Аллен согласно кивнул.

– Наш народ живет на большем континенте. Он называется Ягуар Прайм. Другой, меньший, называется Ужасный, и это самое подходящее для него имя. По большей части это безжизненная пустыня. Из поселений там имеется лишь небольшая тренировочная база. Мы совершим посадку в столице, называющейся Лутера. Кто-то мне говорил, что это индусское слово, обозначающее хищника. Прекрасное название, воут? Лутера находится на восточном побережье, в месте, где воды реки Черная Шикари впадают в море Дхундх. Это прекрасный город, память о страданиях и жертвах нашего народа, который смог выжить и прийти к процветанию. Над городом высится гора Шабо. Она видна из любой его точки. Это потрясающее зрелище и хорошее напоминание о том, что Охотницей правит Дымчатый Ягуар.

Трент покивал головой. Он слышал о горе Шабо. На крутом склоне возвышающегося над Лутерой скалистого утеса лазерами было высечено огромное – метров двадцать в высоту – изображение ягуара в прыжке – символ Клана Дымчатого Ягуара. По ночам изображение подсвечивалось и было прекрасно видно как раз под самой кромкой облаков. Трент неоднократно слышал рассказы о том, какое это впечатляющее зрелище.

– Генетическое хранилище находится в Лутере, не так ли? – в течение многих месяцев Трент и не вспоминал ни о Джез, ни о ее гифтейке, вполне сознательно заставив себя выкинуть все это из головы. Но теперь пришло время обо всем вспомнить.

– Да, – ответил Аллен. – Внутри я никогда не был, но часто восхищался архитектурой здания. Это расположенная у основания горы Шабо пирамида, на вершине которой горит вечный огонь. Ее невозможно не заметить, если находишься в воинских казармах.

Трент поднялся и посмотрел на Джудит.

– У нас еще много дел. Я должен подготовить воинов к прибытию. Мне нужно будет передать подразделение коменданту гарнизона.

Мысли о Джез повлекли за собой воспоминание об огне и горящей плоти. Трент вышел из комнаты. Надо подготовиться к посадке на родной планете Дымчатых Ягуаров.

Трент объявил сбор своей команды в корабельном ангаре роботов. Вокруг него собрались оставшиеся в живых после Пивота воины солахма, все в парадных серых мундирах. Роботы неподвижно стояли в своих боксах, и их вид красноречиво говорил о том, что они делали на Пивот Прайм. Обгоревшие и поврежденные машины законсервировали, чтобы осторожно выгрузить на поверхность Охотницы.

На правом фланге первой, очень короткой шеренги стояла Криста, на ее щеке розовел заработанный на Пивоте шрам. Она выжила, как и Лукас, хотя за его жизнь медтехники боролись долгие два дня, и никакой уверенности у них не было. На шаг позади них, во второй шеренге, стоял Маркус и другие, те, кто не прошел Испытание на право пилотировать боевую машину. Трент был горд за свою маленькую команду, он видел, что его выучка и их стойкость на Пивоте восстановили в людях хотя бы часть гордости и самоуважения.

– Отряд, равняйсь! Смирррна!.. – рявкнул он.

Воины вытянулись в струнку.

Трент занял позицию во главе и повел две небольшие колонны на выход, печатая шаг, как его учили в сиб-группе. Они сошли по пандусу и ступили на почву Охотницы.

Воздух снаружи оказался густым, насыщенным влагой и незнакомыми запахами. На гудроне посадочного поля суетились техники, занятые разгрузкой «Дхавы». Трента и маленький отряд воинов, спускающихся по пандусу, они, казалось, в упор не видели. Вдали виднелась Лутера, но Трента это зрелище разочаровало.

Единственной выдающейся деталью пейзажа оказался высившийся на севере пик горы Шабо. На нем действительно можно было разобрать изображение Дымчатого Ягуара.

Какой-то он серый и невыразительный. После всех этих рассказов о городе я ожидал гораздо большего.

Вдали Трент увидел небольшую группу воинов Ягуара. Они стояли и о чем-то разговаривали между собой, по всей видимости, не замечая ни шаттла, ни Трента, ни его бойцов. Трент все тем же парадным шагом повел свою команду к ним. Спины прямые, головы гордо подняты. Он остановился менее чем в пяти метрах от трех офицеров и вытянулся по стойке «смирно». Он ждал под палящими лучами яркого солнца. На левой стороне лица, где оставалась настоящая кожа, выступили капельки пота. Наконец офицеры повернулись к отряду, и вид одного из них вызвал у Трента приступ затаенной ярости.

Он, конечно, ничем этого жгущего изнутри гнева не выдал, а сделал шаг вперед и четко отрапортовал:

– Звездный капитан Трент, Четвертая галактика третьего Кавалерийского Ягуаров. Явился для передачи команды воинов шаттла «Дхава».

Командир галактики Бенджамен Хоуэлл выступил вперед и широко улыбнулся Тренту.

– Я, командир Двадцать шестой галактики Бенджамен Хоуэлл, принимаю этих воинов под свое командование. Несколько дней назад нам передали сообщение о стычке на Пивоте. Любой воин, отличившийся на службе нашему Клану, найдет теплый прием среди защитников Охотницы из Двадцать шестой галактики.

Хоуэлл сделал знак одному из сопровождавших его офицеров, который тотчас занял место Трента в строю и повел отряд прочь.

– Рад видеть тебя снова, Трент из рода Хоуэллов, – сказал Бенджамен Хоуэлл.

Трент не ответил. Сдерживая гнев, он плотно сжал изуродованные губы и сузил в щелку свой настоящий глаз. Этот человек лишил его права состязаться за Родовое Имя – и все из-за своих амбиций и жалких политических игр. Именно этот человек собственноручно отдал Родовое Имя Джез, имя, на которое Трент имел полное право претендовать. Из-за всего того, что сделал – или не сделал – Бенджамен Хоуэлл, Трент начал сомневаться во всем, что связано с Дымчатыми Ягуарами…

– Ты полон гнева и горечи, – сказал Хоуэлл. – Я понимаю. Давай встретимся в моем кабинете и поговорим. Когда-то мы были друзьями, Трент. Я не вижу причины, почему бы нам снова ими не стать.

– Это приказ, командир галактики? – холодно спросил Трент.

Бенджамен Хоуэлл слегка усмехнулся.

– Ну, если ты так ставишь вопрос, то да, приказ.

Хоуэлл повернулся и пошел прочь. Трент, глядя ему в спину, вдруг понял, что Охотница ему не нравится. Совершенно не нравится.

Зал Охотника

Командование Двадцать шестой галактики

Охотница, Скопление Керенского

Пространство Кланов

19 февраля 3056 года

Поездка Трента к подножию горы Шабо сопровождалась мелким дождем и туманом, что, впрочем, отвечало его угрюмому настроению. Ховеркар бесшумно двигался широкими авеню, за рулем сидел пехотинец, без сомнения, престарелый солахма. Водитель даже не пытался заговорить с Трентом, за что тот был ему весьма благодарен.

На Трента произвела впечатление относительная роскошь Воинских казарм в Лутере. Главный бульвар был широк, и по обеим его сторонам шли ряды колонн из серого камня с резными надписями. Авеню заканчивалась круглым фонтаном со статуей генерала Александра Керенского, великого человека, возглавившего Исход несколько веков назад.

За фонтаном виднелось пирамидальное сооружение, стоящее у самого подножия горы Шабо. Пирамиду окружал обширный, мощенный камнем плац-парад. По его периметру высились фасадами наружу статуи роботов. В основании каждой на камне были вырезаны какие-то надписи.

Трент не мог прочесть их из кабины ховеркара, но догадывался, что каждая надпись увековечивает деяния какого-нибудь воина, воспевает его подвиги, совершенные во имя Клана и его священного генетического фонда. Каменные роботы высились вечными стражами, стерегущими будущее Клана.

Ховеркар Трента промчался мимо статуй и обогнул периметр, приближаясь к горе. Тренту не нужно было видеть вечный лазер, стоящий у основания пирамиды и непрерывно посылающий в небо яркие вспышки света, чтобы догадаться о назначении этого сооружения. Генетическое хранилище. Он невольно прикоснулся к сумке, лежащей на сиденье рядом с ним. В сумке находился гифтейк Джез.

Машина остановилась, Трент вылез наружу и посмотрел на парящее над ними изображение Дымчатого Ягуара. Перед ним находился Зал Охотника – штаб планетарного командования Дымчатого Ягуара, погребенный глубоко в недрах горы Шабо. На небольшом посту службы безопасности охранники просканировали и идентифицировали его кодекс. Кроме того, ручным сканером проверили его ретину. Затем привезший Трента воин сделал ему знак следовать за ним.