Уже в 1954 Пресли испытал на себе безумие поклонения. В Джексонвилле, Флорида, девицы едва не стащили его со сцены. Они стянули с него туфли, разодрали пиджак и порвали правую штанину брюк.

В начале 1956 Элвис Пресли был #1 в американском хит-параде с песней «Heartbreak Hotel» («Отель Разбитых Сердец»). Это было началом самой фантастической и самой успешной сольной карьеры в современной поп-музыке. И это было началом эры рока.

С того момента Элвиса было невозможно остановить, несмотря на то, что родители, проповедники, представители власти, критики, старые звезды и моголы масс-медиа ненавидели его. А возможно, и благодаря этому. Они злопыхательствовали, бранили его на чем свет стоит, сжигали его чучела и пластинки — но остановить не могли.

Это было бессмысленно. Пытаться остановить Элвиса Пресли было так же бесполезно, как и рок-н-ролл.

Пресли был крупнейшим представителем рок-н-ролла, но далеко не единственным. Рок-н-ролл оказался достаточно просторен, чтобы вместить такие разные стили и таланты, как Литтл Ричард, Фатс Домино и Чак Берри. Чарли Джиллетт в «Звуке города» различает пять разновидностей рок-н-ролла: 

• северный стиль Билла Хэйли;

• нью-орлеанский танцевально-блюзовый стиль Фатса Домино и Литтл Ричарда;

• рокабилли (рок + хиллбилли, т.е. кантри) Пресли, Джерри Ли Льюиса, Роя Орбисона и других;

• чикагский городской блюз Чака Берри;

• звук негритянских групп типа Platters.

Все эти стили способствовали богатому разнообразию рок-н-ролла, и все они заслуживают внимания.

Белая молодежь соприкоснулась с грубой, сырой и неприемлемой для большинства крупных компаний музыкой черных. Но поскольку на это был большой спрос, крупные фирмы не могли пройти мимо. Правда, расовые предрассудки были еще столь сильны, что черные артисты, делавшие черную музыку, практически не имели шансов попасть в хит-парад (Нат «Кинг» Коул, конечно, попадал туда, но разве он делал черную музыку?). Поэтому боссы решили так: ежели ребятишки желают слушать эти песни, мы запишем их, но только в исполнении белого -приятного, благовоспитанного, целомудренного белого парня.

Charles Eugene Pat Boone (Пат Бун) был целомудрен до невероятности. Он отказался целовать свою партнершу по фильму «April Love» («Апрельская любовь»), потому что, когда он посоветовался с женой, она сказала ему: «А тебе понравится, если я проведу весь день, целуя Рока Хадсона?» Он также отказался от участия в двух телепрограммах только из-за того, что их финансировала компания, производящая табак и пиво. Мало того, он даже написал книгу под названием «Twixt Twelve And Twenty» («От двенадцати до двадцати»), где советовал этому недавно открытому феномену, тинейджеру, слушаться родителей и регулярно умываться.

Очень он порядочный был парень, Пат Бун. И так непохож на этого противного, грязного Элвиса Пресли, который, по слухам, перед тем, как выйти на сцену, засовывал себе в брюки свинцовую трубку.

Сейчас даже трудно представить себе, как Пат Бун, исполнитель «Speedy Gonzales», «April Love» и «Love Letters In The Sand», мог петь такие песни, как «Tutti Frutti», «Long Tall Sally» и «Ain`t That A Shame». И что по популярности и коммерческому успеху в период 1955 — 1959 Бун шел в Штатах вторым после Пресли.

Теперь, когда история рока хорошо изучена и хронологирована, лавры за эти три великие песни отданы тем, кто их заслужил: Литтл Ричарду за «Tutti Frutti» и «Long Tall Sally», и Фатсу Домино за «Ain`t That A Shame».

По классификации Чарли Джиллетта, оба они относятся к категории «новоорлеанского танцевального блюза». У них есть общие черты: оба негры, оба отдавали предпочтение фортепиано, оба воспитывались в музыкальном котле Нью-Орлеана. Но на этом сходство кончается. Трудно вообразить себе более непохожих людей.

Fats Domino (Фатс Домино). Стиль его — деликатно-юмористический, сдержанный, с внезапными вспышками буги-вуги на фортепиано. Даже играя рок, он выглядел спокойным, непринужденным. Надо отметить, что он делал хиты задолго до рок-н-ролла: еще в 1949 у него был миллионный хит «The Fat Man» («Толстяк»). Появление рока только подтвердило правоту его музыки. Он вошел в 50-е без заметных перемен в стиле и один за другим выдавал добротные хиты вроде «I`m Walkin`», «Ain`t That A Shame» или «Blueberry Hill».

Little Richard (Литтл Ричард, настоящее имя Richard Penniman) был полной противоположностью: лунатик, напыщенный пижон, сверхактивный рокер. Его песни — это, по сути, тарабарщина, исполнявшаяся под оглушительный аккомпанемент фортепиано. Неудивительно, что взрослые всегда жаловались на то, что в рок-н-ролльных песнях невозможно разобрать слов. Им было невдомек, что слова-то как раз не имели никакого значения. Важно было общее звучение. Фраза «A-Bop-bop-a-loom-op A-lop bop boom!», конечно же, не имела никакого смысла, также, как и последующие пять строчек, в которых просто повторялись слова «Tutti frutti au rutti» (искаженное Tooty-frooty o rooty). Не в этом дело. Пластинка Литтл Ричарда — это две с половиной минуты чистого наслаждения. Сгусток секса.

«Tutti Frutti» была бессмыслицей не только для Токио, Парижа, Берлина, Лондона, но и для Нью-Йорка. Вернее, она имела одинаковый смысл для всех, кто находился в соответствующих летах, чье ухо было настроено на нее, и чье тело вибрировало вместе с ее ритмом. Все эти oohs, bops и woos Ричарда были интернациональными кличами рока, чем-то вроде мгновенного эсперанто, понятного в любом уголке мира. Вот почему рок распространился с такой удивительной быстротой.

Пат Бун взял творения этих двух великих пионеров рока и смягчил их настолько, что они утратили выразительность. В рок-кругах он всегда являлся предметом язвительных насмешек из-за своей клинической чистоты и набожности (последнее, кстати, он разделял с Литтл Ричардом). Его заслуга, однако, в том, что он в приемлемой форме донес рок-н-ролл до миллионов людей, еще не готовых принять рок в его сыром виде. Он приучил их к каденциям и неожиданным переходам рока, к его пикам и перепадам. И хотя эти пики и перепады были не столь круты, как у истинных рок-н-ролльщиков, но они были. К тому же, успех Буна вовсе не мешал успеху тех, кого он обворовывал. Например, в 1955 Бун имел многомиллионный хит с «Ain`t That A Shame», и в том же году оригинальная версия Домино тоже стала хитом — его десятым по счету миллионным хитом (в том же году он выпустил еще четыре золотых сингла с Дэйвом Бартоломью). Литтл Ричард также получил свое «золото», несмотря на версию Буна.

Эти цифры свидетельствуют, что вопреки самым мрачным прогнозам крупных пластиночных фирм, черные артисты годились для белых ушей и могли иметь коммерческий успех — правда, не столь шумный, как у Пресли и Буна, но, с другой стороны, ни Пресли, ни Бун не сочиняли свой материал и, следовательно, не получали авторских гонораров.