– Да, лучше тебе его не надевать, – хмыкнул Лео. – Будет нехорошо, если хозяин перебросит хозяйку через плечо и утащит от гостей посреди собственного званого ужина!

– Ох, Лео, не можешь же ты такое сделать.

Он повернулся так, чтобы можно было видеть мой живот.

– Могу, Эми, очень даже могу.

– Должна заметить, что к концу сентября оно, наверное, уже не налезет на меня, – вспыхнув, сказала я.

– Да, – самодовольно подтвердил Лео. – И раз уж я несу ответственность за новое, приятнейшее созревание твоей фигуры... – он выждал, пока я покраснею еще больше, и снова улыбнулся, гордой улыбкой обладания, – то тогда, моя сладкая Эми, я должен купить тебе новое платье. Когда сбор урожая закончится, мы вместе поедем в Лондон.

Мы поехали в Лондон ранним поездом и провели утро в Британском музее, так как Лео очень хотел показать мне мраморные статуи из Парфенона. После обеда мы собирались побывать у портнихи, а затем съездить в Кью. Греческие скульптуры в музее показались мне прекрасными, но еще больше я восхитилась черепками и другими мелочами домашнего хозяйства египтян – казалось чудом смотреть на игрушки, которыми дети играли столько лет тому назад!

Мы пообедали в дамской комнате клуба Лео.

– Ох, Лео, как мне сегодня здесь понравилось! – воскликнула я, допивая кофе.

– А тебе еще предстоит визит к портнихе, – снисходительно улыбнулся Лео.

– Но я надеялась, что ты тоже пойдешь со мной.

– Разумеется, пойду, после того, что ты выбрала, оставшись без присмотра. Я даже подумываю, не пойти ли нам к другой портнихе.

– Нам так нельзя, – качнула я головой. – Бабушка Витерс и Мод Винтерслоу никогда не простят нам, если мы закажем новое платье не у их племянницы.

– Их племянницы? – удивился Лео.

– Да, мадам де Хайвер зовет их обеих тетушками, – объяснила я. – Кроме того, I'hiver означает «зима». По-моему, она – дочь какого-то из их братьев.

– Но оба брата Винтерслоу... – он запнулся, выглядя очень заинтригованным. – Эми, сколько лет этой женщине? – я не решалась ответить, зная, что его задевает упоминание о возрасте, но он сказал сам: – Примерно моих лет или чуть старше?

– Да, похоже. Она начала седеть, но в основном ее волосы еще черные.

Он вдруг вскочил:

– Нам пора идти, она ждет нас.

– Я написала ей, что мы зайдем в любое время после обеда.

Но Лео уже был на полпути к двери. Я даже не успела допить кофе. Однако я не придала этому значения, мне было приятно, что он так заинтересован выбором моего платья.

Правда, когда мы прибыли туда, он гораздо больше интересовался самой мадам де Хайвер, а не моим платьем. И я заметила, что она тоже обращала внимание на Лео, хоть и была занята делом, как обычно. В конце примерки я, определенно, заметила, что они украдкой посматривают друг на друга. В довершение ко всему, когда мы уходили, Лео спросил ее, не бывала ли она в Уилтшире. Она ответила, что бывала только в Пеннингсе – однажды, из любопытства.

– А вы никогда не посещали своих... хм... тетушек в Истоне? – нажал на нее Лео.

– Нет, лорд Ворминстер, они предпочитают приезжать ко мне в город.

– Вам просто необходимо в ближайшее время побывать в Истоне, – приветливо сказал ей Лео. – А когда приедете туда, обязательно заходите к нам. Мы будем очень рады вас видеть, правда, Эми?

Мадам де Хайвер залилась краской – в ее-то возрасте!

– Да, – нехотя пробормотала я.

Лео, не сказал ни слова, пока кэб вез нас в Кью. Когда мы прошли полпути к Палмхаузу, он удосужился спросить:

– Ты довольна своим новым платьем, Эми? Кажется, цвет тебе идет.

– Вряд ли ты заметил его цвет, – сварливо ответила я, – потому что все время был слишком занят тем, что делал глазки мадам де Хайвер!

Он так резко остановился, что чуть не вывернул мне руку.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, было совершенно очевидно, что ты имел прихоть увлечься ей, – я сознавала, что говорю в сердцах, но не могла сдержаться.

– Уж не ревнуешь ли ты меня, Эми? – Лео, казалось, не верил своим ушам.

– Почему бы и нет? Ты мой муж, не ее.

– Ты ревнуешь! – Лео выглядел таким довольным, что я чуть не ударила его. Затем он засмеялся: – Но, Эми, как раз к ней-то тебе незачем ревновать – я подозреваю, что она моя сестра! – я изумленно уставилась на него. – Когда я после смерти отца начал просматривать его личные счета, – объяснил Лео, – то обнаружил, что он постоянно посылал деньги одной молодой женщине, и догадался, что у них были интимные отношения... – он прервался и с сожалением добавил: – Но я не догадывался, что у них был ребенок. Жаль, что я не знал.

– Де Хайвер... Винтерслоу... Мод! – воскликнула я.

– Боже сохрани! – покачал он головой. – Нет, не Мод – Марта. Разве ты не знала, что она некоторое время была горничной в Пеннингсе, лет за пять до смерти моей матери?

Я остолбенела. Ничего удивительного, что лицо мадам де Хайвер показалось мне знакомым, когда я увидела ее впервые!

Тут я заметила, что Лео развернул меня и повел совершенно в другом направлении.

– Я думала, мы идем в Палмхауз.

– Нет, Эми, сначала мы сходим в рододендроновую долину. Пусть сейчас рододендроны и не цветут, но там достаточно уединенное место, чтобы пожилой мужчина, мог без помехи поцеловать свою молодую красавицу-жену, которая по-настоящему приревновала его!

– Но...

– Не беспокойся, Эми. Уверяю тебя, к тому времени, когда я закончу целоваться, у тебя не останется никаких сомнений в постоянстве и пылкости, моих чувств к тебе.

Мы так и не дошли до Палмхауза.

Однако ночью, удобно свернувшись в объятиях Лео, я вспомнила, о чем он рассказал мне, и стала подсчитывать в уме. За пять лет до смерти матери Лео его отцу было уже шестьдесят четыре – а Марте сейчас исполнилось семьдесят четыре. Значит, тогда ей было всего семнадцать! Бедная Марта! Быть соблазненной своим нанимателем – ведь она не посмела бы сказать ему «нет». А, может быть, он даже изнасиловал ее! И оказаться с ребенком! Я знала, что она не выходила замуж до двадцати трех лет – как, наверное, ей было ужасно до этого, какой позор! И, что хуже всего, ей пришлось оставить девочку в Лондоне – ничего удивительного, что порой, она бывает резка на язык.

Лео, видимо, тоже думал об этом, потому что во время бритья предложил мне пойти в село и самой расспросить Марту.

– Вдруг я строю беспочвенные догадки, Эми, поэтому не будешь ли ты любезна, добыть побольше сведений? – сказал он. – Может быть, ты осторожно намекнешь ей...

В тот же день после обеда я пошла в село к бабушке Витерс.

– Миссис Витерс, – сказала я сразу же, как только убедилась, что дверь плотно прикрыта. – Вчера мы заезжали к Молли, а потом его светлость рассказал мне о вас и своем отце.

– Ха! Таковы все мужчины – не могут держать язык за зубами. Я не знала ни одного мужчины, способного хранить тайны, – однако она не выглядела очень озабоченной. – Непонятно, почему ему понадобилось рассказывать это вам. Я думала, что вы уже заметили сходство и догадались обо всем сами. Чашечку чаю, моя леди? – я уселась в кресло. Рыжий кот миссис Витерс с протестующим воплем был вынужден слезть оттуда. – Добавим мяты...

Когда чайник оказался на плите, бабушка Витерс уселась передо мной в свое кресло-качалку.

– Да, давненько это было, – вздохнула она.

– Ох, миссис Витерс, как, наверное, было ужасно для вас, когда отец Лео принудил вас к этому! – воскликнула я.

– Он не принуждал меня! – возмутилась бабушка Витерс. – Все было совсем не так. – Я изумленно уставилась на нее, а она стала набивать трубку. Сделав затяжку, она продолжила: – Когда я впервые увидела его в Пеннингсе, во дворе конюшни верхом на лошади, то подумала – Марта, этот мужчина для тебя – вот что я подумала. У него была чудесная фигура – спина стройная как шомпол, а бедра... Таких, сейчас не встретишь! Когда он слез с лошади, я забежала во двор, как бы случайно. Затем я притворилась, будто только что заметила его, и сделала реверанс. Он остановился, спросил, как меня зовут, заговорил со мной ласково – и я заметила, что ему нравится смотреть на меня. Я снова улыбнулась ему и сделала еще один реверанс – так, чтобы он мог увидеть мои лодыжки и представить себе остальное. Затем он ушел, а я стояла, смотрела ему вслед и мои ноги подкашивались! Я подумала – Марта, теперь тебе надо действовать.