Гамиль выбрал окольный путь, чтобы не видеть последствий сражения: Светлячок то и дело спотыкался, и Гамиль, полуобезумевший, спотыкался вместе с ним, а Кит висел поперек седла, и руки его раскачивались в такт с движениями коня. Они снова обогнули этот лес и спустились мимо Хэссея к Уину. Там они остановились и отыскали ручеек, не обагренный кровью. Человек и конь жадно и долго пили. От Уина они двинулись дальше более прямым путем и наконец, уже очень поздно, подошли к Шоузу. Подведя коня к самым воротам, Гамиль стоял, качаясь, и дожидался, пока его впустят. Он не звал и не стучал в ворота, ибо понимал, что его должны были увидеть. И в конце концов ворота распахнулись, и перед ним предстала высокая женщина. Гамиль затуманенными глазами посмотрел на нее и, не узнав, кто это, спросил:

– Она здесь?

Руфь, как только увидела в лунном свете всадника и коня, поняла, что висело поперек седла. Да, он вернулся домой единственным способом, каким мог вернуться. Она отступила назад и бесстрастным голосом сказала.

– Занеси его сюда.

Гамиль завел коня во двор и в отчаянии произнес.

– Это я дал ему умереть. Я мог бы спасти его, но я дал ему умереть. Я ненавидел его, потому что он отобрал ее у меня, и когда я увидел, как враг поднимает свою саблю, я мог бы застрелить его, но не сделал этого. Где же Хиро? Где она? Я должен рассказать ей.

Гнев придал Руфи, и без того высокой и сильной, еще больше сил. Схватив Гамиля за горло, она заставила его посмотреть ей в глаза.

– Молчи! Ты Принес его обратно – вот и довольно. И больше ни слова!

– Но я же должен рассказать ей, – возразил Гамиль.

– Зачем?! Чтобы ей стало лучше? Чтобы утешить ее? Что, по-твоему, с ней будет, если она это узнает? Ты просто хочешь за ее счет снять бремя со своей подлой душонки. Нет уж, храни свою вину при себе, пускай она гложет тебя! Но храни ее молча, пускай она сгрызет без остатка твою жизнь!

Руфь отпустила его как раз в тот миг, когда открылась дверь и вышла Хиро вместе с Эллен и другими слугами. Хиро, хромая, пошла к ним, быстрее, чем, как считала Руфь, она могла передвигаться. В темноте дверного проема появилась еще одна фигура, маленькая фигурка в белой ночной рубашке Руфь попыталась было загородить от Хиро скорбную ношу Светлячка, но это было бесполезно. Ничто не могло отвратить этого удара. Хиро замерла на месте, глаза ее стали огромными, но она не проронила ни звука. Руфь подала знак Перри и другому слуге, и они, выступив вперед, подняли тело с коня и понесли его в дом.

Там они положили его в зале, и Хиро, неловко опустившись на колени подле него, разгладила его волосы, убирая их с лица. В колеблющемся свете свечи он выглядел не таким бледным, хотя лицо его было гладким, как мрамор. Он казался спокойным, словно удивительной красоты статуя. На нем не было никаких отметин, если не считать дырочки в горле «Такая маленькая дырочка, – подумала Руфь, – слишком маленькая, чтобы выпустить всю жизнь».

Хиро долго-долго молча гладила лицо и волосы Кита, а потом протянула руку, чтобы кто-нибудь помог ей подняться, и маленький Кит мгновенно подошел к ней. Она поднялась на ноги и стояла, опершись рукой на плечо сына. Они посмотрели в глаза друг другу. Мальчик побелел и весь дрожал, но держал себя в руках, и казалось, что в этом взгляде они отдают друг другу свою силу и черпают ее.

– Пускай его отнесут в часовню, – проговорила Хиро, и это были первые слова, прозвучавшие в этом доме.

Гамиль шагнул вперед.

– Хиро… – начал он, и тут же Руфь, стоявшая рядом с ним, предостерегая, со злобой вывернула его руку.

Хиро посмотрела на него и сначала не узнала, а потом ее лицо осветилось изумлением и первым проблеском радости.

– Гамиль? О, слава Богу, ты вернулся домой! – воскликнула она. – Гамиль, дрожа, стоял на месте и молчал. – По крайней мере, ты уцелел. Ты у нас еще есть.

Небольшая горестная процессия двинулась в сторону часовни. Руфь и Гамиль остались в зале одни. Он пристально смотрел им вслед, едва начиная осознавать смысл боли. Руфь отпустила его руку.

– Пускай это будет твоим наказанием, – промолвила она.

Хиро и Эллен омыли тело, причесали волосы. Хиро пыталась убедить себя, что это был Кит, но он совсем не был похож на Кита, он напоминал некое его изображение – статую или посмертную маску, словно сам он по-прежнему находился где-то еще, а на данную церемонию прислал вместо себя вот эту замену. На его шее покоился чернильный орешек на кожаном шнурке. Хиро сняла его. Вдоль его верхушки шла царапина, оставленная рапирой. Она долго смотрела на этот талисман, лежавший на ее ладони, а потом, сомкнув вокруг него пальцы, потрясла руками, поднеся их к груди, словно именно они больше всего чувствовали эту боль.

В ту же ночь к воротам подъехали другие всадники и негромко окликнули хозяев. Руфь, жестом приказав Перри отойти, подошла поближе и крикнула.

– Кто там?

– Мадам, мы беженцы, ищем убежища. Не примете ли вы нас к себе?

Она посмотрела сквозь щелочку. Судя по их одежде, подумала Руфь, они не могли быть «круглоголовыми».

– Роялисты? – спросила она.

– Да, мадам, – последовал ответ. Она отперла ворота и сказала.

– Спешивайтесь и заходите.

Мужчины повиновались, и на минуту ее сердце замерло, ибо в этот устрашающий миг она подумала, что это был Кит, вот тот высокий, темноволосый кавалер, шагавший впереди. Там был еще и небольшой смуглый мужчина и трое других, следовавших немного позади них. Невысокий мужчина сказал с иностранным акцентом.

– Мадам, вы миссис Морлэнд, жена Кита Морлэнда?

– Я Руфь Морлэнд, хозяйка этого дома и кузина Кита Морлэнда.

Смуглый человек вздохнул с облегчением.

– Мы его друзья, мадам, нам нужно убежище на эту ночь. Зная, что его дом расположен к нам дружественно..

Руфь посмотрела на высокого мужчину – молодого, очень красивого, широкого в плечах, с худым мрачным лицом и огромными темными глазами и поняла, кто он.

– Здесь вас рады принять, – отрывисто произнесла она. – Жена Кита Морлэнда в доме, и его сын там. А сам он…

– Хвала Господу – воскликнул невысокий мужчина.

Руфь покачала головой.

– Не благодарите Его. Кит лежит в часовне Принц заговорил в первый раз.

– Мертвый?

– Мертвый, ваше высочество, – ответила Руфь Руперт вздохнул, слегка содрогнувшись.

– Так много.. – проговорил он. – Так много друзей.

Руфь видела, что все они едва не валятся с ног.

– Заходите, поешьте и отдохните. Не так уж и много осталось от ночи, – она двинулась впереди, ведя их в дом, и, вспомнив, добавила. – Гамиль Гамильтон, кузен Кита, тоже здесь.

Маленький смуглолицый человек вскрикнул от радости.

Она молча накормила их, и они ели тоже молча, после первого суматошного обмена приветствиями с Гамилем. Изнуренные, они прислонялись друг к другу, впадая в сон, еще даже не кончив трапезу.

– Я покажу вам, где вы могли бы поспать, – сказала Руфь по прошествии некоторого времени.

Принц поднял голову, встретив ее глаза прямым и уверенным внимательным взглядом, как будто они были одной породы, и он знал, что она его поймет.

– Мы должны выехать рано утром, собрать всех, кто еще остался в живых, и поспешить к королю.

– Я приготовлю для вас еду в дорогу, все, чем мы сможем поделиться. А теперь идите спать.

Маленького смуглого воина она положила вместе с Гамилем в комнате для гостей, а принцу выделила собственную комнату. Перри тем временем устроил трех других офицеров. Руперт, словно в оцепенении, обвел взглядом спальню, а когда она уже собиралась уйти, опустился на кровать и отрывисто сказал:

– Это ведь ваша спальня.

– Да.

– Но где же будете спать вы?

– Сегодня я спать не буду. Кит лежит там, в часовне… мертвый.

Руперт посмотрел на нее.

– Вы любили его?

Похоже, не было никакой причины отрицать это, тем более – ему.

– Его и Малахию, моего племянника, это все, кого я любила. А теперь оба они мертвы.