Рабочие организации Севильи объявили всеобщую забастовку. В предместьях стали возводиться баррикады. К крестьянам соседних сел были посланы курьеры за помощью.
Кейпо де Льяно вряд ли смог бы своими силами захватить весь город. К тому же губернатор другого важного андалусского центра Уэльвы 19 июля послал на помощь севильцам отряд гражданской гвардии, к которому примкнула колонна шахтеров с рудников Рио-Тинто. Но у самой Севильи гражданские гвардейцы разгромили шахтеров и перешли на сторону мятежников. Наконец, 20 июля на севильский аэродром Таблада прибыли первые отряды Иностранного легиона из Марокко. В рабочих кварталах города началась настоящая резня. На штыки и сабли насаживали по два человека. Мужчин сбрасывали с балконов, женщин насиловали. И все же рабочие кварталы Севильи держались до 24 июля, когда часть их уже превратилась в развалины от систематических артиллерийских обстрелов. Была прекращена и всеобщая забастовка: Кейпо де Льяно просто пригрозил расстрелять каждого, кто не выйдет на работу. Подводя итог своей деятельности по захвату власти в Севилье, генерал-масон хвалился, что 80 % женщин Андалусии надели или наденут траур.
В крупнейшем порту Андалусии — Кадисе 19 июля высадились марокканцы и легионеры. К 25 июля сопротивление рабочих города было окончательно сломлено. Но до этого мятежникам пришлось пережить в Кадисе немало неприятностей. Как только в городе стало известно о мятеже африканской армии, гражданский губернатор (майор артиллерии) арестовал генерала Варелу, который должен был возглавить мятеж в городе. Но в полдень 18 июля Варела был освобожден из заключения генералом Лопесом Пинто и сразу объявил в Кадисе военное положение. Профсоюзы ответили всеобщей забастовкой. Гражданский губернатор вместе с некоторыми военнослужащими и моряками при поддержке 300 рабочих закрепился в своей резиденции. Не сдавался и муниципалитет. Кадисское радио призвало народ к борьбе с мятежниками. В городе выросли баррикады. Как и в Севилье, у защитников республики практически не было оружия. В этой обстановке эсминец «Чуррука» в 6 часов утра 19 июля высадил в кадисском порту батальон марокканских войск и эскадрон кавалерии. Во второй половине дня эти части взяли штурмом резиденцию гражданского губернатора, который был сразу же расстрелян. 21 и 22 июля рабочие вместе с моряками военных кораблей «Кановас» и «Лауриа» пытались комбинированным ударом овладеть арсеналом Кадиса, но мятежники-офицеры с «Лаурии» узнали об этом плане и обстреляли «Кановас».
18 июля рабочие просили губернатора другого важного андалусского города Альхесирас выдать хотя бы 500 винтовок, чтобы отбить ожидаемую всеми высадку африканских войск. Но здесь гражданский губернатор был заодно с мятежниками и вывел на улицы города войска. Высадившиеся в Альхесирасе 19 июля мятежники из Марокко быстро подавили сопротивление.
В Кордове все произошло еще легче для мятежников. Военный губернатор города полковник Каскахо вывел на улицы войска и направил орудия на резиденцию гражданского губернатора. Этого хватило для победы заговорщиков, которые, тем не менее, обрушили на город чудовищные репрессии.
Военный губернатор Гранады генерал Кампинс долго колебался. Сначала он даже согласился выдать оружие рабочим организациям, но потом отказался от своих слов. Два дня мятежные офицеры уговаривали Кампинса примкнуть к ним, но, потеряв терпение, арестовали его и вывели войска из казарм. Сопротивление рабочих в квартале Альбаисин было жестоко подавлено артиллерией. Генерал Кампинс, человек консервативных убеждений, тем не менее, оказался одним из немногих генералов испанской армии, отказавшихся нарушить присягу. Он был арестован путчистами 24 июля, предан военному суду и казнен 15 августа 1936 года. В Гренаде мятежниками был расстрелян и великий испанский поэт Гарсиа Лорка.
Захватив два важнейших порта юга Испании — Кадис и Альхесирас, мятежники проиграли в другом портовом городе — Малаге. 18 июля генерал Патксот объявил город на осадном положении и часть мятежных войск окружила резиденцию гражданского губернатора, наведя на нее несколько пушек. Казалось, что все идет так же гладко, как в Кордове. Но вечером того же дня оставшийся верным республике отряд штурмовой гвардии вооружил рабочих. Штурмовые гвардейцы и рабочие попытались убедить отряд гражданской гвардии выступить против мятежников. Но гражданские гвардейцы не решились примкнуть ни к той, ни к другой стороне. Заколебался и генерал Патксот, напрасно ждавший прибытия африканских войск. Вооруженные рабочие ходили по улицам, но солдаты, получившие приказ обыскивать всех и изымать оружие, боялись к ним подойти.
Ночью рабочие окружили оставшиеся в казармах войска, и подошли к той группе мятежников, которая держала под прицелом резиденцию гражданского губернатора. В 3 часа утра началась атака казарм, в которой рабочих поддержали штурмовая гвардия и морская пограничная охрана. Большинство солдат сдалось в плен, Патксот капитулировал. Победившие рабочие радостно встретили вошедший в порт Малаги военный корабль «Санчес Баркаицтеги», сдавший на берег пленных мятежных офицеров.
Но Малага была отрезана мятежниками от остальной республиканской территории. 19 июля колонны рабочих, поддержанные флотом, отбили у путчистов ключевой город Мотриль и восстановили сухопутную связь с территорией республики. Не ограничившись этим успехом, рабочая милиция выслала три колоны по направлениям к Гранаде, Севилье и вдоль побережья. Мятежники упустили инициативу, и на юге-востоке Испании стала устанавливаться линия фронта.
В Альмерии лидеры местных организаций Народного фронта были еще 17 июля предупреждены бежавшими из казармы карабинерами о скором начале мятежа. Рабочие и несколько штурмовых гвардейцев стали укреплять резиденцию гражданского губернатора, хотя и ее защитникам очень не хватало оружия (было несколько старых винтовок и охотничьих ружей, а также петарды, изготовленные шахтерами).
18 июля, действуя по заранее разработанному плану, мятежники вывели на улицы часть 71-го пехотного полка, а также бойцов гражданской и присоединившейся к ним штурмовой гвардии. Атака путчистами здания гражданского губернатора была неудачной, но им все же удалось захватить радиостанцию и Народный дом. И вдруг наступил перелом: к Альмерии пробились солдаты ВВС, а также крестьяне окрестных сил, отбившие оружие в казармах воинской части в 10 километрах от города. Сопротивление путчистов было быстро подавлено, и в их руках осталась только радиостанция. 21 июля в порт Альмерии вошел республиканский корабль, предъявивший засевшим в здании радиостанции гражданским гвардейцам ультиматум. Под дулами корабельных орудий те сразу же капитулировали. После подавления мятежа республиканцы сформировали батальоны милиции, которые вместе с соратниками из Малаги отбили Мотриль и стали угрожать Гранаде.
В городе Хаэн мятеж был практически сорван, так как рабочие упредили путчистов в развертывании сил. Правда, часть гражданской гвардии, заявив о преданности республике, укрылась вместе с семьями в монастыре Святой Девы Марии и стала ждать подхода марокканцев.
Итак, итог военного мятежа в Андалусии вроде бы говорил о примерном равенстве сил противоборствующих сторон. Четыре из восьми главных городов провинции были захвачены мятежниками (Севилья, Гранада, Кордова и Кадис), а четыре остались за республикой (Малага, Уэльва, Хаэн, Альмерия). Но все же в стратегическом смысле победу одержали путчисты. Они выполнили свою главную задачу — создали на юге Испании надежный плацдарм для высадки африканской армии. Сельские районы Андалусии были враждебны мятежникам не меньше, чем города. Многие крестьяне не понимали значения таких слов, как коммунист или фашист, но когда они слышали, что идет борьба с ненавистной им гражданской гвардией (она поддержала мятеж практически повсеместно), то сразу же с огромным воодушевлением присоединялись к республиканцам.
Мятеж в Андалусии, наконец-то, открыл глаза премьеру Кироге: речь шла не об изолированном выступлении частей в Марокко, а о полномасштабном военном перевороте. Но правительство упорно отказывалось выдать рабочим партиям оружие.
