— Это неправда.

— Что неправда, Рике? — Я поняла, что кричу, и сбавила тон. — Ты нигде не работаешь, а живешь как король, ни в чем себе не отказывая. У тебя отличные шмотки, хорошая яхта. Это что, все куплено на пособие по безработице? Может, и правда стоит сюда перебраться и валять целыми днями дурака!

— Я не валяю дурака, — обиделся Энрике.

— Ну конечно! Продавать детям наркотики — такое тяжелое занятие! Малыш, хочешь конфетку? Тебе последнюю разработку химической промышленности или натурпродукта отсыпать? — ерничала я. — Интересно, у тебя пятидневка или семидневная рабочая неделя?

Энрике ринулся ко мне как ягуар, мне даже показалось, что он хочет меня ударить.

— Я не продаю детям наркотики и не занимаюсь контрабандой. Ты хочешь узнать правду? — Он взял в руки мое лицо. — Я скажу тебе.

Я вся напряглась, но вовсе не была уверена, что хочу слышать правду.

— Помнишь, мой брат сказал, что я — юрист?

Я кивнула.

— Это правда. Я учился в Штатах, и у меня самый настоящий диплом. Прости, что не захватил его с собой, — не знал, что тут проводится собеседование, — съязвил он. — Так вот, я владею сетью юридических контор здесь, на Барбуде и на Виргинских островах.

Я сидела открыв рот и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть очаровавший меня глюк.

— Я получаю неплохой доход и могу достаточно вольно располагать своим временем. Но образ жизни, который ты увидела, далеко не тот, что я веду обычно, просто ради тебя я на все забил…

— Почему ты мне не сказал? — спросила я пересохшими губами.

— Я не хотел быть для тебя одной из офисных крыс, которых ты и так видела немало. К тому же насчет потомка пиратов я не лгал.

— Ну да, ты честный контрабандист или благородный торговец краденным — вот современный лик пирата Карибского моря, — продекламировала я, рисуя в воздухе заголовок газеты.

Энрике вздохнул и взял мою руку:

— Пойми же, я ничем не торгую. Все очень просто, у меня ведь тоже есть конкуренты, их довольно много, и каждый как может строит козни. То, что ты узнала, это просто утка, и я сейчас веду активную охоту на ее хозяина. — Энрике вздохнул: — Это все, что я могу сказать, Анита. Если ты мне и сейчас не веришь, то…

На меня шквалом обрушились чувства, которые я с такими усилиями бальзамировала вчера вечером. В эту секунду, глядя в глаза Энрике, я простила ему все свои страдания и готова была на коленях умолять, чтобы он причинил мне новые. Это так сладко!

Но я собрала остатки уползающей злобы.

— Почему же ты бросил меня здесь одну? Половина острова — твои родственники, а ты даже не потрудился передать мне записку!

— Я не хотел подставлять тебя, полиция придралась бы и к тебе. Заварилась бы такая каша…

— Она уже заварилась, поверь мне.

— Прости, я просто немного задержался. Искал это… — Энрике полез в нагрудный карман рубашки.

— Не надо мне больше твоих орхидей! Это не оправдание! — завопила я.

— Нет, я искал это… — Он достал из кармана кольцо.

Это было старинное кольцо с крупным камнем и гравировкой «Sempre uniti».[7] Я не буду описывать его, его надо видеть.

— Это… — Я потянулась к кольцу.

«Может, кольцо краденое или подделка?

Откуда я знаю, что оно со дна морского, а не с пальца трупа?» — сопротивлялся смирившийся с душевным обломом мозг, но я в ту же секунду отключила эту опцию.

— Да, это оно, я его достал. Для тебя.

— Значит, ты все это время был там? — тихо спросила я, потому что слезы сдавили мне горло.

— Да, — шепотом сказал Энрике и поцеловал меня в лоб.

— Что же мы будем теперь делать? — Я растерянно смотрела ему в глаза.

— Думаю, мы что-нибудь придумаем. Ты забыла, ведь я пират!

Хочу выразить искреннюю благодарность своему любимому издательству «РИПОЛ классик» за то, что разглядели во мне то, чего я сама в себе не замечала. Хочу поблагодарить моих родителей: маму — Валентину Николаевну и папу — Владимира Фёдоровича за беззаветную любовь и восхищение тем, что я когда-либо делала.

Благодарю всех своих друзей и знакомых. Встретив их на жизненном пути, я поняла, что я — неплохой человек.

Благодарю Бога за удачу и за то, что он послал мне самого близкого человечка, преданную поклонницу и главную музу — мою дочку Малену. Если бы не её вера, я никогда не стала бы писательницей.

Эту книгу я посвящаю ей.

Я всех вас очень люблю,