Пора, однако, было браться за дело. Федеральный Следователь придвинул к себе терминал настольного блока связи и вызвал Арчи Готвальда - главного оперативной группы. Около четырех минут ушло на выслушивание довольно убедительных оправданий, касавшихся так и не исправленного утреннего промаха: 1321 на связь не выходил. Оперативно-розыскная работа в его отношении ощутимых результатов не принесла. От бессистемно натыканных по территории Периметра камер здешней службы наружного наблюдения было мало проку, а туповатые филеры умудрились трижды - без особой, впрочем, уверенности - сесть в городе на хвост объекту, соответствующему приведенному в задании описанию и трижды его благополучно потерять.

Кай пообещал лейтенанту Готвальду подать на него рапорт, и побрел в ванную - сполоснуть лицо ледяной водой и прикинуть, какие у него остались шансы повстречать в этом мире Микиса Палладини по кличке Скунс или, на худой конец, Ромуальдо Беррила - Барсука. Размышлениям его положили конец отчаянный писк вызова по кодовому каналу блока связи и мелодичный звон сигнала входной двери приключившиеся одновременно. Кай засунул в ухо горошину микродинамика, хлопнул по клавише приема и отворил дверь.

Выслушивать лаконичный рассказ Гвидо о его предстоящем участии в планируемом захвате "лесного человека" - в рабочей терминологии Следственной Комиссии - Каю пришлось созерцая вежливо переступавшего порог его номера любезнейшего мистера Клода Фигли, вооруженного солидной папкой крокодиловой кожи. Федеральный Следователь попытался одним и тем же жестом и указать несколько неожиданному гостю на кресло у журнального столика, и извиниться перед ним за необходимость закончить разговор по блоку. Тот оказался достаточно понятлив.

Переключив канал на текстовый режим, Кай отстучал на клавиатуре:

"Все складывается нормально, капитан. Не стоит сожалеть о моем неучастии в акции. В городе дел хватит - положение сложное."

– Не заставляйте меня казаться еще большей сволочью, чем это мне удается, Следователь, - зло резюмировал Гвидо и закончил разговор.

– Чему обязан? - осведомился Кай, придвигая к расположившемуся на краешке кресла специалисту по фармсырью единственное что мог предложить в качестве угощения: пластиковый подносик с чипсами, изготовленными из какого-то здешнего продукта и смахивающими на чешую какой-то крупной и, должно быть, давно вымершей рыбы.

– Прежде, всего, господин Следователь, я хотел бы представиться, - несколько церемонно начал гость.

– Мне казалось, что мы уже имели честь… - недоуменно заметил Кай.

– Разумеется, и честь и удовольствие быть представленным вам я уже имел еще на борту "Проциона", - посверкивая из под седых кустов бровей глубоко посаженными пронзительными глазками, заверил Следователя мистер Фигли. - Однако, к сожалению, обстоятельства нашей встречи были таковы, что я не имел м-м… возможности представиться вам в несколько ином, нежели странствующий коммерсант, качестве…

"Интересно, - подумал Кай, изображая на лице живейший интерес к словам собеседника, какие еще службы и разведки остались вне игры в этой чертовой головоломке?"

– Простите, но я и понятия не имел… - произнес он вслух и бросил в рот чипс наименее пугающего вида, приглашая и собеседника разделить с ним это сомнительное удовольствие.

Тот, однако, решил так не рисковать, а в продолжение разговора извлек из внутреннего кармана вплавленную в пластик карточку с текстом, удостоверявшим, что господин Клод-Валентайн Фигли представляет в Секторе отдел розыска Фонда Гугенхайма. Чтобы припомнить, чем, собственно, занимаются и фонд и его отдел розыска, Федеральному Следователю потребовалось время.

– Если не ошибаюсь, вы представляете негосударственную организацию, занимающуюся розыском особо дорогостоящих произведений искусства? - осведомился Кай, как-то невольно переходя на несвойственный ему высокопарный тон. Буду рад, если смогу быть чем-либо полезен вам в вашем э-э… благородном деле.

– Мы с супругой уже сорок лет сотрудничаем с Фондом. Это очень помогает в смысле организации различных поездок, контактов… Мы не афишируем свою деятельность на этой э-э… ниве, но, поверьте, могли бы вам рассказать много интересного… Наслышаны и о тех успехах, которым дело сохранения культурных ценностей обязано вам… Кстати, ваша кандидатура обсуждалась при выдвижении кандидата на премию Фонда в связи с тем вкладом в поиски знаменитого изделия Фаберже… Вы сказали о возможной помощи Фонду… Боюсь, что такая помощь потребовалась… - внимательно глядя в глаза Федерального Следователя и явно ища в них следы понимания, убеждающим голосом сказал Клод-Валентайн. - Сейчас уже перестало быть секретом, зачем Следственная Комиссия направлена на Гринзею. И мне кажется, что вы знаете о каком произведении искусства идет речь в этом м-м… случае…

– Действительно, - Кай сухо кашлянул, пресекая лишние слова, готовые уже сорваться с уст. - В деле о смерти Посла Окамы, действительно, фигурирует некое… произведение искусства, но, я, признаться, не понимаю, каким образом Фонд Гугенхайма…

– Дело в том, что господину Окаме принадлежит честь обнаружения того произведения о котором идет речь. - Лицо Клода-Валентайна приобрело благостное выражение, напоминающее то, что появляется на лице гурмана, вспоминающего ужин "у Максима". - К счастью, Посол принадлежал к той э-э… возвышенной породе людей, душа которых не закрыта для Прекрасного… Мы находились с ним в тесном контакте, и господину Окаме мы обязаны тем, что Метрополия многое узнала об искусстве Галактической Периферии. А этот случай с полотном Балотти - просто увенчал его поиски. Им были сделаны снимки "Трапезы" и проделана необходимая экспертиза… На этом основании Фонд принял решения финансировать покупку полотна и заключена была, через господина Окаму предварительная договоренность с владельцем шедевра… Вы понимаете, что я имею ввиду господина Ромуальдо Беррила… Разумеется, господин Окама получал вполне достойные комиссионные… Вы можете, конечно, упрекнуть покойного в том, что подобного рода деятельность могла скомпрометировать его как дипломата, но поверьте, среди лиц, обретающихся при Дипломатическом Корпусе, он - далеко не белая ворона в этом отношении…

– Простите, - несколько озадаченно прервал его Федеральный Следователь. - О каком произведении, какого Балотти вы мне толкуете?

– Понимаю ваше недоверие. Мне, действительно, стоило бы выражаться яснее… - тут же исправился мистер Фигли. - Вот, - тут он извлек из крокодиловой папки прекрасно выполненную фотографию и протянул ее Каю, - перед вами "Трапеза во облаках" - образец фривольного периода творчества Витторио Балотти. А это - распечатка из каталога Службы Аукционов. Предполагаемая стоимость подлинника указана вот тут.

Кай помассировал веки еще раз. Жить в одном мире с Ромуальдо Беррилом было занятием, порой, скорее утомительным, чем скучным.

– Откуда у гринзейского содержателя гостиницы мог взяться шедевр, оцененный словно полотно Рубенса? - больше для порядка, чем в расчете на вразумительный ответ спросил он.

– От самого Балотти. Известность и признание пришли к нему лишь в последние годы. К сожалению, как всегда в таких случаях - посмертно. Мало того, если бы не несколько скандальные обстоятельства самой его смерти… Впрочем, оставим это. А всего лишь пять лет назад великий Витторио расплачивался своими шедеврами за долги на этой самой планете, где он в нищете и безвестности дожил до сорока с лишним… К счастью, он своевременно сделал прекрасные фотокопии большинства своих произведений и поместил их в каталоги своих выставок… Правда, без указания точного местонахождения. Возможно, он имел ввиду выкупить их сам, но…

Кай озадаченно рассматривал изображение возлежащих в немыслимой высоте, где-то среди перистых облаков существ - великого Витторио, безусловно вдохновлял Лес - зрелище, и впрямь, несколько непристойное, но и возвышенное. Слава явно недаром пришла к художнику.