя — внутри своей паствы.

2. Христос основал Церковь Кровию Своею (Деян. 20,20). Апостолы сообщили Церкви осязательные формы как спасающей силе, действующей в условиях времени и пространства.

Пастырь, продолжая пастырство Апостолов, призывается пастырствовать в Церкви от лица Церкви и во имя Церкви. Он — видимое лицо Церкви, олицетворяющее ее авторитет, часть, святость и безупречность. Церковь для него — единственный источник благодатных сил для служения и для поддержания своего пастырского достоинства. Церковь же для него — основа послушания: а) Главе Церкви — Иисусу Христу, б) всем церковным установлениям, канонам и порядкам, в) высшей церковной власти: настоятелю, благочинному, епископу, патриарху со Священным Синодом.

Теряя через тот или иной грех свое высокое достоинство, пастырь кладет пятно на Церковь Христову, давая повод к Ее осуждению и осмеянию в глазах верующих. Никто и ничто в истории Церкви не принесли столько зла и бед Церкви земной, как недостойное поведение Ее духовенства. По пастырю обычно судят о Церкви[98].

Греша, спотыкаясь, пастырь порочит, оскверняет свою святую Мать — Церковь Христову. И наоборот: верно и преданно служа Ей, он поднимает Ее авторитет и достоинство пред лицом населения.

3. Принцип церковности должен сопутствовать пастырю в каждый момент его деятельности. Этот принцип пастырь должен понимать в свете современности, то есть, исходить из учета современных условий жизни Церкви. Так, пастырь, работающий в колхозном окружении, должен в такое время и так организовать церковные службы, требы и проч., чтобы они не отвлекали верующих от их трудовых обязанностей пред государством.

Где бы пастырь ни работал, он должен помогать Родине и создавать морально — стойкого, честного, любящего семью, труд и Родину человека.

Учительство Апостолов выходило из основного факта того времени — явления в мир Спасителя. Проповедничество пастыря должно выходить из того же факта, запечатленного не только в Священном Писании и в святом Предании, но и во всем духе и строе Христовой Церкви.

Всепроникающей, ключевой идеей в жизни Церкви является идея спасения погибающего в грехах человека. Эта идея должна явиться движущей силой и в проповедничестве нашего пастыря. Какую бы тему он не намеревался раскрыть в проповеди, его всегда должна воодушевлять одна и та же забота — как построить и как сказать свою проповедь, чтобы она, указывая на греховность человека, вызывала потребность в спасении и поднимала жизненные силы на борьбу с грехами для обновления и возрождения всей жизни человека. Проповедник тем вернее будет достигать своей цели, чем больше будет готовить и вынашивать свою проповедь. Как часто наши проповедники выступают в храме с легким сердцем без достаточной подготовки и, начав говорить, мучаются, не зная, где и чем закончить свою проповедь.

Душепопечение Апостолов о членах паствы проявлялось как «чревоболезнование» о них. Апостолы были «в вечных муках рождения», чтобы «изобразился в них Христос».

Христианская религия есть религия сострадательной любви по преимуществу. Глазами любящего, сострадательного сердца призывается пастырь воспринимать отражающую его жизнь и на все откликаться. Не должно быть ни одного явления и случая, к которым мог бы остаться равнодушным и безучастным наш пастырь. Горе пастырю, если он заботился только о себе и о своей семье и ко всему остальному был безучастен.

Какое участие в жизни паствы может иметь пастырь в современных условиях? Какими средствами располагает он? Он располагает универсальным средством — молитвой своего болезнующего, любящего отеческого сердца. Любовь видит все. Она видит недостатки, болезни, грехи членов паствы. И отвечает на них теми средствами, какими располагает: добрым советом, проповедью, исповедью, бескорыстием (это вид проповеди), но больше всего молитвой (богослужебной, келейной).

Молитва поднимает сердце пастыря к Богу, и здесь (в молитве) он сильнее ощущает и любовь Отца Небесного к Своим земным чадам. И любовь эта струится в сердце пастыря дарами умиления, умиротворения.

Здесь же (в молитве) он сильнее ощущает и любовь к ближним, немощным и грешным, и потребность молиться о них.

Сколько утешения, духовных радостей, светлых надежд на милость Божию получает пастырь Христов в эти священные минуты молитвенного общения с Богом!

К одному приходскому священнику приехал другой, более пожилой и опытный батюшка. Разговорились. Хозяин спрашивает гостя:

— Какая молитва наиболее близка Вашей душе и чаще других повторяется?

— Молитвенный вздох Апостола Фомы: «Господь мой и Бог мой», — ответил приезжий.

— Почему именно этот? — удивился хозяин.

— Потому что в первые годы моего священства при каждом недостойном поступке и нарушении пастырского долга, в моей душе начинался диалог Господа с Апостолом Петром: «Любиши ли Мя? — Паси овцы Моя!» и проч. Этот диалог совершался в моей совести помимо моей воли и потрясал до дна мою душу. Я мог прекращать его лишь ответным молитвенным воплем — стоном: «Господь мой и Бог мой». Попробуйте, — закончил приезжий, — вложить в эти слова Апостола Фомы всю нежность своего сердца, всю силу надежды на Бога, беззаветной веры в Него, и Вы почувствуете, что Господь, действительно, «внутри» нас (Лк. 17,21), что Он, действительно, наш и что мы все, действительно, дети Того, Кто пострадал за нас и «победил мир» (Ин. 16,38).

У святых Апостолов мы нашли не только перечень необходимых качеств кандидатов священства, не только насущные советы юному пастырю для стяжания пастырского духа, но целую методику созидания, «возгревания» и укрепления этого духа. Каждый из кандидатов священства готовится по-своему к пастырству. Каждый идет своим путем в своем внутреннем делании. У каждого в своем особом порядке развиваются пастырские качества и добродетели.

Что, однако, является руководящим и решающим для кандидата священства и для каждого пастыря? Руководящим и решающим является искреннее желание исправить себя, оставить всякую грязь и нечистоту души, всякую неприязнь, недоверие и холодность сердца в своих отношениях с ближним. Руководящим является решимость всегда ходить пред Богом и быть достойным Его в каждый момент своей жизни.

Как и всякий человек, пастырь живет в окружении греха и соблазна. Но этот грех и соблазн лишь тогда загрязняет и порочит его душу, когда он сам идет им навстречу.

Вот завтра у пастыря — Божественная литургия. Он должен встать пред святым престолом чистым и безупречным. Но он не будет таким, если не усилит борьбу с греховными склонностями и соблазнами сегодня, накануне богослужения.

Пусть пастырь особенно настойчиво побеждает себя в этот крайний день от всяких ссор и расслаблений, от ненужных впечатлений. Пусть целиком уйдет в клеть внутреннего безмолвия. Сделается «глухим, слепым и немотствующим». Пусть в простоте ума и сердца и раскрытой совести предастся молитве и покаянному очищению сердца. Пусть завтра в храм войдет первым, не толкаясь среди народа, не открывая уст, не раздражаясь чем-либо на пути к святому престолу. Стоя пред престолом и литургисая, замирая и повергаясь в прах пред святыней места и величием Евхаристического тайнодействия, пусть и здесь не падает духом, когда тьма лукавых помыслов и навязчивых мыслей кружат ему голову и терзают сердце. Дело не в помыслах и в отвлечениях как таковых, а в отношении к ним пастыря. Если в момент отвлечения и помысла пастырь «поймал» себя и вернулся к молитве — нет греха, — так говорят святые подвижники. И сколько бы раз пастырь ни отвлекался — нет греха, — говорят они, — если после каждого из них пастырь с новым усилием возвращается к молитве, то есть, общению с Богом. Так, борясь со дня на день в храме и дома с греховными влечениями плоти, с лукавством ума, пастырь встанет на путь внутреннего созидания, духовного возрождения.