Боуги торжественно добавил:

– А я должен следовать песне моей собственной души, – синтезатор придал его голосу глубину и печаль.

Элибер выпрямилась:

– А что делать с Калином? Он не должен больше рисковать.

– Я знаю. И это еще одна причина, по которой ты не можешь остаться со мной, – он вздохнул и провел пальцем по ее горячей щеке. – Ты должна вести войну там, где не могу я.

Она воинственно приподняла подбородок, как будто это могло остановить ее слезы. Баластер будет её преследовать, а может быть, даже посадит в тюрьму.

– Я попытаюсь, – ответила она еле слышно. – Куда ты уходишь?

– Я еще не знаю этого. Но лучше, чтобы этого не знала и ты.

Она кивнула. Из ее глаз посыпались крупные слезы.

– Проклятье! Я стала такой слезливой после того, как встретила тебя!

– Нет, – сказал он нежно. – После того, как ты встретила меня, ты стала очень красивой женщиной.

Она задрожала и посмотрела на белый бронекостюм:

– Эй ты! – крикнула Элибер. – Если ты допустишь, чтобы с него упал хоть один волос, я вырву тебя оттуда и брошу в морозильник!

Боуги рассмеялся:

– Да, мэм! – сказал он и отдал честь.

– А как я буду узнавать, что с вами происходит? Как ты свяжешься со мной?

Джек внимательно посмотрел на нее:

– Это зависит только от тебя. Ведь ты заглушила свои психические способности после Битии! А это единственный способ хоть как-то поддерживать между нами связь.

– Телепатия? На таком расстоянии? – Нет, это было невозможно. Хуссия не только лишил ее способности убивать. Он лишил ее мысленной связи с Джеком. – Я не могу. – Элибер испугалась и замолчала. Он увидел сомнение в ее глазах.

– Ты должна доверять мне, Элибер. Ты должна верить мне, не обращая никакого внимания на то, где я, или что случилось со мной. Я вернусь к тебе. – Джек прижал ее к своей груди. Элибер слышала удары его сердца. – Мы должны верить. Верить и сражаться, – сказал Джек. – Когда-нибудь я должен победить. Нет такой силы, которая остановила бы меня.