И не переставая монотонно говорил:

– Вот так. Левой, правой, левой, правой. А теперь в другую сторону. Вот так. Раз, два, три, четыре, раз, два три, четыре. – Когда они дошли до стены, он встряхнул ее. – А теперь обратно. Раз, два, три, четыре. Держи голову выше. Вот так. Молодец. Левой, правой, левой, правой. А теперь обратно. – Он опять встряхнул ее. – Умница. Шагай, шагай, шагай, шагай. Раз, два, три, четыре. А теперь обратно. – Он встряхнул ее сильнее и ускорил шаг. – Вот и чудно. Левой, правой, левой, правой. Мы спешим. Раз, два, три…

Она вздрогнула и шумно сглотнула слюну. Спейд принялся растирать ей руку и бок, потом наклонился к ее уху:

– Чудесно. Молодчина. Раз, два, три, четыре. Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее. Хорошо. Шагай, шагай. Вверх, вниз, вверх, вниз. Вот так. Поворачиваем. Левой, правой, левой, правой. Что они с тобой сделали – накачали наркотиком? Дали ту же дрянь, что и мне?

Веки ее дрогнули на миг, но золотисто-карих глаз она так и не открыла. Лишь прошептала еле различимое «да».

Они продолжали ходить по комнате: девушке теперь приходилось чуть ли не бегать; Спейд мял и тер ее кожу сквозь желтый шелк и говорил без остановки, не переставая внимательно следить за ней.

– Левой, правой, левой, правой, левой, правой, поворот. Молодчина. Раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре. Выше голову. Вот так. Раз, два…

Веки снова дрогнули и чуть открылись, обнажив на секунду мутные глаза, зрачки которых вяло двигались из стороны в сторону.

– Прекрасно, – сказал он твердым, уже не монотонным голосом. – Не закрывай. Открой глаза шире… шире! – Он встряхнул ее.

Она застонала и с трудом открыла глаза, хотя взгляд ее оставался мутным. Он поднял руку и несколько раз ударил ее по щекам. Она снова застонала и попыталась вырваться, но другой рукой он продолжал крепко держать ее – они по-прежнему ходили от стены к стене.

– Не останавливайся, – приказал он грубо и тут же спросил: – Кто ты?

Заплетающимся языком она произнесла: «Реа Гутман».

– Дочь?

– Да. – Теперь она уже говорила чуть увереннее.

– Где Бриджид?

Девушка конвульсивно дернулась и схватила его за руку. Он быстро отдернул ее – на тыльной стороне виднелась тонкая красная царапина около дюйма длиной.

– Что за черт? – прорычал он и начал осматривать ее руки. В левой руке не было ничего. Силой раскрыв сжатую в кулак правую, он увидел стальную трехдюймовую булавку с нефритовой головкой. – Что за черт? – снова прорычал он и сунул булавку ей под нос.

Увидев булавку, она захныкала и распахнула халат. Под ним была кремовая пижама; она откинула левую полу пижамной куртки и показала ему под своей левой грудью красные царапины и точки, оставленные булавкой.

– Не заснуть… ходить… до вашего прихода… Она сказала, вы придете… так долго. – Девушка покачнулась.

Спейд прижал ее сильнее левой рукой к себе и сказал:

– Пошли.

Она попыталась вырваться и снова сумела встать лицом к нему.

– Нет… сказать вам… спать… спасите ее…

– Бриджид? – спросил он.

– Да… ее отвезли… Бер… Берлингейм… двадцать шееть… Анчо… быстрее… будет поздно… – Она уронила голову на плечо.

Спейд грубо схватил ее за подбородок.

– Кто отвез ее туда? Твой отец?

– Да… Уилмер… Кэйро. – Лицо ее исказилось от напряжения, веки дрогнули, но не открылись. – Убьют ее. – Она снова уронила голову, и он снова поднял ее за подбородок.

– Кто застрелил Джакоби?

Она, казалось, не слышала вопроса. Силясь поднять голову и открыть глаза, она промямлила:

– Быстрее… она…

Он зверски тряхнул ее.

– Не засыпай до прихода врача.

От страха у нее открылись глаза и на мгновение прояснился взгляд.

– Нет, нет, – крикнула она хрипло. – Отец… убьет меня… поклянитесь он… не узнает… я сделала… для нее… обещайте… не скажете… спать… хорошо… утром…

Он снова тряхнул ее.

– Ты уверена, что справишься без врача?

– Да. – Голова ее снова упала на плечо.

– Где твоя кровать?

Она попыталась поднять руку, но не смогла. Потом, устало вздохнув, обмякла и начала падать.

Спейд подхватил ее, поднял на руки и, без труда прижимая к груди, направился к ближайшей из трех дверей. Он повернул ручку до отказа, пинком открыл дверь и оказался в коридорчике, который мимо открытой двери ванной вел в спальню. Заглянул в ванную, убедился, что она пуста, и понес девушку в спальню. Там тоже никого не было. Судя по разбросанной одежде и вещам на шифоньере, спальня принадлежала мужчине.

Спейд возвратился с девушкой на руках в комнату с зеленым ковром и попытал удачи в комнате напротив. Он снова оказался в коридорчике и мимо еще одной пустой ванной прошел в спальню, которая, судя по всему, принадлежала даме. Откинув одеяло, он положил девушку на кровать, разул ее, приподнял, чтобы снять желтый халат, поправил подушку под головой и укрыл одеялом.

Открыв окна, посмотрел на спящую. Дышала она тяжело, но достаточно ровно. Он нахмурился и, сжав губы, огляделся. Комната погружалась в сумерки. Он молча постоял минут пять. Наконец, недоуменно пожав своими могучими плечами, вышел, оставив наружную дверь незапертой.

Спейд вошел в здание телефонно-телеграфной компании «Пасифик» на Пауэлл-стрит и попросил телефонистку соединить его с номером «Давенпорт двадцать – двадцать».

– Больницу «Скорой помощи», пожалуйста… Алло, в номере 12-К отеля «Александрия» лежит девушка, которую накачали наркотиками… Да, пошлите кого-нибудь осмотреть ее… Это мистер Хупер из «Александрии».

Он положил трубку на рычаг и рассмеялся. Потом назвал другой номер и сказал в трубку:

– Алло, Фрэнк, это Сэм Спейд… Ты можешь дать мне машину с водителем, который умеет держать язык за зубами? Надо съездить за город… На пару часов… Хорошо. Пусть он поскорее приезжает за мной в закусочную «Джонз» на Эллис-стрит.

Потом попросил соединить его со своей конторой, молча подержал трубку около уха и опустил ее на рычаг.

Оттуда Спейд отправился в закусочную «Джонз», попросил официанта побыстрее принести ему отбивную с жареным картофелем и свежими помидорами, торопливо поел и уже пил кофе и курил сигарету, когда к его столу подошел довольно молодой коренастый человек в клетчатой кепке, надвинутой на светлые глаза. Грубоватое лицо вошедшего осветилось приветливой улыбкой.

– Все готово, мистер Спейд. Она по горло нажралась бензину и урчит от нетерпения.

– Прекрасно. – Спейд проглотил остатки кофе и вышел из закусочной вместе с коренастым человеком. – Знаешь в Берлингейме улицу, переулок или бульвар Анчо?

– Нет, но если она там есть, обязательно найдем.

– Давай так и сделаем, – сказал Спейд, садясь на переднее сиденье в темный седан. – Нам нужен дом двадцать шесть, и чем скорее, тем лучше, но торжественного прибытия к парадной двери изображать не будем.

– Усек.

Полдюжины кварталов они проехали молча. Наконец водитель сказал:

– Вашего компаньона, я слышал, убили, это верно?

–Угу.

Водитель прищелкнул языком.

– Тяжелая у вас работа. Моя куда спокойнее.

– И таксисты не живут вечно.

– Это верно, – согласился коренастый мужчина, – но неужели мне тоже придется умирать?

Спейд рассеянно смотрел вперед и на все последующие вопросы – пока водитель не оставил попытки завязать беседу – отвечал односложно.

В первой же аптеке Берлингейма водитель узнал, где находится Анчо-авеню. Десять минут спустя он остановил седан около темного перекрестка, выключил фары и махнул рукой вперед.

– Вон там, – сказал он. – На другой стороне, третий или четвертый дом.

Спейд сказал: «Ладно» – и вышел из машины.

– Не глуши мотор. Возможно, уезжать нам придется в спешке.

Перед вторым от угла домом Спейд остановился. На громадном по сравнению с забором воротном столбе висела табличка из светлого металла, на которой можно было с трудом разобрать цифры 2 и 6. Над ней была прикреплена еще одна табличка. Подойдя вплотную, Спейд разглядел объявление: «Продается и сдается внаем». Ворот между столбами не было.