Чуть менее 40 тысяч лет назад человек разумный, как мы знаем, проник в Европу и примерно тогда же достиг Новой Гвинеи и Австралии. В Сибири сапиенсы впервые появились 60 тысяч лет назад, а около 20 тысяч лет назад приступили к освоению американского континента, пройдя по так называемому Беринговому мосту, существовавшему в ту эпоху. Впрочем, единого мнения относительно точной даты заселения Америки у специалистов нет; по мнению некоторых ученых, проникновение людей в Америку осуществлялось в несколько приемов на протяжении сравнительно большого временного промежутка — от 32 до 12 тысяч лет назад.
Не подлежит сомнению, что на пике глобальных миграций Homo sapiens человеческие расы уже существовали, причем география их распространения заметно отличалась от современной. Скажем, в гротах Гримальди (Италия) около 40 тысяч лет назад обитали высокорослые европеоиды (как и вообще в ту пору в Европе), но в одном из гротов нашли два типичных негритянских скелета. Останки несомненных негроидов были обнаружены и близ нынешнего Воронежа, причем эти «евроафриканцы» соседствовали с другим расовым типом, вроде бы европеоидным, но отличным от классических кроманьонцев. Возраст находки — 30 тысяч лет.
Каковы же были основные причины расовой дифференциации палеолитического человечества? В 30-х годах прошлого века известный антрополог Ф. Вайденрайх предложил гипотезу глубокой древности современных рас, возникавших независимо друг от друга в нескольких центрах. Этих центров он насчитывал четыре, по числу выделенных им рас: в Юго-Восточной Азии, Восточной Азии, Африке и Европе. Процитируем В.П. Алексеева.
«Первый центр послужил зоной формирования австралоидов, второй — монголоидов, третий — негроидов и, наконец, последний, четвертый — европеоидов. Исходными формами для австралоидов были яванские питекантропы, для монголоидов — синантропы, для негроидов — африканские неандертальцы и для европеоидов — европейские неандертальцы».
Хотя Вайденрайх привлек для обоснования своей гипотезы богатый морфологический материал, сегодня она не выдерживает никакой критики. Во-первых, можно считать доказанным, что человек разумный возник в одно время и в одном месте (в Восточной Африке около 200 тысяч лет назад). Правда, сторонники теории полицентризма продолжают изыскивать дополнительные аргументы в защиту своей версии событий, но абсолютное большинство ученых этой точки зрения не разделяют. Постулат о неоднократном и независимом происхождении популяций Homo sapiens выглядит в наши дни крайне неубедительно. Во-вторых, по мнению Вайденрайха, расовая дифференциация началась еще на «досапиенсном» этапе формирования человека, что весьма и весьма сомнительно. Вполне вероятно, что по размаху вариаций внутри локальных вариантов своего вида палеоантроп заметно превосходил анатомически современных людей, но этим обстоятельством можно со спокойной совестью пренебречь, поскольку прямым предком Homo sapiens неандерталец не является. Наконец, и это главное, ранние африканские сапиенсы отличались, как мы уже говорили, высокой степенью единообразия, а расщепление некогда однородной популяции на региональные формы началось после их исхода из Африки.
Окончательного ответа на вопрос, каким образом происходило формирование человеческих рас, нет. Некоторые ученые полагают, что ведущей причиной расовой дифференциации является географический фактор; таким образом, расы — результат приспособительной эволюции в новых условиях. С этой точки зрения, темная кожа, удлиненные пропорции и шапка курчавых волос африканских негров — признаки, позволяющие им успешно выживать в условиях жаркого тропического климата, а депигментация и высокие носы северян — результат приспособления к холоду, снегам и яркому свету. Аналогично узкий разрез глаз с эпикантусом (складка в области угла глаза) у монголоидов якобы помогает им противостоять сильным ветрам пустынь и сухих степей, несущих тучи песка и пыли. И хотя определенный резон в подобных соображениях имеется, по большому счету они все же представляются весьма наивными. Спору нет, вовсе игнорировать географический фактор вряд ли справедливо, поскольку давно подмечено, что и кожа, и волосы, и глаза закономерно светлеют по мере перехода от тропического пояса к умеренным зонам в обоих полушариях. Точно так же у обитателей южных широт статистически достоверно преобладает известная грацилизация физического типа. Некоторые фенотипические изменения могут произойти даже в очень короткие по историческим меркам сроки: например, негры, переселившиеся в Северную Америку, за пару сотен лет несколько посветлели. И все же чрезмерно педалировать географический фактор не следует хотя бы потому, что в древности картина распределения рас по планете была принципиально иной. Темная кожа и курчавые волосы доисторических негроидов ничуть не мешали им благополучно выживать в приледниковой зоне.
Решающее слово, как всегда, остается за генетикой. Как мы помним, популяция ранних сапиенсов, выплеснувшаяся из Африки в Евразию, была очень небольшой, а последующее освоение огромных территорий всех пяти континентов опять же осуществлялось малыми группами. Каждая такая группа уносила не весь человеческий генофонд, а какую-то случайную его часть. Попросту говоря, расы — это не результат приспособительной эволюции в новых условиях, а элементарный продукт малых выборок. Между прочим, Чарлз Дарвин понял это еще более 100 лет назад и писал, что расы — отнюдь не продукт обычного естественного отбора. Расселение человечества по планете приводило к тому, что небольшие коллективы, отправившиеся за тридевять земель, рано или поздно оказывались в изоляции, и принесенные немногими членами случайные признаки усиливались со временем в результате близкородственного скрещивания. Исследования по гибридизации ДНК людей разных рас показали, что первыми от африканской ветви отделились народы, давшие начало расам, образовавшимся вне Африки, то есть всем, кроме негроидов и эфиопов. Затем этот единый евразийский ствол пустил еще два побега. Западная ветвь дала начало европейцам и индийцам, а восточная образовала густую поросль локальных вариантов, среди которых находятся все прочие — от индейцев Америки, восточных и юго-восточных монголоидов до папуасов, океанийцев и австралийских аборигенов.
Своеобразный технологический взрыв совпадает по времени с появлением в Европе первых людей современного типа. Мы уже говорили о том потрясении, которое испытали ученые, когда их взору предстал совершенный каменный инвентарь европейских кроманьонцев. Специалисты насчитывают свыше 100 различных типов кроманьонских орудий: разнообразные скребки, острия, проколки, сверла, шильца, кремневые наконечники идеальной формы, множество разновидностей режущих инструментов и т. п. Позже получает развитие так называемая вкладышевая техника (в пазах деревянной или костяной основы с помощью смолы закрепляют миниатюрные кремневые пластинки), появляются приспособления для метания дротиков и копий, значительно увеличивающие дальность броска, — копьеметалки, или метательные доски. Значительно расширяется ассортимент материалов, идущих в дело: обрабатывается не только камень, но и кость, бивни слонов и мамонтов, рога оленя, дерево и шкуры. И хотя основным сырьем еще долго остается кремень, технология его выделки радикально меняется, становясь все более изощренной. От призматической заготовки откалываются острейшие пластины кремня длиной 15–30 см и толщиной всего несколько миллиметров. Попытки повторения этой операции, предпринятые учеными (в частности, французским исследователем А. Тексье), показали, что речь идет о весьма рациональной технологии, овладение которой требует серьезной предварительной подготовки. Полученные опытным путем кремневые наконечники оказываются острее металлических; точно так же и нож из кремня, изготовленный по вышеописанной процедуре, не уступает по остроте железному. Голь на выдумки хитра, и недооценивать мастеров каменного века не следует. Почти наверняка перечень материалов и изделий из них был гораздо шире того, что имеется сегодня в распоряжении ученых, поскольку в ход шел отнюдь не только камень. Например, южноамериканские индейцы, раскалывая наискосок бамбуковый стебель, получают острейшие ножи, которые при разделке мясной туши много эффективнее хорошего стального лезвия. К сожалению, подобные орудия в силу своей хрупкости быстро разрушаются и в культурных слоях верхнего палеолита встречаются крайне редко.
