Цитадель безмолвствует. Толпа у ее стен приходит в ярость. Летят камни. Пулеметные очереди отбивают от ее цоколя мраморные осколки. — Попрятались! У, р-рожи!.. — Давай-ка, братва, строже: Пальни с батарей, друже! — На штурм! не жалей грыжи! Но именно в эту минуту, неизвестно каким образом и откуда, здание на глазах у всех облекается в броню. Ни щелки, ни скважины. Вместо стен со множеством уступов, окон, террас, перед народом оказывается глухой трехсотметровый конус с закругленной крышей. Камни, пули, даже снаряды задевают его лишь по касательной и уносятся в пространство. Обескураженные голоса — Колдуны! — Это он, — ирод! — Околпачил нас… весь город!.. — Охмурил, а когда ж сдохнет? — Он в убежище, знать, дрыхнет. Другие голоса — Рано запели, пташки: Как бы не съели кошки… — Эй, оглянись: с вышки Прямо на нас — пушки! Мощный залп батарей Речного форта. В толпе образуются зияющие пустоты. Народ шарахается в сторону, оставляя сотни убитых на мостовой. Голос маршала в Речном форту Спасемся еще. Окрепнем! Вышибем клином клин. А сгинем — так дверью хлопнем: Семь бед, но ответ один. Разговор в крипте — Странно, все тягостней ночь лихая, Давит на грудь неимоверный груз… — Слышите: гусеницами громыхая, Мчатся машины ущельями трасс… — Это — другая, не наша стихия, Будто наречья неведомых рас… Ректор Просто — удушье, биенье крови, Шум неумолчный в ушах… Вон уж и смерть в этом каменном чреве: Алые нимбы цветут на свечах. Экклезиаст Мы и не ждали праздника: Вторая Стража иссякла, Но кровью, огнем и казнями Багрится начало цикла. Голоса Синклита — Мы расширяем ход в катакомбы, Стража безумствует, боронясь. — В чадных застенках жертв гекатомбы Взору открылись, с мраком слились. Экклезиаст Годы, залитые черным горем, Грозная перечеркнула заря, Слышите — лязгают двери тюрем, Гудом гудят лагеря, В каждом бараке, в каждом БУРе Освобожденные плачут навзрыд; Дух потрясен… Голоса Синклита …Оглушающей бурей Встретит вас опустошаемый град. — Но не опасны ни ветры, ни море, Ни пламена, ни уран, ни иприт. — Тот же, чья жизнь сократится — в просторе Вышней России свой храм довершит. — Наши неугасимые зори Встретят его у порога в Синклит. Скрежет взламываемых дверей,
Голос командира одного из подразделений международной армии Лестница в затхлое это пространство От крови еще влажна… Ректор Гость! твое боевое убранство Огненным орденом освободителей Расцвесть должно! Другие Не мстителями, не завоевателями — Друзьями нам быть дано! Командир Рад вам помочь; но Цитадель Не доконать ничем: Конус ее, облеченный в сталь, Стал совершенно нем. Тигром зато грозит и рычит Маршал в Речном форту: Мы полагаем, он замолчит Только с землей во рту. Каждый поэтому из катакомб Может в наш легион. Молодой интеллигент Командир Ах, вы — пацифист… Pardon. Ректор Позвольте представиться: доктор Z, Член академии. В полк Мне не к лицу. Руководство газетами, Школами — вот мой долг. Молодой интеллигент Воздух горячими струями прыщет, Пол из-под ног ускользает… Иду… Вот она, воля! Боже, как блещут Светочи смерти в этом аду… Экклезиаст Теперь разойдутся врозь Дороги наши надолго. Девушка О, нет! Вы — прочная ось Общего дела и долга. Сестрою, на фронт, в народ Рвалась я совсем недавно; Теперь же слышу: зовет Освобожденная Навна — Нести ее весть, как вы, — Калекам, сиротам, детям… Экклезиаст Пусть так. Ущелья и рвы Начальным лучом осветим. Нам быть суждено мостом В Небесную Русь. Молодой интеллигент Ректор Прощайте, друзья. Потом Сойдемся в будущем храме. Экклезиаст Хаос… Бушующий Шаданакар! Схватка и вопли двух зол, двух кар… Голос Жругра Рвусь на куски… сворачиваюсь… Застит глаза кровь жертв… Я ль не вочеловечиваюсь В богатырей всех битв? Я ли не оборачиваюсь… Я не могу быть мертв! |
