Как-то к нему пришел старый купец из крупной колонии сирийцев в Равенне и сказал:
— Как получилось так, что император Юстиниан смог набрать военные силы для покорения Африки и многих твоих владений? Потому что он прежде всего заключил мир с персами и смог освободить Велизария, командира его восточных армий, для службы здесь на Западе. Если тебе удастся убедить великого короля, чтобы его армии пересекли Евфрат, тогда Велизария сразу отзовут на Восток, чтобы он занялся новой угрозой. У императора есть только один гениальный полководец, и он передвигает его повсюду, как челнок по пряже. Король Виттих, пошли гонца к великому королю и еще одного — к Теудеберту, королю франков. Пусть твои посланцы сообщат каждому монарху, что другой король дал согласие предпринять атаку с флангов на Римскую империю.
Виттих спросил:
— Но как готы смогут пересечь всю Восточную империю? Люди императора обязательно арестуют моих гонцов. Более того, никто из нас не говорит по-персидски.
Сириец ему ответил:
— Пошли священников, их никто не станет подозревать. Пусть они путешествуют в компании сирийцев, которые могут ездить, куда угодно, знают многие языки и имеют друзей в любой стране.
Виттиху понравилась эта идея. Нашлись и священники и сирийские проводники. Священник, отправившийся в Персию, для безопасности временно принял сан епископа.
Оба гонца отправились по морю в двух небольших суденышках. Они использовали отлив во время безлунной ночи, и им удалось избежать встречи с нашей флотилией. В окрестностях Равенны случаются приливы и отливы, как это обычно бывает на побережье океана, но больше нигде на побережье Средиземного моря подобное явление не наблюдается. Недавно было отмечено, что приливы регулируются фазами луны. Только в определенные часы судно может пройти канал через мели и войти в порт. Это явление защищает Равенну от нападения с моря.
Спустя месяц король Виттих продумал предложение сирийца и послал еще двух гонцов к маврам в Африку и к ломбардцам, расе германцев, которые недавно поселились в верховьях Дуная. Он предложил, чтобы они выступили одновременно с персами и франками. Четыре гонца достигли цели. Во всех случаях, кроме ломбардцев, ответ был одинаков:
— Да, мы согласны и вскоре выступим.
Ломбардцы ответили весьма осторожно:
— Мы не станем ничего предпринимать, пока нам не станет известно, что другие армии двинулись в путь. В данный момент мы являемся союзниками императора.
Никому из нас в голову не пришло подозревать, что король Виттих настолько хорошо разбирается в политике и станет мутить воду на отдаленных границах нашей империи. Ни один из германцев до этого никогда ничем подобным не занимался. Но Виттиху ничего больше не оставалось делать, и он принял совет даже от сирийцев, которых раньше не признавал, считая их лживыми восточными еретиками.
Минул еще один год — пятый с тех пор, как мы впервые высадились в Сицилии. Фиезол и Осимо отказывались капитулировать. Гарнизоны готов были огромными, защитные укрепления были весьма крепкими. Наша единственная надежда была на голод. Велизарий зорко следил за тем, чтобы его армии не уменьшались и не теряли боеспособность во время атаки. Также делал Виттих во время осады Рима. Велизарий все это время готовил римских рекрутов к сражениям и давал им продовольствие строго в соответствии с их стараниями. Они старались научиться управляться с оружием и другому военному искусству. Он также набрал еще несколько новых батальонов, назначив там офицеров из придворных войск. Среди воинов было много фракийцев и иллирийцев, которые разговаривали на латинском диалекте. Но новые рекруты не были хорошими солдатами. Когда-то римская земля изобиловала героями, но за столетия она истощилась. Итальянец может много хвастаться, но он плохо сражается. Велизарий жалел о том, что не может использовать пленных готов. Они были сильные, храбрые и легко усваивали военную муштру. Их приходилось посылать на Восток и в Африку, чтобы они там сражались за императора.
Мне хочется рассказать вам несколько интересных эпизодов, случившихся во время осады Осимо. Старые солдаты могут подтвердить мои слова. То, что случается в начале кампании, всегда четко откладывается в памяти, но если война долго продолжается, человек замечает все меньше и меньше, потому что его внимание не подстегивается новыми яркими впечатлениями.
На склоне холма между стенами Осимо и нашим лагерем в то лето происходили частые схватки. Готы подкрадывались в сумерки, чтобы нарвать травы для коней, а наши патрули начинали с ними сражение. Во время лунных ночей стычки бывали весьма ожесточенными. Как-то на рассвете готы спустили с холма на наш отряд множество колес, к которым были привязаны длинные кинжалы, ножи и серпы. Нам повезло и никто из наших солдат не пострадал, потому что готы плохо рассчитали направление колес, которые проскочили в лесок, где мы их и нашли. Как-то утром я катался на конях с моей госпожой и там увидел незабываемое зрелище. Готы под командой офицера при дневном свете нагло нарезали траву для своих коней. Отряд мавров спешился и осторожно отправился по склону, чтобы поймать наглых готов. Но оказалось, что это была ловушка. Когда мавры с громкими воплями пересекли ручеек, им навстречу выскочили другие готы и началась рукопашная, в которой погибло много солдат. Офицер готов был в позолоченном панцире, но у него не было шлема. Его убили ударом копья в пах. Панцирь был предназначен для верховой езды, а при пешем бое он не защищал самое уязвимое место. Победивший его мавр завопил от радости, и схватив труп за светлые волосы, потащил его в нашу сторону. Тут просвистела стрела готов и пронзила обе ноги мавра, чуть повыше пяток, как бы распяв его, и как бывает, когда связывают ноги пойманного зайца, чтобы было легче тащить его домой. Мавр не отпустил тело офицера и медленно пополз вниз по склону, как гусеница. Он ложился брюхом на траву, а потом высоко изгибал спину, продолжая тащить за собой труп. Госпожа и я видели это собственными глазами, спрятавшись за деревом. Один из трубачей протрубил, и отряд болгарских гуннов вырвался на помощь маврам. Передний гунн схватил копье вместе с мавром и забросил его себе на коня. Мавр не желал оставлять труп офицера, который тащился за ними по земле, пока они двигались в нашу сторону.
Еще мне вспоминается сражение у цистерны с водой. Этот резервуар был построен на крутом склоне к северу от Осимо неподалеку от стен. Там была чистая вода, скапливавшаяся от небольшого ручейка. Над резервуаром был навес, чтобы вода оставалась прохладной и чистой. Ночью готы жаловали туда за водой под сильной охраной. Пять изурийцев вызвались разрушить цистерну, если их снабдят зубилами, молотками и ломами и станут охранять во время работы. На следующий день Велизарий привел туда всю армию и расположил ее на определенных интервалах вокруг стены. Были наготове длинные лестницы, как будто мы готовились к штурму. Когда прозвучал сигнал наступления, и готы насторожились, пять изурийцев постарались незамеченными скользнуть в резервуар и начали его разбивать изнутри.
Враги терпеливо ждали нападения и не стреляли, ожидая, когда наши окажутся в радиусе огня. Раздался звук трубы, и наши люди начали стрелять и кричать. Но лестницы были продвинуты только в одном месте в трехстах шагах от резервуара. Туда толпой направились готы, чтобы отразить атаку. Несмотря на кутерьму, готы заметили, как изурийцы прокрались за камни и залегли внутрь цистерны. Готы поняли, что их обдурили, и попытались пробраться к ним ближе и захватить в плен. Велизарий возглавил контратаку и отбил нападение готов. Нашим воинам было трудно держаться, потому что готов было больше и кроме того они могли воспользоваться преимуществом крутого склона.
Воинами Велизария были горцы-изурийцы и такие же специалисты лазания по горам — армяне. Им нравился такой тип сражения. Как и эти люди, Велизарий сражался пешком. На нем была куртка из толстой кожи. С собой у него были две пики и палаш. Велизарий посылал воинов вперед, хотя у него были тяжелые потери. Но пяти изурийцам было нужно время, чтобы сделать задуманное. И тогда осада города вскоре закончилась.
