– Да. Об этом никто никогда не узнает.

Амир поднял голову и посмотрел ей в глаза. Потом перевел взгляд на Ясина. Он хотел что-то сказать, но мальчик вздрогнул, нахмурился и крепче сжал руку матери. Тогда Амир поднялся на ноги и молча побрел назад, ведя в поводу коня, который вез печальную ношу. Зюлейка проводила его взглядом и вошла во двор дома, который покинула десять лет назад.

Здесь ничего не изменилось, а что… изменилось в ней? День за днем она продолжала верить в то, что любовь приносит счастье, но это чувство, казавшееся таким светлым и неповторимым, приводило к горю, печали, разочарованиям, смерти. И все же Зюлейка могла гордиться тем, что никогда не предавала свое сердце.

– Сейчас я познакомлю тебя с родственниками, – сказала она Ясину, и в ее тоне зазвучали успокаивающие, ласковые нотки.

В последние годы Ясин сполна ощутил любовь близких людей и изведал безмятежную радость жизни! Она должна сделать так, чтобы его душа не пострадала.

К счастью, Касим, его подросшие дети и даже Надия приняли Зюлейку как дорогую гостью. Она сказала, что поживет у них несколько дней, и ее тотчас окружили вниманием и заботой. Теперь, когда Зюлейка была замужем за богатым багдадцем, родственные отношения с ней могли принести немалую пользу.

Надия с завистью разглядывала одежду молодой женщины. Она пыталась разговорить племянницу, но Зюлейка не отвечала на вопросы. Сказала только, что муж в отъезде и она воспользовалась моментом, чтобы навестить дядю и его семью Касим сокрушался по поводу дальнейшей торговли и судьбы своего имущества, намекая на то, что Зюлейка и ее муж могли бы взять его семью под свое покровительство.

Тем временем Амир подошел к дому, в котором прошли его детство и юность. Он внес мертвую Зухру туда, где она была счастлива и несчастна, где погубила многих людей. Амир решил не рассказывать Алиму о том, в чем призналась мать. Зюлейка права. Будет лучше, если об этом никто не узнает.

В гареме было тихо. Узорчатые тени ложились на белые стены, поток солнечных лучей разукрасил пестрые ковры янтарными пятнами, похожими на рассыпанные динары.

В комнате Зухры пахло духами, здесь были разложены ее вещи. Амир осторожно опустил мать на кровать и долго стоял в горестном оцепенении, будто прислушиваясь к голосу и шагам, которые никогда не прозвучат. Она была капризной, властной, жестокой, но она его любила, любила, как никто другой.

Зюлейка сказала, что Зухра спасла жизнь Ясина, и Амиру хотелось думать, что этим поступком она искупила вину. Что должен сделать он, чтобы искупить свою? Зюлейка его простила. Простит ли Джамиля?

Амир не знал, где она, и решил поискать в саду. Попадавшиеся навстречу служанки боязливо кланялись, а потом разбегались кто куда.

Молодой человек не ошибся. Джамиля стояла возле беседки и смотрела на него во все глаза. Девушка показалась Амиру такой же красивой и юной, как и десять лет назад, когда ему было двадцать, а ей шел восемнадцатый год.

Он сбросил плащ и опустился на колени. Не так, как перед Зюлейкой: Амир обвил руками стан Джамили и приник к ней с такой силой, что она едва не упала.

– Я вернулся. Пожалуйста, если сможешь, прости меня за мои грехи!

– Я знаю, – дрожащим голосом произнесла девушка, – Зюлейка мне рассказала.

– История с Зюлейкой – лишь малая часть того, что я натворил. И это не самое худшее. В этом случае я, по крайней мере, дал жизнь ребенку. А потом – только отнимал. Я грабил и убивал на дорогах! Год провел в мервской тюрьме – закованный в цепи, похожий на дикаря, полубезумный, страшный, грязный, – сделал паузу. – Сейчас я приехал затем, чтобы завоевать Багдад. И если получится – твое сердце.

– Мое сердце не нужно завоевывать, Амир: оно принадлежит тебе.

Он поднял глаза и встретился с ее взглядом – светлым, мечтательным, всепрощающим. Стоило Джамиле увидеть любимого, как недавние переживания растаяли, будто лед под лучами жаркого солнца, и самые страшные признания утратили значение.

– Тебя не пугает, что на моих руках кровь? – спросил он и показал ей ладони.

Джамиля положила на них свои – теплые, чистые, нежные, и этот жест означал больше, чем любые слова.

– Я тебя люблю! – страстно воскликнул Амир, покрывая поцелуями ее тонкие пальцы.

– Амир, мой Амир! – прошептала девушка.

– Надеюсь, твой отец позволит нам пожениться?

Джамиля опустила глаза.

– Мой отец умер. К сожалению, он не успел увидеть меня счастливой.

– Прости. – Амир помрачнел и добавил: – Сейчас ты кое-что узнаешь: Зухра тоже мертва. Ее убил хорасанский воин. Она заслонила собой Ясина.

Джамиля коротко вскрикнула и приложила пальцы к губам.

– Моя мать лежит в своей комнате. Прежде чем посвятить себя тебе, я должен отдать ей последние почести.

Джамиля погладила Амира по плечу.

– Мне очень жаль. Я подружилась с Зухрой. Позволь тебе помочь. Я надеюсь, что вместе мы сможем перенести любые несчастья!

Амир встал, обнял девушку и крепко прижал к себе.

– Если бы ты знала, как я благодарен за то, что ты сделала!

Джамиля печально улыбнулась.

– Я не сыграла в этой истории никакой роли. Я ничего не делала, только верила и ждала.

– Умение терпеть, ждать и верить – драгоценный дар, какой дается немногим из нас.

813 год, Багдад

– Мне кажется, аль-Мамун не останется в Багдаде. Он перенесет столицу в Мерв, – сказал Амир.

– Почему ты так думаешь? – с тревогой в голосе спросил Алим.

Братья разговаривали в бывшем кабинете Хасана. Алим, как хозяин дома, сидел за письменным столом отца, Амир расположился на диване, который некогда любила занимать Зухра в те часы, когда беседовала с мужем о семейных делах.

– Аль-Мамун отвык от Багдада. Едва ли ему захочется жить там, где жил казненный им брат. В Мерве у нынешнего халифа есть надежная защита – хорасанская армия. К тому же Багдад сильно разрушен, на его восстановление понадобится много денег.

Когда город был взят армией аль-Мамуна, его жители могли созерцать одинокие столбы и арки, нелепо торчащие над пепелищами, улицы, заваленные грудами обгорелых обломков и кирпича, обугленные деревья. Особенно сильно пострадал центр – «Круглый город» и резиденция халифа.

Аль-Амин пытался бежать из Багдада, но его схватили. По приказу генерала ат-Тахира ибн аль-Хусейна бывшему правителю отрубили голову и повесили над городскими воротами, а тело погребли в одном из багдадских садов. Позже голова халифа была доставлена аль-Мамуну. Так бесславно закончилось недолгое царствование Мухаммеда аль-Амина, и его брат Абдаллах аль-Мамун сделался полноправным правителем Аббасидского халифата.

– Я желаю как можно скорее жениться, на Джамиле, – сказал Амир. – Она тоже этого хочет. Мы не станем праздновать свадьбу – из-за похорон матери, да и война еще не закончена.

– Ты сумеешь найти того, кто совершит обряд? – спросил Алим. – По законам Корана ты не можешь сочетаться браком с вдовой своего отца.

– Я надеюсь это уладить, – ответил Амир и спросил: – Как ты решил поступить с Зюлейкой?

Лицо Алима стало суровым, взгляд – неприступным и твердым.

– Я не желаю говорить об этом, тем более с тобой.

Он ожидал увидеть торжествующую усмешку, но старший брат смотрел сочувственно и серьезно.

– Оставь обиды. Это давняя история: будет лучше, если все о ней позабудут.

– Я не могу забыть о том, что ты спал с женщиной, которую я взял в жены, и не могу простить, что она родила от тебя ребенка!

– А если бы это был не я?

– Все равно, – упрямо произнес Алим. – Женщина не должна вести себя подобным образом!

– Ты узнал правду только сейчас?

– Нет. Два года назад, – нехотя признался Алим. – Как раз перед тем, как мы с тобой встретились.

– И продолжал жить с женой, и принял в дом ее ребенка…

Младший брат промолчал, а старший продолжил:

– Ты сумел простить Зюлейку, потому что осознавал: она тебе нужна. Так что же теперь? Зная, как я обращался с женщинами, ты наверняка понимаешь, кто виноват в том, что случилось. Зюлейка была слишком молода – она попросту не понимала, что делает. На заре юности, когда мы порывисты и неразумны, нам свойственно совершать ошибки. Иное дело, если бы ты мог упрекнуть жену в неверности, но я думаю, что этого никогда не случится. Зюлейка – замечательная женщина, и она любит только тебя. И мальчик чудесный. Если хочешь, я возьму его к себе – Джамиля не станет возражать, ей нравится Ясин. Только Зюлейка – его мать, и едва ли она отдаст мне ребенка. К тому же Ясин искренне привязан к тебе. Мне кажется, он навсегда останется твоим, а не моим сыном.