Начальник аналитического отдела встает, закидывает руки за голову, хрустит суставами.
- Представьте себе, что вы забивали гвоздь и угодили себе по пальцам молотком. Ощущения будут не из приятных, правда? А теперь представьте себе, что вы сделали то же самое - и ничего не произошло. Что вас обеспокоит больше? Конечно, я чувствую себя не лучшим образом. Но в моем положении это естественно.
Нет, то был не упс, а тем более не мегаупс. Грешите склонностью к преувеличениям, господин заместитель по внешней безопасности? Грешите, несомненно. Мегаупс - вот сейчас. Хорошо, что я сижу. Хорошо, что на сохранение выражения лица уходит столько же сил, сколько на тренировках по допросам с пристрастием. Больше уже некуда, и больше, наверное, не надо. Но этот предел я держу, проверено. Дышим-ровно-читаем-про-себя. Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром так засандалит по сараю, что и не соберешь потом...
Это просто такая неделя.
- Но... я после удара сунул бы пальцы под воду. И принял бы обезболивающее.
Мне вовремя объяснили и доказали на практике, что непоколебимой стойкости, если за дело берется мастер, нет. Точнее, тебе может повезти - раньше умрешь, раньше потеряют терпение, продержишься дольше, чем позволяет ситуация, но полагаться на везение нельзя. Поэтому мы или принимаем меры заранее, или выдаем информацию. При самом неудачном стечении обстоятельств я мог бы сдать всех нынешних коллег. И, будучи после этого принужден влачить свое бренное существование, как тот поезд - тело героини классического романа, - спрятался бы в любые средства, позволяющие забыть все, что влечет за собой такое поражение. В любых дозах.
- Я тоже. Беда в том, что обезболивающее глушит ту самую область, при помощи которой я проверяю решения. Летучая мышь в наушниках, как вы точно выразились. Видите ли, в молодости у меня был основательный недостаток - я был слишком склонен к уходу в абстракции и поиску идеала. Да, у нас это считается недостатком, - ох, как прозвучало это "у нас". - Мне нужен был хороший, надежный компас, который не позволил бы мне увлекаться собственными конструкциями... и принимать черное за недостаточно отмытое белое. Мы пробовали разное... получилось вот так. Конечно, есть риск дойти до состояния, в котором жить и работать просто невозможно, но, во-первых, до этого еще далеко, а во-вторых, жалеть, если это произойдет, будет некого.
А я-то от большого ума счел его таким же, как я сам. Нет. Я - идиот с манией величия. А мистер Скорпион - то, что из меня могло бы получиться, но не получилось. Бог мой, это не ропот, кто вправе...
- Спасибо за объяснение. Я боюсь, что теперь неудобство буду вызывать у вас я... - Шутка получается какая-то невнятная, а если ее развивать, то и на шутку уже не будет похоже. Ладно, попробуем свести все к очередной светской беседе, хотя и нехорошо. - Ну, по крайней мере, на мой взгляд - зависть весьма неуютная вещь, хотя с ней легко работать.
- Позвольте, - удивление плещется в глазах, - но мне казалось, что вы именно поэтому так активно пытаетесь примерить на себя взгляды господина Сфорца - чтобы компенсировать то, что сделали с вами эти бездарные мясники из вашего университета...
М-да, тут не отшутишься, особенно, если шутки получаются в стиле "раздался писк из биомассы", как дразнились в университете. Люблю грозу в начале мая. Пора уже менять "грозу", перестает работать. Но не на "Луну" же, слишком прозрачно, а "мантра" должна быть нейтральной, лишенной зацепок...
- Вы ошибаетесь. Мне, может быть, не самым корректным способом, но все-таки объяснили, что у меня отсутствуют собственные мерки и рамки допустимого. Органически. И, более того, объяснили, почему это недостаток, а не большое достоинство для человека моих занятий. Это было очень нелегко. Но чувствовать я ничего не начал. Даром преподаватели время со мною тратили...
- Да, да. Я именно об этом. У меня, если честно, слов никаких нет. Таких людей просто нельзя допускать к преподаванию. Возмутительная безответственность. Ну представьте себе, что вы после такого, - императорский скорпион показал в воздухе кавычки, - курса наук оказались не здесь, под крылышком госпожи Росси, а в каком-нибудь куда менее почтенном заведении... или что к вам, как раз с учетом вашей характеристики, обратились бы представители тех же консерваторов, если не хуже. Вы, полагаю, знаете, что бы произошло. И произошло бы только потому, что вас пять лет убеждали, что у вас нет того, что, конечно же, отменным образом есть. Просто у вас оно замкнуто не на социальные связи - как у большинства, а на эстетику и личные отношения.
Это пример... иезуитской педагогики? Внедрение в практику пословицы про "назови человека свиньей"? Не работает, проверено лично.
- Вы правы, мне, в общем-то, все равно. Да, я мог бы работать и на Бригады, и на Совет, и на черта в ступе. Идиома такая - на кого угодно, в общем. Не вышло стать первым в Роме, так хоть в деревне. Но при чем здесь университет? Я... не защищаю из принципа честь alma mater. Я вас действительно не понимаю. Меня не убеждали - во мне их пытались отыскать, безуспешно. Вообще-то я был уверен, что сломаю шею где-нибудь на вышке бассейна - но меня только перевели на другой факультет.
- Ну вот слышали бы вы себя. Если вам все равно - почему вы сейчас пытаетесь защищать справедливость, как вы ее себе представляете? Если вам все равно - почему вы не держите ни малейшего зла на людей, которые едва не искалечили вам карьеру и только чудом вас не убили... вы же считаете, что со своей колокольни они были что? Правы. Сделали все, что могли - и не вышли за пределы... чего? Вы в каких категориях со мной разговариваете, молодой человек, а? Нашли себе Люцифера... - Мистер Флюэллен смеется, опускается обратно в кресло, закидывает ногу на ногу... - У вас сложности с ориентацией в реальном времени - и вы пытаетесь решить эту проблему. Вы завели себе внешние якоря. В общем, делаете все то, чем должны были заняться эти профнепригодные лица восемь лет назад... только наощупь.
- Потому что здесь самые интересные задачи. Потому что здесь самые большие перспективы. - Интересно, где бы мне еще дали делать мировую политику в неполные двадцать пять? Да и вообще допустили бы на десять шагов к персоне уровня Сфорца? - И мне, в сущности, наплевать на правоту и неправоту. Не убили, помогли понять кое-что важное. Дали подсказку: чего именно люди пугаются. А это мне просто неприятно, когда они пугаются. Физически. Вот и все. Нет, не все - ну посмотрите, что устроил господин де Сандовал. Он меня боится. Это уже непрофессионально. - Самое нестерпимое. Можно быть сволочью, иногда нужно быть сволочью, кошмаром и ужасом, но если к тебе не приходят потому, что ты - сволочь... Это профессиональная неудача.
- Да, и вы на господина де Сандовала не обиделись. Вернее, обиделись, но решили, что эта обида - это ваше личное дело и ваш профессиональный прокол. А к де Сандовалу претензий быть не может, потому что он сказал правду... В общем, Максим, в моих устах это, конечно, звучит анекдотически, но гордыня - смертный грех, хотя в двадцать пять еще поправимый и простительный. Я не знаю, что в вашем случае лучше - развивать что-то существующее до рабочего уровня или делать протез, но это решаемые задачи.
- Гордыней я страдал на втором курсе, когда достал весь факультет диспутами о морали и этике. - Бедные преподаватели и кураторы. Явилось такое чудо с подвешенным языком, и давай спорить обо всем на свете. С одной тайной мыслью - может быть, достану, может быть, оставят в покое. Очень тогда было лестно ощущать себя тем орехом, об который обломают зубы все эти специалисты со многими годами опыта. Единственный и неповторимый, исключительный и всем интересный курсант Щербина, разговорчивый социопат. Потом дурь прошла - а маскироваться уже было поздно, запомнили. А сейчас осталось только тщеславие, но зато в избытке. Движущая сила. - Вы действительно считаете эту задачу решаемой?
- Ну как вам сказать. Сделать так, чтобы человек всегда поступал правильно, не нарушив его свободу воли - невозможно даже Господу Богу. Сделать так, чтобы он не ошибался и не обманывал себя, тоже. Вы же видели, какие жуткие ляпы делают люди, у которых, вроде бы, и вовсе не должно быть этой проблемы. Но в общем случае - конечно, она решаема. И вы не первый, и проблема не из серьезных.
