Из разговоров выяснилась такая любопытная картина. Преподавателями русского языка в Монтерее работали русские эмигранты первой и второй волны — так называют людей, покинувших Советский Союз после Октябрьской революции и Второй мировой войны.

Но эмигранты первой волны о мате имели весьма общее представление. Седые благородные матроны считали верхом неприличия произносить такие слова, не то что обучать им. Ведь их употребляют самые низы — падшие люди. А эмигранты второй волны, хотя к мату относились уже более лояльно, но современной спецлексики просто незнали — прошло уже более 30 лет, а язык за это время сильно изменился.

В общем, подвело не знание мата. И только потом, когда обнаружилось исчезновение корейского пассажирского самолета КАЛ-007, смысл матерного диалога в эфире стал ясен. Это была команда «сбить».

1 сентября 1983 года в 6.30 утра в спальне госсекретаря Шульца в Бетшеде (Вашингтон) тревожно зазвонил телефон. Взволнованный помощник доложил, что минувшей ночью на Дальнем Востоке исчез корейский пассажирский самолет с 269 пассажирами на борту. Секретный американо-японский пост прослушивания на Хоккайдо перехватил разговор советского летчика с базой: «Цель уничтожена». Поэтому есть все основания полагать, что пассажирский самолет сбит советским истребителем.

Президент Рейган в эти дни отдыхал на уединенном ранчо у друзей в Калифорнии. Однако и там его сопровождал советник по вопросам национальной безопасности Уильям Кларк. Шульц немедленно связался с ним, но опоздал. Накануне вечером директор ЦРУ Уильям Кейси уже проинформировал его, что русские, по всей видимости, сбили корейский гражданский лайнер на Дальнем Востоке.

Первая реакция президента была весьма сдержанной:

— Билл, будем молиться, чтобы это не оказалось правдой. Но если это правда, то мы должны действовать очень осторожно, чтобы не переиграть.

Рейган пошел спать, а еще через три часа Кейси проинформировал Кларка о возрастающей вероятности того, что корейский самолет сбит русскими.

Шульц решил действовать твердо и решительно. В 10 часов 45 минут утра он сделал резкое заявление, обвинявшее советские власти в преднамеренном варварском нападении на беззащитный гражданский лайнер с пассажирами на борту. Произнося эти слова, госсекретарь уверенно играл тогда по правилам «холодной войны». Как решили в Вашингтоне, нападение советских истребителей на корейский лайнер ярко подтверждает любимый тезис Рейгана об «империи зла» и вокруг этой трагедии надо поднять пропагандистскую кампанию.

Позднее в своих мемуарах Шульц напишет, что поспешил и не осознал тогда, что ни он, ни президент не обладали всей полнотой информации. Только на второй день ЦРУ и Национальное агентство безопасности признали, что советские летчики действительно могли принять вторгшийся в их воздушное пространство гражданский «боинг» за военный разведывательный самолет.

Однако и это была не вся правда. Произнося свою знаменитую речь, в которой он обвинял Советский Союз «в нападении с целью убийства», президент Рейган дал прослушать для вящей убедительности пленку, где русский летчик произносит знаменитые слова — «цель уничтожена». Но не была озвучена та часть записи, из которой было видно, что летчик неоднократно пытался связаться с «боингом» по радио, но ответа почему-то не получил. Он сделал также несколько предупреждающих выстрелов, и опять никакого эффекта — самолет продолжал свой роковой полет над советской территорией. Как потом оказалось, президенту Рейгану намеренно предоставили неполную и выборочно отредактированную запись перехвата переговоров советского летчика.

В общем, как горько заметил один из знатоков этого печального дела Сеймур Херш, «пугающая ирония в том, что президент Соединенных Штатов, опираясь на неточную и сбивающую с толку информацию, обвиняет во лжи другую сторону»

И еще один вопрос, который до сих пор остается без ответа. Как могло случиться, что американские службы ПВО проглядели столь значительное отклонение корейского лайнера в сторону от международной трассы и не предупредили его об этом? Если они действительно ничего не заметили в ту ночь, то это, по словам американского журналиста Д. Пирсона, «самый страшный сбой американских систем раннего предупреждения и связи, командования, управления и разведки за всю историю Соединенных Штатов».

А может быть, эти службы приняли решение рискнуть жизнью 269 человек, чтобы не упустить уникальную возможность получить разведывательную информацию о советской системе ПВО Дальнего Востока? Ведь если советские летчики собьют этот самолет, то вся вина ляжет на Советский Союз.

Что же, и такой разворот событий вписывается в логику ведения «холодной войны». Но это, разумеется, не снимает ответственности с Советского Союза за гибель людей.

31 августа корейский пассажирский самолет КАЛ-007 совершал обычный рейс Нью-Йорк — Анкоридж на Аляске — Сеул. По каким-то неизвестным до сих пор причинам он сбился с курса на 500 км и в течение нескольких часов летел над Камчаткой и Сахалином.

Почему и как «боинг» оказался над Сахалином по-прежнему остается загадкой. Компьютерное моделирование полета, проведенное Международной организацией гражданской авиации (ИКАО), показывает следующую картину. Через три минуты после взлета из аэропорта Анкоридж был включен автопилот, и самолет взял курс, который потом не менялся, хотя согласно плану полета он должен был меняться в девяти пунктах. Исправные навигационные системы показывали экипажу боковое отклонение вправо от трассы. Но летчики никаких мер по корректировке маршрута не приняли.

Почему? Ответа на этот вопрос нет. Единственная версия, высказываемая ИКАО в предположительном порядке, состоит в том, что членам экипажа «боинга» в предшествующие недели пришлось много летать, пересекая по нескольку раз часовые пояса с огромной разницей во времени. В результате у них оказались ослабленными внимание, сосредоточенность и способность адекватно оценивать ситуацию. Рутинные операции вроде сверки показаний приборов показались им необязательными.

Что ж, может быть и так, хотя все это трудно укладывается в голове. Корейские летчики, участвовавшие в комиссии ИКАО, признали, что так летать нельзя, потому что так не летают.

Но как бы там ни было, а 1 сентября утром в 4 часа 51 минуту по камчатскому времени советские радары на Камчатке засекли корейский «боинг». Он был обозначен тогда как цель за номером 60–65. На запросы «цель» не отвечала, но упрямо двигалась в направлении государственной границы СССР. Дежурные службы ПВО идентифицировали ее сначала как американский самолет-заправщик КС-135, а потом как самолет-разведчик РС-135.

Но вот что интересно. Часом раньше те же радары обнаружили и сопровождали цель за номером 60–64, которая маневрировала севернее острова Карагинский и на запросы тоже не отвечала. Это действительно был самолет-разведчик США РС-135. Позднее министерство обороны США признает, что этот самолет вел наблюдение за советскими ракетными испытаниями и деятельностью сил ПВО на Камчатке по программе «Кобра Дейн».

В какой-то момент оба самолета были всего в 75 милях друг от друга. На языке профессионалов, они сблизились до полного слияния их отметок на экранах советских радаров и около 10 минут летели рядом. Затем один из самолетов развернулся и взял курс на Аляску. Другой продолжал полет в сторону Камчатки.

В 5 часов 30 минут этот самолет вошел в воздушное пространство Советского Союза. Небо над Камчаткой было закрыто густыми и плотными облаками. В Москве был поздний вечер 31 августа. В Вашингтоне — день.

Командующий ПВО Дальневосточного округа генерал Каменский доложил в Главный штаб ПВО в Москве, что американский военный разведчик нарушил воздушное пространство Советского Союза. Из Москвы последовал ответ: постарайтесь посадить этот самолет, а если не удастся, действуйте в соответствии с инструкцией.