На следующий день доктор Маттеус объявил, что Флоре можно вставать. Она вскочила с постели, словно чертик из коробочки, а доктор воскликнул:

– Но только не выходите из комнаты, юная леди, нам еще нужно понаблюдать за вами, – она улыбнулась и подбежала к стулу у окна, чтобы посмотреть на мир снаружи. – Вы хорошо потрудились, развлекая ее в эти недели. Теперь я пойду и выпущу другого пациента, – усмехнулся доктор Маттеус. – Не знаю, кто из них доставил вам больше забот – а, леди Ворминстер?

Не успел доктор уйти, как Лео вошел к нам в дверь.

– Папа! – Флора побежала к нему и споткнулась, но он подхватил ее действующей рукой. Она тут же начала болтать с ним, рассказывать свои новости.

Миссис Чандлер подмигнула мне и сказала:

– Мой лорд, не позволяйте ей слишком разыграться. Доктор всего лишь минуту назад разрешил ей вставать.

– По-моему, кое-кто не стал дожидаться разрешения доктора, чтобы встать и одеться! – улыбнулась я. Лео взглянул на меня и залился краской. Вчера он огрызнулся бы, но сегодня не стал. Слегка вздохнув, я оставила их и пошла вниз к мистеру Селби.

В последующие две недели я редко виделась с Лео, за исключением того времени, когда мы с ним встречались у Флоры, но она требовала его внимания полностью. Ей хотелось выйти на волю и поиграть, но было очевидно, что слишком рано, кроме того, она еще была заразной. Доктор Маттеус сказал, что она остается заразной до тех пор, пока не сойдет корка – бедная Флора, кожа шелушилась у нее на всем теле, чешуйками сходила с ладоней и ступней. Сначала она огорчалась из-за этого, но Лео рассказал ей, как змеи сбрасывают кожу, чтобы вместо нее появилась новая и красивая. После этого нам пришлось останавливать Флору, чтобы она не сдирала с себя шелушащуюся кожу, так ей понравилась новая идея.

Вскоре Лео потребовалось трижды в неделю ездить в Солсбери на массаж руки, хотя лубок еще не снимали. Доктор Маттеус сказал, что пока еще рано, хотя некоторые военные врачи спешат, не давая времени, срастись костям. Но к этому времени Лео уже полностью владел рукой, и она срослась без искривлений.

Когда стояла хорошая погода, Лео прогуливался в розовом парке, ходил в село или гулял по имению, поэтому я редко видела его. Каждый вечер мы вместе ужинали, но разговаривали мало.

Как-то вечером Лео сказал мне:

– Я не дуюсь, Эми, поверь мне, я просто... – он оборвал фразу, безнадежно махнув рукой.

Я не знала, что ответить – я догадывалась, что расстроило его, но мне было нечего добавить к сказанному прежде. В конце концов, я спросила:

– Как розы? Боюсь, в этом году не хватает работников, чтобы, содержать их ухоженными.

– Они несколько запущены, но красивы, как всегда, – помедлив, он добавил: – Почему бы тебе самой как-нибудь не посмотреть на них?

– Да, я собираюсь. Только я очень занята. Мистер Селби немолод, а я из-за болезни Флоры долго не помогала ему.

– Вполне понимаю, – Лео встал. – Пойду, прогуляюсь с Неллой.

– Лео, может быть...

– Да? – он обернулся так поспешно, что задел лубком о стол. – Тысяча проклятий! Извини, Эми. Извини, пожалуйста. Да, так что ты хотела сказать?

– Миссис Чандлер сказала, что, если я хочу, сегодняшнюю ночь она поспит с Флорой, а я могу вернуться в свою спальню. Поэтому... поэтому, если ты хочешь посетить меня там... – не глядя на него, предложила я.

– Нет, спасибо, Эми. Ты мне сделала уже достаточно одолжений.

– Но...

– Если я не готов дать тебе ребенка, которого тебе хочется, то не хочу пользоваться твоим великодушием.

– Я не придаю этому значения.

– Зато я придаю, – Лео был настроен очень решительно. Может быть, было и к лучшему, что он отказался. Этим вечером мне нужно было посчитать кое-какие цифры. У меня не было даже времени поглядеть книгу, которую Лео подарил мне на день рождения – это были два больших зеленых тома с многочисленными рисунками роз, и я знала, что получу большое удовольствие, просмотрев их позже, но сейчас у меня было слишком много дел.

Вскоре доктора сняли лубок Лео. Было просто потрясением вновь увидеть его без лубка. Все это время он прекрасно умудрялся обходиться одной рукой, даже когда сидел на полу и играл с Флорой. Она нетерпеливо дожидалась конца своего заточения в комнате – ей надоели ее старые игрушки, а я была принуждена давать ей не слишком много новых, потому что потом все они будут сожжены, даже книги, так потребовал доктор Маттеус, чтобы предотвратить распространение инфекции. Лео привез ей новые игрушки из Солсбери. Пока они лежали, дожидаясь, когда ими заменят старые, к которым привыкли Флора с Розой.

Роза! Как бы я ни была занята, я не переставала думать о ней, тоска по ней изводила меня, словно больной зуб. А она не понимала, почему ей было позволено только смотреть на меня в окошко коттеджа. Она тянула ко мне ручонки, а я плакала из-за невозможности обнять ее.

Мое сердце подскочило от радости, когда доктор Маттеус объявил:

– Ну, кажется, наша юная леди перестала шелушиться, – он потрепал Флору по животу, и она засмеялась. – Думаю, что к концу недели ее уже можно не считать заразной, – он обернулся ко мне. – Пора проводить дезинфекцию детской, леди Ворминстер. – Я тут же позвонила Кларе.

Там оказалось полно работы для горничных и Джесси. Все медные части нужно было вымыть и протереть с карболкой, сорвать обои, а занавески пропитать дезинфектантом. Затем окна были заклеены бумагой, еще больше бумаги было наклеено вокруг каминных труб и двери спальни детской, затем Джесси взял поливальный шланг и намочил пол. Миссис Картер пожертвовала две старые кастрюли для серного курения, их наполнили тряпками и установили в каждой комнате посреди бака с водой. Клара пропитала тряпки серой, зажгла их и быстро вышла. Едва она закрыла дверь, я заклеила дверные щели бумагой и заперла дверь на ключ.

Окуривание продолжалось сутки, на следующий день мы помыли комнаты, а затем позвали плотника для ремонта стен и потолка. Еще два дня мы держали огонь в камине зажженным, а окна открытыми, чтобы просушить и проветрить комнаты. Затем доктор Маттеус сказал, что завтра нам можно переправить Флору в детскую, предварительно искупав ее, помыв ее волосы с карболкой и переодев в чистую одежду. Две комнаты, которые мы занимали во время болезни, тоже потребовалось окуривать, что заняло у нас еще больше времени. После этого Берта выглядела осунувшейся, но мое лицо сияло – Роза, моя красавица Роза, завтра она появится здесь!

– Ты сегодня выглядишь очень радостной, Эми, – отметил Лео за ужином.

– Да, я с нетерпением жду, – я улыбнулась ему, а он улыбнулся мне в ответ – кажется, впервые за две недели. – Лео, доктор Маттеус сказал, что погода прекрасная, поэтому Флора может выйти погулять. Она наденет фланелевое белье. Может быть, мы все вместе сходим взглянуть на розы?

Ответ Лео был сдержанным.

– Почту за честь, – затем он встал. – Мне пора на прогулку с Неллой.

Лео был очень тихим и замкнутым. Теперь я сожалела, что была недостаточно внимательна к нему в те вечера, когда он лежал в постели и проводил со мной отведенный час, капризничая, как испорченный ребенок. Лишь сейчас я поняла, как мне нужно было вести себя тогда. Я не обижалась на Лео, потому что отчасти это была игра. Отчасти, но не совсем. Миссис Чандлер была права, он очень нуждался во внимании – только теперь, кажется, не хотел его. Но я не могла горевать по этому поводу всю ночь – из-за радостных мыслей о Розе, которая завтра утром наконец-то будет со мной.

– Роза! Роза! – я побежала к ней по булыжникам, а она вырвалась из рук Элен и побежала ко мне навстречу. – Роза, Роза! Как я соскучилась по тебе! – Когда наконец, я опустила ее на землю, она направилась прямо к Флоре. Раньше они часто ссорились, но сегодня, кажется, были рады встретиться снова. Роза уже уверенно перебирала ножками, ступая рядом со своей сестрой, а я со вздохом повернулась к Лео: – Она так выросла за последние недели – она уже больше не младенец.