По вашему мнению! — фыркнул Рэнкин. — Мой Бог! Можно подумать, что вы адмирал флота, а не паршивый капрал. Что вы смыслите в шлюпках? Да вы не отличите катер от решета.

— Я на море всю жизнь, — резко ответил я. — И разбираюсь в шлюпках получше вашего. Если «Трикала» пойдёт ко дну, нам придётся спасаться на этой шлюпке, и я докладываю вам, что она непригодна к плаванию. И настаиваю на том, чтобы вы известили капитана.

Рэнкин долго смотрел на меня, а затем повернулся к стармеху.

— Как часто проверяются шлюпки? — спросил он.

— О, почти каждую неделю, — ответил стармех. — Как раз в Мурманске Хендрик и кто-то из матросов возились с ними.

— Я так и думал, — Рэнкин вновь взглянул на меня. — Вы слышали, Варди? Так что перестаньте паниковать.

— Мне безразлично, когда ими занимался мистер Хендрик и с кем. Сейчас шлюпка непригодна к плаванию. Пойдёмте, вы убедитесь сами.

Рэнкин заколебался.

— Я осмотрю её утром. Если шлюпка окажется не в порядке, я скажу капитану Хэлси. Это вас устроит?

— Лучше бы осмотреть её немедленно, — ответил я.

— Это невозможно. Вы прекрасно знаете, что такое светомаскировка. А в темноте чинить шлюпку, если она действительно повреждена, бесполезно.

И я вышел из каюты. Ровный гул двигателей успокаивал, и я уже начал подумывать, не пригрезились ли мне расшатанные доски? Но одна фраза стармеха не давала мне покоя: «Хендрик и кто-то из матросов возились со шлюпками в Мурманске». Я заглянул на камбуз и, поболтав с коком, как бы невзначай спросил:

— Вы обратили внимание, что мистер Хендрик и кто-то из матросов что-то делали со шлюпками, пока «Трикала» стояла в Мурманске?

— Кажется, они что-то чинили, — сонно ответил кок, поглаживая кота, который мурлыкал у него на коленях.

— А что с ними случилось?

— Понятия не имею.

— А с кем он работал? — Я ничего не подозревал, мне просто хотелось узнать фамилию матроса, работавшего с Хендриком, чтобы спросить, что они делали со шлюпками. Но от ответа кока по спине у меня побежали мурашки.

— С Юксом, — сказал он под довольное урчание кота. Юкс! Юкс на руле с двух до четырёх утра. Юкс в шлюпке с Хендриком. Юкс, весь подобравшийся при упоминании о «Пинанге». Я поднялся на палубу и долго мерил её шагами, терзаясь сомнениями и неопределённостью.

В час я сменил Берта, в час ночи 5 марта 1945 года. Я стоял в полной темноте, лишь впереди, на корме «Американского купца», виднелись две точки света. Медленно текли минуты. Два часа. Юкс заступил на вахту. Почему поменяли вахтенных? Что имел в виду Хэлси, сказав о плохой погоде: «Это нас устроит»? Два пятнадцать. Я посмотрел в темноту. Две яркие точки на корме «Американского купца» исчезли. Сплошная тьма окутала «Трикалу». А вокруг ревели волны. Я пошёл к мостику. Внезапно мою левую щеку обдало солёным душем. Я понял, что мы меняем курс и поэтому пропала корма «Американского купца». Может, получено предупреждение о появлении подлодок. Я знал, что конвой переходил на зигзагообразный курс, если неподалёку появлялись фашистские хищницы. Но я не слышал взрывов глубинных бомб. По железным плитам мостика прогремели шаги. Я взглянул на фосфоресцирующие стрелки часов. Половина третьего. Ещё полчаса, и на вахту заступит Силлз. Шесть минут спустя «Трикалу» потряс ужасный взрыв.

Cудно бросило в сторону, а меня швырнуло на леер. Я вцепился в мокрое железо. Огромная волна прокатилась по палубе. На миг всё застыло. Потом кто-то заорал. Дважды прозвенел машинный телеграф. Двигатели смолкли. Новые крики, топот ног, отрывистые приказания. Я всё ещё держался за леер, когда на палубу начали выскакивать матросы. Я подобрал винтовку. С капитанского мостика загремел голос Хэлси, многократно усиленный рупором.

— К шлюпкам! — ревел он. — К шлюпкам! Вспыхнули палубные огни. Некоторые матросы не успели одеться, многие были без спасательных жилетов.

— Где пробоина, Джордж? — спросил кто-то из них.

— Трюм номер один, — ответил другой. — Вода заливает железную руду.

— Меня выкинуло из гамака.

— Наверное, торпеда…

— Не может быть: в такую погоду подлодки не выходят в море. Говорю тебе, это мина.

На палубу с мостика спустился Хендрик. За ним следом — маленький валлиец Ивэнс.

— Спокойно! — вновь загремел голос Хэлси. — Без паники! Быстро к шлюпкам. Мистер Каузинс, спустить на воду шлюпку номер два. Старший механик, спустить на воду шлюпку номер один. Мистер Хендрик, пойдите вниз и оцените повреждения. Возьмите с собой Ивзнса. Он стоит рядом с вами.

Спокойствие Хэлси благотворно подействовало на команду. Матросы направились к шлюпкам. Некоторые вернулись в кубрик за одеждой и спасательными жилетами. При неработающих двигателях качка ощущалась куда сильнее. Я добрался до стальной каюты и откатил дверь. Берт и Силлз с тревогой смотрели на меня. Их лица заметно побледнели.

— Что случилось? — спросил Берт.

— Похоже, подорвались на мине, — ответил я. — Наденьте спасательные жилеты. — Я натянул свой и помог моим спутникам. Все вместе мы вышли на палубу. Шлюпку правого борта уже спустили вниз. — Вон наша шлюпка, номер два. — Я указал на ту, что висела слева. Берт схватил меня за руку.

— Там же расшатаны доски. Мне сказал Силлз, — испуганно пробормотал он. Честно говоря, я уже забыл, что шлюпка непригодна к плаванию, и напоминание Берта нагнало на меня страху.

— Идёмте к шлюпке, — приказал я, не отвечая на его вопросительный взгляд.

Рядом возник Хендрик. Ивэнс следовал за ним по пятам. Они спешили на капитанский мостик.

— Эй, Ивэнс, — спросил кто-то маленького валлийца, — ты спускался вниз вместе с Хендриком?

— Да, — ответил тот.

— И что там?

— Плохи наши дела. Мина взорвалась у плиты, что мы чинили в Мурманске. В трюме номер один дыра в милю шириной, и вода вливается в пробоину, словно Ниагарский водопад, — Его пронзительный голос разносился по всей палубе. Хендрик поднялся на мостик. Все наблюдали, как он докладывал капитану. Затем Хэлси поднёс к губам рупор.

— Мистер Каузинс! Подготовьте людей к посадке в шлюпки. Проведите перекличку. Доложите о готовности каждой команды. Судно тонет. В нашем распоряжении не больше десяти минут. Мы стояли под мостиком. Я слышал, как Хэлси приказал Хендрику вывести всех из машинного отделения.

— Мистер Каузинс! — заорал он. — Спускайте шлюпку номер два.

— Переборки держат, сэр? — спросил Каузинс.

— Переборка номер два лопнула, — прокричал в ответ Хэлси. — Хендрик полагает, что с минуты на минуту то же самое произойдёт и с переборкой номер три. Быстро по шлюпкам.

— Да, сэр.

Странно, — пробормотал матрос, стоявший-рядом со мной. — Когда я поднимался на палубу, переборка номер два была в полном порядке.

— Ты так и будешь стоять? — подтолкнул меня Берт. — Надо рассказать всем, что эта шлюпка далеко не уплывёт.

— Какой в этом толк, Берт? — возразил я. — Или они сядут в шлюпку, или потонут с «Трикалой».

— А спасательные плоты? — не унимался Берт.

— Их только два, каждый выдерживает по четыре человека.

— За них можно держаться.

— Чтобы через час умереть от холода. Не забывай, тут Арктика. А доски могут и выдержать.

— Эй, вы, трое, — обратился к нам Каузинс, — помогите спустить шлюпку.

— Мистер Рэнкин! — закричал Хэлси. — Вы и ваши люди садятся в шлюпку номер два.

— Да, сэр, — откликнулся Рэнкин.

— Внизу никого, мистер Хендрик?

— Никого, сэр, — ответил первый помощник.

— Посадите мисс Соррел в шлюпку номер два, мистер Хендрик.

— Да, сэр.

Рэнкин схватил меня за руку.

— В шлюпку, капрал. Силлз, Кук, вы тоже. Я не двинулся с места, помня о расшатанных досках.

— Я воспользуюсь одним из плотов.

— Вы должны делать то, что вам говорят, — отрезал Рэнкин. Надо отдать ему должное, он не выказывал страха. Я едва не исполнил его приказ: не так-то легко преодолеть армейскую привычку к повиновению. Но грохот морских волн быстро привёл меня в чувство.