Только в этом турне на лед одновременно выходят все лучшие танцоры, или пары, или одиночники — и параллельно показывают под музыку элементы обязательных програмлл.
А в конце выступлений — невозможно удержаться от волнения, когда вспоминаешь,-— все выстраиваются в линеечку посреди площадки. Долгое время возглавлял эту линейку Саша Зайцев, он подавал команду, и фигуристы одновременно кланялись на все четыре стороны. Потом делали круг почета — и зрители вставали.
Выдающиеся фигуристы
Людмила Пахомова — Александр Горшков.
С Милой нас связывала дружба с детства и совместное пребывание в группе бесперспективных спортсменов на стадионе Юных пионеров. Нас с Милой переводили одновременно все ниже и ниже, пока окончательно не свели к бесталанным, уменьшая время занятий на льду. Одна отрада была в том, что мы любили ставить сами себе программы и, как нам казалось, с большим успехом их исполняли. Затем Мила ушла в парное катание, потом тренировалась у Виктора Кудрявцева и выиграла как одиночница первенство России и, наконец, оказалась в танцах. Ее партнером стал Виктор Рыжкин. Мила в те годы выходила на лед пухленькая, румяная, с огромной прической — целая башня на голове. И их дуэт был первой серьезной советской танцевальной парой. Пахомова и Рыжкин первыми в нашей стране показали интересный произвольный танец, построенный на русской музыке. С этим танцем можно было рассчитывать на приличное место в международном турнире. Мне кажется, я никогда не сомневалась, что Мила одаренный в спорте человек, несмотря на мнение тренеров о нас. Возможно, эта мысль родилась еще в ту пору, когда мы восхищались друг другом на СЮПе. Как бы то ни было, я не помню, чтобы хоть раз, в отличие от тренеров, потеряла веру в Милин талант.
Я последний год занималась у Лены Чайковской, когда, расставшись с Рыжкиным, к ней пришла и Пахомова, искавшая для себя партнера. Хотя Пахомова и Рыжкин сумели сделать в танцах немало, мне не нравился этот дуэт, я находила неудачным подбор партнеров: Виктор Иванович, будучи опытным специалистом и одним из лучших тренеров в стране, по темпераменту мало подходил Пахомовой.
Однажды Мила перед тренировкой сказала мне в раздевалке: «Ты знаешь, я нашла себе партнера!» — «Кого?»—спросила я. «Ты его знаешь, очень красивый мальчик! Вы учитесь в институте в одной группе». Красивые мальчики со мной вроде бы не учились. «Ну, такой худенький, с большими глазами. С печальными».— «Кто это?» — недоумевала я. «Саша Горшков». А Саша Горшков был тогда настоящий крючок, весь согбенный, катался всегда с ужасными партнершами. И его неудачные партнерши мне запали почему-то в память больше, чем его действительно прекрасные глаза. Пахомова с Горшковым начали тренироваться вместе. На первом же тренировочном сборе, который проходил у нас на Украине, в Плютах, Саша меня поразил. Он проделывал такое количество работы, которое нам и не снилось. Мы бегали кроссы, выполняли часовые пробежки на песке. Горшков опережал нас в три раза. Только успеваешь выйти на дорожку, а он уже пропыхтел рядом и обогнал тебя. Смотришь — уже бежит навстречу. Туда и обратно, туда и обратно, а мы, несчастные, гонимые солнцем и Чайковской, мотались еле-еле. Занималась с ним не только Чайковская, но и сама Мила. И с первого же года их выступлений, глядя на Пахомову, было видно, какой спортсменкой она хочет стать, и не приходилось сомневаться, что она ею будет. И «крючок» Саша распрямился.
Выступают Н.Бестемьянова и А.Букин
Работали Пахомова и Горшков так, что это время даже нельзя было назвать тренировкой. Они с утра до вечера разучивали обязательные танцы на полу. Они приседали вместе, шагали вместе, дышали вместе и овладели полной синхронностью движений. Впервые они вышли вместе на лед в Горьком, где находилась вся команда Чайковской. В этот город приехал и муж Лены — Анатолий Чайковский. Он посмотрел наши новые программы и сказал: «Ленуся, у меня есть любимый танец «Кумпарсита», прошу, сделай мне его в подарок». Чайковская начала ставить «Кумпарситу». Пробовали этот танец все. Мы пребывали в таком творческом задоре, что танцевали «Кумпарситу» даже парники. Чайковская, например, проверяла некоторые элементы на мне, конек у меня был неплохой, и я бегала, крутилась, исполняла все зубцы — специфический элемент в танцах. Пахомова с Горшковым время тоже не теряли, разучивали позиции и, когда впервые вышли с этим танцем на соревнования, то сразу же произвели фурор. «Кумпарсита» оказалась новым и свежим ветром в танцах.
«Кумпарсита» безоговорочно нравилась всем, это танго стало событием сезона, а наша группа лопалась от гордости, что именно у Чайковской, нами очень любимого тренера, родился столь бесподобный танец, которому в конечном итоге было суждено стать классикой.
На следующий год после рождения дуэта Пахомова — Горшков я оставила фигурное катание и первые соревнования Милы и Саши смотрела как зритель. Прекрасно помню, как они впервые вышли на лед Дворца спорта в Лужниках, в черных костюмах с белыми цветами по воротнику.
Рассказывать, кем они стали потом, глупо, это все знают. Рассказывать об их судьбе прежде всего надо им самим и Елене Анатольевне. Каждый год все любители фигурного катания ждали, что покажут Пахомова и Горшков. И наши ожидания были не напрасны. Чайковская любила своих спортсменов, ставила им великолепные программы. Переоценить роль этого трио в мировом развитии танцев на льду трудно.
Каждый год они потрясали. «Соловей», «Вдоль по Питерской», «Гори, гори, моя звезда», вальс из «Маскарада», о котором сейчас вспоминаешь, и по телу бегут мурашки. Они прожили огромную творческую жизнь. Й когда Ира Моисеева с Андреем Миненковым выиграли чемпионат мира, в котором из-за болезни Саши наш прославленный дуэт не участвовал, я прекрасно осознавала, что Моисеева с Миненковым еще не достигли чемпионского уровня. Впрочем, пока Мила и Саша катались, трудно было поверить, что кто-нибудь способен их обогнать.
Конечно, никто из танцоров не вписал столько страниц в историю танцев на льду, сколько Людмила Пахомова и Александр Горшков. Я говорю даже не о количестве их наград, а о совершенном ими качественном сдвиге в этом виде. Не надо забывать, что и олимпийским он стал во многом благодаря их выступлениям. Что же касается советской школы танцев на льду, она целиком и полностью обязана своим развитием Чайковской, Пахомовой и Горшкову. Имея лидера, ясно видишь, куда идти и к чему стремиться.
ЗАРУБЕЖНЫЕ ФИГУРИСТЫ: Толлер Крэнстон, Габи Зайферт, Джон Карри, на мой взгляд, создали огромную популярность фигурному катанию. Их время пришлось как раз на те годы, когда я еще сама выступала в. соревнованиях, поэтому многих помню не с тренерского места у бортика, а по очереди выхода на лед. Я не собираюсь давать оценку каждому из тех мастеров, о которых пойдет разговор. Нет, я расскажу лишь о некоторых моментах в их работе и выступлениях. О тех ситуациях, возникших в нашем общении, которые произвели на меня большое впечатление, которые вот уже столько лет я забыть не могу. Заметки эти чисто субъективны. Я вспоминаю спортсменов, которые никогда не были, да и не могли быть чемпионами, и, наоборот, ничего не говорю о тех, кто, может быть, и не раз поднимался на высшую ступень пьедестала. Оговорюсь еще раз. Речь идет о тех фигуристах, которые поразили чем-то именно меня, кто мне был дороже, чье катание навсегда в моей спортивной памяти.
