— Что вам угодно, heve?
И голос грудной, гулкий и сильный. Таким голосом хорошо командовать солдатами на плацу. Значит, вдовица? Неудивительно: могу понять, на чём подорвал здоровье почивший супруг.
— Вы сдаёте комнаты для жилья, не так ли, hevary?
Пухлые щёки слегка порозовели, а взгляд тёмно-жёлтых, похожих на листву поздней осенью глаз приобрёл угрожающие оттенки:
— Это кто ж вам такое сказал? Напраслину на честную женщину возводят? Да чтобы я когда-нибудь...
Понятно. Приняла меня за служку из городской управы, пронюхавшего о не внесённом в регистр гостевом доме. Ор и склоки мне вовсе ни к чему, поэтому...
— Не извольте беспокоиться, hevary! А лучше помогите несчастному влюблённому исцелить измученное сердце!
Женщины любят и слушать любовные истории, и принимать в них живейшее участие, причём даже без приглашения. Особенно без оного. А уж получив законное дозволение...
Леена всплеснула руками:
— Да кто ж влюблённый-то?
— Стоящий перед вами человек. И увы, влюблённый не в вас... Если бы наша встреча произошла на какую-то ювеку раньше, моё сердце было бы навсегда отдано вам и только вам. Но судьба решила иначе. Не обессудьте: я могу лишь выразить восхищение вашей пышной красотой, но место в моей груди уже занято...
Бред самого гнусного разлива. Но что поделаешь, надо. Главное, перебороть первый всплеск враждебности, пока он не разрастётся в бурю.
Женщина внимала моим пространным речам с куда большей чуткостью, чем они того заслуживали. А когда я угомонился, устраивая передышку утомлённому ложью воображению, наступил черёд любопытства со стороны противника:
— Чем же я могу вам помочь?
— Вы — моя последняя надежда, hevary! Я обошёл уже почти полгорода, и нигде не могу найти свою наречённую. Видите ли, — снижаю голос до виновато-заговорщицкого шёпота, — матушка подыскала мне невесту, хорошую, работящую девушку доброго нрава. Вот на праздники привезла: познакомиться, поглядеть друг на друга, сговориться, сами понимаете... И всё уладилось, как нельзя лучше! Девушка согласна, матушка довольна, да и я сам не против, но... С холостой-то жизнью нужно проститься? Нужно. Я обычаи отцов не нарушаю, потому и... А невеста увидела. Увидела и убежала, не дождавшись объяснений. Уж и не знаю, где её теперь искать: вроде из города не уезжала, а вестей о себе даёт. Вдруг случилось что? Нэйвос — город большой, в нём всякие люди по улицам ходят. Как подумаю, что моя Ливин могла какому злодею на глаза попасться...
— Постойте! — Услышав знакомое слово в череде причитаний, одёрнула меня Леена. — Ливин, вы сказали? У меня как раз одна девушка уже пятый день живёт, так её точно так же кличут.
— Высокая, с русыми волосами и глазами, как зелёный ледок? Молоденькая, но и сверху, и снизу есть, за что подержаться?
— Ну, положим, зрелые женщины в этом деле молодым не уступят, — подбоченилась Леена, выпячивая грудь.
Точно, придушит. Я подавил невольное желание отступить назад, чтобы не оказаться на пути двуглавого тарана, и, срывающимся на каждом слове голосом, спросил:
— Это она? Моя Ливин?
— Похожа по описаниям, к тому же тихая и скромная, видно, что в городе недавно, — признала хозяйка дома.
— Могу ли я надеяться...
— Да тут она, тут, с утра никуда не выходила!
— Вы позволите пройти к ней?
— Чего ж не позволить! — понимающе улыбнулась Леена. — Проходите, конечно. От входа направо, видите, отдельный коридор? Я нарочно наняла работников, чтобы выгородить несколько комнат: мало ли, людям тишина понадобится? А тревожить гостей грешно.
— Ах, какая вы заботливая хозяюшка! В наши дни редко найдёшь столь понимающую женщину! Пожалуй, я всем своим знакомым расскажу, где в Нэйвосе можно обзавестись жильём и покоем.
— Уж расскажите, сделайте милость! А я в лучшем виде всё сделаю. И будут гости жить у меня, как за пазухой!
Я сглотнул, живо представив себе упомянутую «пазуху» во всех подробностях, благо пышные груди колыхались прямо перед глазами.
— Всё, не могу более откладывать миг долгожданной встречи! Благодарствую за помощь, хозяюшка, и лечу на крыльях любви к моей ненаглядной Ливин!
По лицу Леены пробежала невесомая тень.
— Только не подумайте, что я сплетница какая, но вижу: человек вы честный и хороший, потому негоже скрывать...
— О чём вы, hevary?
Она поёрзала полными плечами под пуховой шалью.
— Да и невеста ваша с виду девушка чистая и правильная, вот только...
— Хозяюшка! — Я взял пухлые ладошки в свои и доверительно сжал. — Такая женщина, как вы не может желать никому дурного. Говорите, что вас томит, не медлите!
М-да, нужно было тщательнее выбирать выражения: на слове «томит», Леена игриво повела глазами, но всё же опомнилась и, понижая тон голоса, сообщила:
— Не буду утверждать, но... Есть у вашей невесты дружок.
— Как такое возможно? Она же никого в городе не знает и...
— Знает или нет, вам виднее. Да только приходил к ней мужчина. Ночью. Третьего дня. Видный, плечистый, только одет уж больно легко, да за одёжкой не следит: сама видела на локте дырищу, когда он дверь открывал. И на коленях тоже.
По волоскам на шее скользнуло холодное дыхание зимы. И как только пробралось под шарф?
— Дырища?
— Да, прямо как нарочно прорезанная, — охотно продолжила рассказ Леена. — Я, конечно, спрашивать ничего не стала, так и осталась стоять у стеночки в тени. А надо было?
Если то, о чём я думаю, правда, хозяйке крупно повезло: осталась в живых после встречи с убийцей.
— Нет, ну что вы! Мало ли, зачем он приходил? Может, по делу или за помощью...
— И верно! Только сейчас поняла, когда вы надоумили... Он, должно быть, одёжку чинить и приходил: уж больно ловко ваша невеста шьёт да вышивает! Я и сама, признаться, по молодости знатной швеёй была, но с Ливин не сравнилась бы. Вы уж не серчайте, она как раз шитьём и обещалась за постой расплатиться: рубашек тройку уже закончила, а сейчас скатерть новую шёлком расшивает. Любо-дорого посмотреть, как работает!
— С чего же мне сердиться, хозяюшка? Ну да ладно, я всё же пойду, хоть пару слов невесте скажу. Можно?
— Идите, идите! — махнула рукой Леена. — Она, поди, заждалась уже: всё у окна сидит, да вздыхает...
Пышногрудая хозяйка дома лепетала ещё что-то, в надежде сгладить впечатление от сдуру сорвавшегося с языка поклёпа, а я уже шёл по коридору к последней двери, за которой... Меня ждали.
Нет, не имею в виду Ливин. Хотя и она, наверняка, предполагала моё появление. Меня ждало другое. Открытие. Приятное? Или наоборот? Что мог делать убийца в гостях у моей невесты? Она — наниматель? Смешно! Если верить словам вьера, услуги «белошвеек» стоят столько, что по карману только принцам крови, имперскому казначею или, на худой конец, старшинам Подворий. Хотя последние, возможно, состоятельнее и первых, и второго.
У Ливин не могло оказаться достаточно денег для оплаты. Если только... Сэйдисс? Закрома Заклинательницы обширны, и сундуки, стоящие в них, доверху набиты золотыми монетами. Но представить, что она ссудила девушку... Бред. При себе у селянки не было много вещей, а под расписку ни один монетный дом не выдаст столь крупную сумму. Конечно, Ливин могла заплатить и собой, но в это мне не верится. Нет, я не слишком высокого мнения о порядочности девушки, которую впервые увидел ювеку назад! Просто она не похожа на желанный приз за риск. Даже для меня не похожа. Остаётся лишь одна правдоподобная версия: убийца — её старый знакомый или родич, потому и не отказал в услуге. Хорошо, буду держаться именно этой мысли. Для спокойствия и уверенности. Пока не расспрошу.
Дверь повернулась на петлях легко, без малейшего скрипа, открывая взгляду небольшую, простенько, но уютно убранную комнату. Занавеси на окошке раздвинуты, чтобы урвать каждую горсточку короткого зимнего дня. Кресло с жёсткой спинкой, рядом столик, на котором стоит раскрытая плетёная шкатулка с пёстрым ворохом шёлковых клубков. Обрывки нитей на полу — цветной пух, зацепившийся за ворсинки ковра. Тишина, в которую незаметно вплетается ровное дыхание...
