– В упаковке и пломбах. Там почти у четверти контейнеров упаковка нарушена…

Хозяин взглянул на азиатов, на стоящих рядом летунов и переминающегося с ноги на ногу командира.

– Что здесь делают посторонние? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Это не посторонние. Это пилоты. Этого самолета.

– Тогда тем более. Им надо отдыхать. Есть и спать. Им еще обратно лететь.

– Но самолет?..

– Мы присмотрим за самолетом. Вы можете быть спокойны и идти. Вас проводит кто‑нибудь из моей охраны.

Один из полутяжей придвинулся к пилотам и к командиру.

– Пройдемте, – улыбаясь, попросил он. Пилоты все поняли, развернулись и во главе с командиром по летному полю зашагали к комплексу хозяйственных и административных построек.

– Еще раз, – приказал Хозяин.

– У четверти контейнеров повреждена упаковка. У нескольких сорваны пломбы. Я не могу принимать места, в целостности которых не уверен. У меня подотчет.

– А что они говорят?

– Говорят, контейнеры повреждены при погрузке.

– Да, да. При погрузке, – быстро закивали азиаты. – Товар очена хороший. Упаковка плохой. Дрянь паковка. Грузили вручную. Бензин нет – кран нет. Могли уронить немножко. Но товар все равно очень хороший. Продавец будет получать много денег. Продавец будет доволен… – Я не возьму поврежденные контейнеры, – заявил Хозяин.

– Нехорошо говоришь. Зачем так говоришь? Товар хороший. Паковка совсем дрянь. Нельзя не брать товар. Ты деньги не получишь. Начальник дома сердиться будет. Зачем не получишь, зачем сердиться за какой‑то паковка?

– Неопломбированный и с битой упаковкой товар не возьму, – повторил Хозяин. – У меня нет гарантии, что он в полном наличии.

– Ай! Зачем не доверяешь? Такой хороший человек. Зачем я буду обманывать? Я же говорю, дурной грузчик контейнер ронял, доски сломал. Товар хороший. Товару ничего не случилось. Зачем обижаешь? Там все нормально, я тебе мамой клянусь. Хочешь – можем пересчитать здесь.

– Дома пересчитаете. Когда вернетесь. Здесь я ничего пересчитывать не буду.

– Ай, совсем плохо говоришь. Дома считать нельзя. Дома надо деньги отдавать.

– Разговор окончен! – обрезал Хозяин. – Мы оплачиваем целый товар. Остальной возвращаем. Начинайте разгрузку.

– Шутишь, да? Пугаешь? Зачем пугаешь? – засуетились азиаты. – Нам плохой товар обратно нельзя. Совсем нельзя! Мамой клянусь! Детьми клянусь! Нам совсем плохо будет.

К грузовому трапу подъехали автопогрузчики.

– Если плохой не берешь, лучше совсем никакой не бери. Мы в другое место поедем. Там все возьмут. И который чистый, и который сломанный. Не надо нам твои деньги. Погрузчик тоже не надо. Пилотов давай. Мы обратно лететь будем.

Несколько азиатов подбежали к погрузчикам. Забегали перед ними, замахали руками. Еще около десятка выглянули из самолета.

– Не надо грузить. Уезжай давай. Не обращая внимания на их суету, Хозяин прошел прямо к погрузчикам.

– Чего ждете? Начинайте разгрузку. Кроме битых контейнеров.

– Зачем говоришь грузить? Не надо грузить! Плохо делаешь, начальник. Мы не будем давать товар. Хочешь – бери все. Не хочешь – давай пилотов домой лететь.

– Пилотов не дам! Уговор дороже денег, – сказал Хозяин. – Я задаток платил. И целый месяц ждал. Целый товар заберу. Плохой – нет!

– Не надо брать товар, начальник! – с угрозой сказал главный азиат. – Задаток бери. Товар не дам!

– Дашь! Мне убытки покрывать надо. Аренду и транспорт. Мне не задаток нужен, мне товар нужен!

– Не делай так, начальник! Нехорошо будет. Совсем нехорошо будет, – с угрозой сказал главный азиат и что‑то на своем языке крикнул в сторону самолета.

По трапу вниз быстро и бесшумно сбежали и выстроились полукругом его люди. У многих руки были в карманах.

Телохранители Хозяина мгновенно выдвинулись вперед. И тоже сунули руки за отвороты пиджаков. Полковник враз вспотевшей рукой нащупал ребристый бок гранаты.

«Что же он творит, Хозяин? Чего добивается? Зачем на рожон лезет? Ведь они за свой товар действительно… Ведь если они без него вернутся, с ними тоже чикаться не будут!.. Зачем Хозяину спорить за эти копейки, когда у него миллионы?..»

– Не надо ссориться. Отдай груз, начальник! – повторил азиат. – Очень тебя прошу!

Хозяин посмотрел на все готовых, но все равно продолжающих дежурно улыбаться побелевшими губами азиатов, на подрагивающие в карманах руки. И недобро ухмыльнулся.

– Зови своих, – сказал он тихо Зубанову. Полковник махнул свободной от гранаты рукой. Дверцы в машинах и микроавтобусе разом открылись, и на бетон взлетно‑посадочной полосы горохом высыпались бойцы охраны. Они были одеты в разномастную гражданскую одежду, но их организованность и слаженность действий не оставляли сомнений, что каждый из них не по одному году служил в спецподразделениях. Мгновенно обежав замерших в готовности к броску азиатов, они замерли, недвусмысленно затолкнув руки глубоко под мышки.

– Драться хотите? – почти даже весело спросил Хозяин. – С нами на нашей территории?

Главный азиат быстро осмотрел поле боя и растянул губы в неестественно широкой улыбке. И все остальные, повторяя его мимику, расплылись в напряженных дружелюбных улыбках.

– Зачем пугаешь, дорогой? Зачем своих ребят позвал? Мы мирные торговцы. Мы тебе товар привезли. Хороший товар. Возьми товар, и разойдемся.

– Товар битый, – напомнил Хозяин.

Разговор вернулся к самому началу. Но продолжение начало уже не напоминало, потому что вокруг стояли, изготовившись к стрельбе, бойцы полковника Зубанова.

– Немножко битый – да, – согласился азиат. – Совсем немного. Грузчики уронили. Возьми груз. По гроб жизни Тебе благодарны будем. Честное слово! Детьми тебе клянусь. Возьми товар.

– Ладно, возьму, – неожиданно легко согласился Хозяин. – Но только за полцены. За полцены – возьму! У азиата забегали глазки.

– Зачем полцены? Полцены не говори. Полцены много! Покупали дороже. Дорого покупали. Детьми клянусь. Возьми четверть! Четверть уступлю.

– Четверть говоришь? Нет, на четверть не соглашусь. Если только на треть! Треть последнее слово, – сказал Хозяин. – Или… – Хорошо! Мы согласны.

– Разгружайте, – приказал Хозяин, резко разворачиваясь к машинам.

– А деньги? Когда деньги, начальник?

– Расплатитесь с ними, – кивнул Хозяин одному из помощников.

– Спасибо, начальник. Всю жизнь помнить будем, начальник. Детям расскажем… – шел рядом, мелко кланялся, лебезил главный азиат.

Хозяин сел в машину. Рядом с ним Зубанов.

– Бойцов оставить? – спросил полковник.

– К чему?

– На всякий случай.

– Не надо. Теперь они безопасны. Теперь они ручные.

– Зачем?.. Зачем было устраивать все это… с контейнерами и бойцами? Зачем было вначале обострять, а потом идти на попятную? – удивленно и даже с некоторым раздражением спросил Зубанов, когда машина выехала с территории части.

– Мне с ними работать. На постоянной основе работать, – ответил Хозяин – Тогда вообще ничего не понимаю. Если с ними работать дальше» то зачем было ставить их на место? Они никогда теперь не станут иметь с нами дело.

– Станут. Именно теперь и станут. И уже никогда не посмеют подсовывать бракованный товар.

– Но почему?

– Потому что национальные, религиозные и прочие этнические особенности. Малые народы уважают силу. У них там все держится на силе. И всегда держалось на силе. На баях, эмирах и султанах. На жестокости и грубости. Грубость – признак силы. Тот, кто не способен надавить на глотку и любым способом настоять на своем, теряет уважение. И тем теряет все.

Я сегодня надавил на глотку и доказал свою силу. Теперь они будут меня уважать и будут любить. Потому что я сильнее их.