День начался как обычно — Вася проспал. И ничуть этому не удивился, даже не забеспокоился. «Опять на работу опоздаю», подумал он и пожал плечами. Изучив свое отражение в зеркале, в частности трехдневную щетину, Вася философски решил, что борода его красит, делает мужественнее что ли, и бриться не стал.

На остановке царило оживление: какие-то барышни увлеченно гавкались на тему «Вас тут не стояло» с двумя тетками неопределенного возраста, пока маршрутка набивалась пассажирами. Невысокий и сизый от холода или от любви к выпивке мужичок, сосредоточенно сопя, пытался втащить необъятную сумку на подножку. У него это не получалось и барышни, вместе с неопределенными тетками, немедленно перестали склочиться друг с другом, и вместе, будто всегда так делали, насели на бедного мужичка. Тот сначала бормотал что-то извинительное, утирал под носом, а потом вдруг махнул рукой, плюнул, и выбрался из толчеи, таща за собой злополучную сумку.

— Блин! Что ж такое-то! — в сердцах ругнулся пассажир-неудачник, — Каждое утро! Как штурм Зимнего! Неужто нельзя было больше автобусов пустить!?

Ни к кому конкретно он не обращался, скорее всего, просто накипело, вот и высказался, но Василий решил ответить:

— Правильно, что не стал ты туда лезть. Сейчас полупустой подойдет.

— Да? А ты откуда знаешь?

— Времени-то сколько? Без двадцати девять. Чтобы к девяти успеть, именно в это время все из дому и ломятся. Час пик, так сказать. Вместо того чтобы выйти на пять минут раньше или позже, все атакуют именно эту несчастную маршрутку. А они же по расписанию ходят. Вон, смотри, следующая пошла. Почти никого.

— Действительно! — удивился сизоватый, — А я раньше думал, что тут всегда такая каша, в любое время.

— Это потому, что каждый день в одно и тоже время выходишь. В час пик. И никогда не опаздываешь, а «задерживаться» иногда бывает полезно.

Мужичок, как услышал эти слова, так и замер, будто ударенный по голове. Бывают такие люди, которые делают все в своей жизни правильно и по распорядку, никуда не опаздывают, на работу вот не просыпают, а жизнь при этом как-то не складывается. И крутятся они, как ерши на сковородке, но выбиться из системы привычного дневного графика не в состоянии. Одинаково у них все в жизни, серо и скучно, как циферблат часов. Тик-тик, тик-тик, все вовремя и все правильно. Стоит сшибить такого человека с привычной орбиты, выдать ему немножко свободного времени, или же наоборот отнять оное, как он не будет знать, чем себя занять, и, как правило, начинает много пить. Такому жизненно необходимо работать «у станка, от звонка и до звонка», знать, что 25-го будет аванс, и ходить с корешами в баню, припрятывая в потертом портфеле пару запотевших бутылок пива…

Такие люди не любят перемен, и перемены не любят их. Сам факт разрушения привычного порядка вещей приводит эти «серенькие часики» в состояние паники, а в депрессии они способны натворить много глупостей.

Мужичок обдумал тезис об опозданиях, пришел в ужас, и решил высказать все, что думает по этому поводу. Василий подлил масла в огонь:

— И, кстати, если иногда опаздывать, то можно на работу даже раньше приехать.

Тут уже пациента как-то переклинило, он даже шапку снял, отчего вдруг сделался какой-то беззащитный и глуповатый:

— Это еще почему? — не поверил он.

— Так ведь не только вы в одно время выходите, верно? Многие при этом на своих машинах едут. От того пробки у нас, ну там, за поворотом, как вы знаете, всегда в одно и то же время. То есть получается, что мы сейчас в пустой маршрутке едем, да еще и пробка рассасывается уже. И получится, что если не одновременно с предыдущим автобусом приедем, то с разницей в минуту. И нервы в порядке и овцы целы, — невпопад подбил расклад Вася и улыбнулся.

Мужичок до конца поездки сидел молча, возможно, подбирал аргументы против Васиной теории. Но, судя по решительному выражению его лица, опаздывать в будущем он, не смотря ни на какую логику, вовсе и не планировал. Завтра он, как обычно, опять выйдет из дома без двадцати девять, и будет штурмовать автобус в одном каре с тетками и бабушками-культуристками, вооруженными многокилограммовыми авоськами. Опять будет привычно злиться, но зато, преодолев трудности, окажется на работе вовремя и будет собою горд.

Вася, безразличный к этим внутренним страданиям, покачал головой и отвернулся к окну.

Начальник тоже не удивил, повел себя как обычно. Он закатил глаза, демонстрируя недюжинный актерский талант, всплеснул руками и заголосил своим грассирующим баритоном:

— Петро-о-о-ов! Петро-о-о-ов! Ты меня в могилу сведешь, Петров! Поч-ч-чему ты опять опозда-а-ал??

— Проспал, — индифферентно ответил Вася и с интересом проследил за судорогами лица начальника.

— Проспал? Проспал??? Слушай, Петров, мог бы ты хоть раз, из уважения ко мне, придумать какую-нибудь уважительную причину??

— Я не люблю врать, Сергей Анатольевич…

— Врать он не любит! — начальник подскочил на своем месте, — Ты не врать должен, а приходить к началу рабочего дня! Ты не на пляже спасателем работаешь, а в серьезной конторе!!

Василий пожал плечами и доброжелательно улыбнулся:

— Это все?

Сергей Анатольевич изучал спокойное лицо подчиненного еще секунду, потом плечи его расслабились, уголки рта опустились, и он устало махнул рукой:

— Все, все… Иди уже, стажер, не маячь.

Вася повернулся, чтобы выйти из кабинета, но начальник снова заговорил.

— Почему не брит? — без особой надежды спросил Сергей Анатольевич.

— Ну-у-у…

— А, фиг с ним, — окончательно сник начальник, — Вали отсюда, что ли.

Работа в отделе, конечно же, кипела. Семеныч разгадывал кроссворд, могучий Леонид самозабвенно дрых, своим храпом поднимая в воздух исчерканные листочки, что лежали на столе. Остальные занимались, чем придется, в основном пили кофе или лихорадочно стучали по клавиатуре, гоняя монстров по коридорам мрачных замков.

— Привет, мужики. Что, вызовов не было?

— Не было пока, — откликнулся Семеныч.

— Странно, ну ладно, — хмыкнул Вася и уселся за компьютер.

Служебные мобильные телефоны Семеныча и Васи затренькали одновременно — пришли смс-ки с заданием.

— Ну что, стажер, на выход, — флегматично сказал Семеныч, — Задание мелкое, но неприятное.

— Почему же неприятное, — хохотнул Вася, рассматривая экранчик телефона, — По пивку придется взять, покурить, прогуляться по парку. Еще не слишком холодно, так что одно сплошное удовольствие.

— Это кому как, — поморщился Семеныч и поправил очки, — У меня печень больная.

Машина затормозила возле входа в парк. Наблюдатели должны были остаться в машине и от того заранее впали в депрессию:

— Везет же вам, оболтусам. Сначала пиво, потом, небось, с девочками познакомитесь, а нам тут сидеть, в мониторы пялиться… Скука смертная! — пожаловался Вовчик.

— Хочешь поменяться? — с ленинским прищуром глядя на Вовчика, поинтересовался Семеныч. — Ты вон с молодым сходишь, а я тут посижу, чайку попью.

Вовчик сразу же захлопнул рот, немного побледнел и пробормотал:

— Не, мужики, ну его… Я ж чего? Я ничего. Я не псих, на Политехе тусить после сессии, да еще целенаправленно нарываясь на неприятности. Это вы уж без меня.

— То-то же.

Вася и его напарник вышли из машины и направились к ближайшему ларьку, возле которого уже собралась солидная компания. Судя по всему, трое были курсантами из Академии Связи, ее общежитие находилось как раз напротив корпусов Политеха. А остальные, человек пять, были студентами пятого курса Политехнического Университета. Несмотря на середину дня, успешно или не успешно сдавшие сессионные экзамены, молодые люди уже были навеселе и явно искали приключений. Студенты с вызовом поглядывали на курсантов, те же, зная, что сила и выносливость на их стороне, откровенно усмехались в сторону малотрезвых студиозов. По всем признакам, с минуты на минуту должна была начаться драка. Конечно, ничего страшного бы по результатам не случилось, но парочка перебитых носов оказалась бы обязательным итогом.