Диана пожала плечами:

– Это и моя ошибка. Но никто ведь не пострадал, это же не портреты с натуры.

К ним шли Михаил, держащий за руку Анну, и необычайно элегантно одетый Пол, пилотируемый Лизой. Обе девочки болтали, хотя уже не так шумно, о старом и новом мужьях. В этих обстоятельствах формальности были неуместны, и, пока мужчины ходили за дополнительными креслами, Эмма отослала детей сказать папе, что приехали гости.

Когда гости устроились в креслах, Эмма спросила у Пола, как прошло бракосочетание его сестры.

– Отлично, судя по числу приглашенных и количеству выпитого шампанского, – улыбнулся он, и под ярким солнцем Диана заметила маленькие морщинки вокруг его глаз. – Боюсь, я не мастак рассказывать о том, как были одеты женщины и что там происходило. Могу лишь заметить, что моя сестра была, естественно, в белом и они с женихом казались невероятно счастливыми, несмотря на безумно длинную церемонию. – Он повернулся к Диане: – Вы, вероятно, никогда еще не присутствовали на наших православных венчаниях? Они длятся целую вечность. Торжественная часть перемежается с оживленными перерывами. Абсолютно не похоже на вашу короткую и серьезную англиканскую службу.

– Вы правы! – воскликнула Эмма, не дав Диане ответить. – Кстати, Ди была моей главной подружкой, когда мы с Тео венчались в греческом кафедральном соборе в Лондоне.

– Ну, тогда она, конечно, в курсе, – согласился Пол. – Кстати, там же венчались мои родители, ведь моя мать – англичанка. Но я сомневаюсь, что бракосочетание в Англии было таким развеселым, как здесь. – Он улыбнулся и беспечно добавил: – Видимо, что-то в самом воздухе Кипра способствует этому. Или мы более примитивный народ? А может, нас все еще преследует память об Афродите и других античных богах и богинях.

– Нет ли у вас фотографий свадьбы? – перебила гостя любопытная неромантичная Эмма.

– Конечно есть. Родители велели мне взять их с собой, чтобы показать нашим очень старым родственникам, которые не смогли приехать в Афины. Поэтому мы здесь, в Ларнаке, где живут мои замечательные тетушки. – Видимо, посчитав, что это «мы» нуждается в некотором пояснении, он беззаботно сказал: – Моя кузина Амаранта приехала со мной повидаться с ними. На свадьбе она была главной подружкой невесты.

– Почему же вы не привезли ее с собой к нам на ленч?! – сокрушенно воскликнула Эмма.

Пол улыбнулся:

– Она спит. Совершенно измучилась, помогая моим маме и сестре с подготовкой к свадьбе, а эта долгая церемония ее окончательно добила. – Потом он добавил уже более серьезно: – Мой отец принадлежит к греческой семье, приверженной старым традициям. Маме сначала приходилось нелегко, она же воспитывалась в другой среде, но с годами она многому научилась. Матушка у меня очень боевая!

Для Пола это была очень длинная речь, заметила Диана. Затем он вытащил бумажник, набитый фотографиями. Эмма помогла ему разобраться со снимками. По всей видимости, Пол ей понравился. Но ведь кузине не довелось быть участницей того неприятного эпизода на корабле, и она вряд ли может предположить, что Пол способен так грубо и неуважительно вести себя с женщиной.

Пришел Тео, к счастью, без детей с их щебетанием о «старом и новом мужьях». Но за ним по пятам плелся французский бульдог Бэзил, который устроился в тени кресла любимого хозяина и мирно захрапел.

Фотографии переходили из рук в руки, и Диана неожиданно для себя заинтересовалась не только хорошенькой новобрачной с золотисто-каштановыми локонами и в великолепном, но подчеркнуто элегантном подвенечном наряде – Диана готова была держать пари, что это парижская модель, – но и яркой брюнеткой, главной подружкой невесты. Амаранта оказалась почти того же возраста, что и сестра Пола, и была ослепительно красива.

Диана с интересом рассматривала фотографии родителей Пола. Его мать казалась хрупкой и по-девически стройной, с таким же цветом волос, как у дочери, а отец необычайно походил на сына чертами лица и телосложением, хотя был гораздо плотнее. Только волосы, густые, короткие и немного вьющиеся, были иссиня-черными, с прожилками серебра. И глаза у него оказалась не голубые, как у Пола, а темные и проницательные. Пока она разглядывала эту немолодую пару, Пол, обращаясь ко всей компании, заметил:

– У нас с миссис Мортон есть нечто общее – смешанное происхождение.

– И еще кое-что, – добродушно добавил Михаил. – Страстный интерес к античности. Она очень способная ученица, Зенон. Уверен, ты со мной согласишься. Диана горит энтузиазмом, а ум у нее яркий, как только что отчеканенная монета.

Диана подумала, что со стороны Михаила очень мило оценить ее столь лестно, но она бы предпочла, чтобы он придержал свой язык. Нелепо ставить ее в один ряд с Полом, ведь он знает так много, а она всего ничего. Но Михаил и не думал останавливаться! У него появилась новая идея.

– Если Зенон, в отличие от меня, не помчится завтра утром в Никосию, может, он устроит тебе, Ди, экскурсию по Ларнаке, а потом привезет обратно? Жаль упускать такую возможность, раз уж вы оба так близко от этого места.

– Я думаю, Пол очень занят, – быстро заметила Диана, вспыхнув от мысли, что все сейчас смотрят в ее сторону.

– Нет, почему же? Я могу это сделать, – холодно возразил Пол. И, посмотрев прямо на Диану, небрежно добавил: – Вы наверняка уже там бывали прежде. Ни один турист, приезжающий в Фамагусту, не пропустит Ларнаку. Но там есть вещи, которые вы вряд ли видели; я могу вам их показать. В любом случае экскурсия хорошо освежит вашу память.

Диана вынуждена была согласиться на это предложение, хотя очень сожалела, что опрометчиво высказанное Михаилом пожелание подтолкнуло Пола на эту поездку. Диана вздохнула с облегчением, когда разговор перешел в другое русло. Тео с энтузиазмом начал расспрашивать археолога о его последних находках.

Воскресный ленч, как обычно, был праздником в семье Александросов, на котором присутствовали и дети в новых прелестных нарядах. Лиза сидела по одну сторону от мамы, Анна – по другую. Им было приказано вести себя хорошо: не махать вилками, не прыгать на стуле, не делать больших глотков лимонада, и сверх всего этого они не должны болтать за столом, пока не покончат со сладким, чтобы взрослые могли спокойно поесть.

Девчушки, такие милые в коротеньких белых платьицах и с малиновыми бантами в темных волосах, вели себя на редкость примерно, награждаемые одобрительными взглядами испытывающих законную гордость родителей. Разговор за столом шел о современных методах, применяемых археологами при раскопках древних сокровищ, так что малышки совсем заскучали. Диана даже решила, что девочки достойны небольшого вознаграждения за свое поведение. Она хотела сказать им, какие они замечательные дети, но ее благодушие испарилось, как только двойняшки, с трудом доев последние кусочки пропитанного вином и залитого взбитыми сливками воскресного бисквита, отложили в сторону ложки. Лиза сразу же спросила своим звонким вежливым голоском:

– Тетя Ди, у твоего старого мужа была седая борода?

За столом воцарилась гробовая тишина. Родители нахмурились, и маленькое личико Лизы сморщилось, предвещая потоки слез. Диана бросилась спасать положение, разразившись веселым смехом, и напряжение исчезло.

– Нет, дорогая, – ответила она ей.

Но тут в разговор вступила Анна, окончательно поставив взрослых в тупик.

– Мы собирались нарисовать его портрет, чтобы он подходил к новому мужу.

– А не лучше ли нарисовать маленьких девочек и мальчиков? – спросила, все еще посмеиваясь, Диана. – Они гораздо красивее и забавнее, чем взрослые.

– А еще собачек и кошечек, тетя Ди! Мы и их нарисуем!

Двойняшки заулыбались, полные страстного желания немедленно приступить к работе.

– Конечно. И вот что я вам скажу! Я дам приз за лучший портрет Бэзила.

И когда малышки лучезарно улыбались мудрой тете, ерзая от нетерпения на своих стульях, раздался слегка нерешительный голос Пола: