Акт 6. Крипта Одна из маленьких крипт в глубине катакомб. Несколько десятков собравшихся стоят или сидят в тесной, душной комнате. Перед аналоем — Священник, тот самый, что уносил церковные реликвии из разрушаемого собора; теперь это уже совсем старичок. Священник Истомились смертною жаждою! Нету вестников; дух поник; Утешают последней надеждою На зарю только притчи книг. Ректор Зари еще нет и признака. Скоро удушье, — конец. Священник Отгоним страхи и призраки! Вчитаемся в шифр страниц! Ректор Этих страниц, никем не разобранных, Не расшифруешь, сколько ни числь. А наверху уже к бою прибрано Все! От академий до ясль!.. Гнев меня душит. Пилою зазубренной Злость перепиливает каждую мысль. Девушка Мне кажется, вы сужаете Нашу святую задачу. Вас поглощает политика; Отсюда — бесплодный гнев. Нет! Сердце вооружайте! О долготерпенье молите! Ведь вот, даже я не плачу, На свете все потеряв. Молодой интеллигент Противоречив и двойственен Наш долг среди этих груд: Физическое бездействие — И крестный духовный труд. Но затхлость старых конфессий Нам тоже слишком узка. Порой от чада и плесени Тоска… такая тоска! Священник Но ведь о шести днях творения, Про Еву… про Третий Рим… Чтоб избежать словопрения, Мы больше не говорим! — Прозревающий, входя вместе с Неизвестным Я привожу к вам проверенного Годиной невзгод и гроз. Верьте владельцу ускоренного Жребия среди вас! Вот он. Ректор Этот?.. Но среди наших детей Бегал он, равный с равными, Шустрый вожатый игр и затей С братьями единокровными!.. Прозревающий Он — ваш; он — узник; но нет другого, Кто б дар тройной через жизнь нес, Тая в волшебных ларцах слова Итог всемирный своих грез. Ректор Таких речей о тройном даре Мы не воспримем… Прозревающий Ну что ж, забудь: Они в грядущем, за гранью горя, Поймутся сами когда-нибудь. Тебя, мой мальчик, препоручаю Тому, чей голос ты слышал сам, Кого, восемнадцать весен чуя, Ты стал доверчивей к небесам. Прозревающий удаляется.
Голос невидимого Даймона Ты должен, пройдя сквозь печальное Подвижничество катакомб, В судьбе совместить невмещаемое: Луч Вести — Меч Власти — Нимб. Неизвестный Ты здесь. Ты снова!.. Все рубежи мои Со мной минуешь — сквозь бой, мрак, — Опять ты вестью непостижимой Вжигаешь в мозг мне тройной знак! Воспламеняешь мечтой ум мой — Мечтой, понятной лишь нам двум, Опять томишь и пьянишь думой, Неисполнимейшею из дум… Даймон Я по уступам тебя сведу До кладбищ духа на дне, в аду, Тропой, колеблющейся, как шнур, Взойдешь к вершинам метакультур; Я приоткрою твоим очам Свет, неподвластный земным ночам; Я укреплю твою речь и стать, Чтобы глашатаем мог ты стать, И отойду лишь во дни конца, В минуту тройственного венца. Неизвестный Я знаю: тщетно теперь с дрожью Скорбеть, как узок я, как слаб, слеп: Ответ твой станет властней, строже, В нем — смерть и радость, вино и хлеб. Даймон Дай тишине воцариться в груди, Слух изощри и открой, По ступеням созерцанья взойди, Жаждущие — за тобой. Молчание. Неизвестный Ты открываешь мне, как всегда, Тишь и радость во мне самом, Глубь, где кану я без следа, Больше горечью не томим. Что за пристани? Что за высь?.. В млечном воинстве — тишина, Там — мерцание звездных пен У серебряных островов… Голубым полосам открыт, Остров сердца светится здесь, Оторочен пеной стиха, Серебристой, как Млечный Путь… Старичок-священник Да: ему вручено водительство; Им мерцает сам рай в глаза нам, Ибо в странных речах — свидетельство О надмирном и несказанном. |
