Итак, Левин пишет об «истинной поэзии» Дилана. Поэзия! Музыку Битлз уже анализировали в терминах классической музыки, а теперь вот тексты Дилана назвали поэзией. Да, рок ушел далеко вперед по сравнению с ранними, «примитивными» годами.

Дилан двигал его все дальше и дальше. От пропагандистских и документалистских заявлений (апогеем этой фазы был альбом «THE TIMES THEY ARE CHANGIN`» («Времена, они меняются») с его страшным предостережением, обращенным к родителям и к властям, в заглавной песне, с ироническим выпадом против поджигателей войны в «With God On Our Side» («Бог На Нашей Стороне») и с тремя историями о бесчеловечности и несправедливости — «Ballad Of Hollis Brown» («Баллада О Холлисе Брауне»), «Only A Pawn In Their Game» («Всего Лишь Пешка В Их Игре») и «The Lone Some Death Of Hattie Carroll» («Одинокая Смерть Хэтти Кэрролл»), он пришел к более личностным и менее политическим заявлениям на альбоме «ANOTHER SIDE OF BOB DYLAN» («Еще одна сторона Боба Дилана»).

Он шел так быстро, что многие не поспевали за ним. Те, кто видел в нем нового Вуди Гатри, — либералы и левые интеллектуалы, составлявшие зрелый костяк движения протеста, — были озадачены и даже раздражены такими песнями, как, например, «Motopsycho Nightmare» — «Мотопсихозный Ночной Кошмар» (из «ANOTHER SIDE», где дала себя знать сюрреалистическая черта дарования Дилана, еще сильнее проявившаяся в следующем альбоме «BRINGING IT ALL BACK HOME» — «Объясню все, вернувшись домой»), «Subterranean Homesick Blues» — «Подпольный Ностальгический Блюз», представлявший собой словоизвержение, пулеметную череду образов, предлагавший десятки идей и заставлявший слушателя затаить дыхание. Его песни стали еще туманней, еще загадочней.

Я думаю, никто из нас в ту пору не догадывался, что «Mr Tambourine Man» («Человек С Тамбурином») — это песня про продавца наркотиков. Это не имело значения — наше неведение не мешало нам наслаждаться ею. Мы уже привыкли к тому, что тексты Дилана не совсем понятны и воспринимали их как часть звуковой мозаики песен. Отдельно взятые, они ничего не значили, но расположенные в порядке, заданном артистом, создавали определенный рисунок, цельную картину со всеми цветами и оттенками звучания. В 1965 мы не могли, конечно, постигнуть смысл такой, скажем, строчки: «А потом возьми и проведи меня сквозь дымовые кольца моего сознания, чтобы я в них исчез» (пещеры, ветряные мельницы и даже гардеробы сознания стали впоследствии штампами наркотической философии рок-песен). Но нас это ничуть не беспокоило. Дилан оставался Диланом, и его песня пронзала нас как стрела. Мне кажется, мы согласились бы с Робертом Шелтоном, критиком New York Times, если бы прочли его комментарий к этой песне: «Интроспективная символическая вещь, то входящая, то выходящая за пределы понимания слушателя, но в обоих случаях передающая сильные эмоции».

«Tamburine Man» значителен еще в одном отношении: он знаменовал собой встречу Дилана с роком. Группа с Западного Побережья Byrds дала роковую трактовку этой песни. Успех был огромный. Я думаю, Дилан отметил для себя, в каком направлении может пойти его музыка в будущем. Это был уже второй случай. Первый был, когда он услышал, как Animals интерпретировали песню из его репертуара «The House Of The Rising Sun». «Тамбуринщик» в исполнении Byrds положил начало стилю фолк-рок.

Итак, Дилан понял, что его песни могут исполняться в стиле рок. К тому же, он начинал испытывать давление обоих роковых корней. В 1965 он сделал длинный, горький, мстительный, абсолютно великолепный рок-сингл «Like A Rolling Stone» («Как Перекати-поле»). Это был совершенно новый, роковый Дилан, ему аккомпанировали гитарист Mike Bloomfield, органист Al Kooper и другие прославленные блюз-роковые музыканты. Сингл стал большим хитом, а Дилан нашел новую аудиторию слушателей среди тех, кто раньше отмахивался от его «чересчур умной музыки». Теперь Дилан делал рок — такой же, как у Rolling Stones и Animals.

В июле 1965 Дилан появился на фолк-фестивале в Ньюпорте. Он вышел на сцену с электрической гитарой в сопровождении группы Paul Butterfield Blues Band. Ньюпорт — этот храм фолк-пуристов — был осквернен присутствием электрических вандалов. Дилан посмел явиться с оружием, разрушавшим чистоту фолка, — с электрогитарой! Ясное дело, публика встретила его враждебно. Чтобы потрафить ей, он спел несколько песен под простую гитару. Спустя месяц он играл на теннисном стадионе Forest Hills. В первом отделении выступал акустический Дилан, во втором — электрический. Первая часть прошла с огромным успехом, во втором отделении публика равнодушно молчала.

Прошел еще месяц, и Дилан решил попробовать снова. Теперь он выступил в Карнеги Холл. И публика, наконец-то, приняла нового Дилана. Перевоплощение Дилана из фолк-звезды в рок-суперзвезду свершилось.

Он нес также тяжелое бремя, возложенное на него поклонниками. Они сделали его своим рупором. Если ранее он уподоблялся Иоанну Крестителю (John the Baptist), то теперь его превратили в Христа. В книге «Bob Dylan» (1972) Энтони Скатудо цитирует Дилана, встревоженного поклонением фанов: «Они хотят, чтобы я управлял их жизнями. Но это большая ответственность. У меня и своих забот хватает. Чтобы руководить чьей-то жизнью, надо быть очень сильным человеком... Такое бремя мне не под силу».

Тем, кому хотелось, чтобы Дилан «управлял их жизнями», каждое его слово казалось насыщенным глубоким символизмом. Они не только требовали, чтобы он расшифровал, что имеет в виду, но и сами его толковали. Они раскупали его диски миллионами, а взамен требовали объяснений. Но чем больше к нему приставали, тем загадочнее он отвечал. А чаще он предлагал людям видеть в его песнях то, что они желают увидеть.

Дилан сделал два блестящих рок-альбома: «HIGHWAY 61 REVISITED» — «Снова шоссе 61» (с «Like A Rolling Stone» и «Desolation Row») в 1965 и «BLONDE ON BLONDE» — «Блондинка на блондинке» в 1966-м, где среди одинаково прекрасных песен я выделяю жемчужины — «Rainy Day Women No.12 & 35», «I Want You» и «Just Like A Woman». А бесподобную «Positively 4th Street» он выпустил также как сингл.

А к нему все приставали с вопросами. Репортер: «Ты считаешь себя в первую очередь певцом или поэтом?» Дилан: «О! Я считаю себя в первую очередь развлекателем». Репортер: «Почему?» Дилан: «Я думаю, нам некогда сейчас вдаваться в это».

В 1966 Дилан разбился на своем мотоцикле. А может, и не разбился — на сей счет существуют разные версии и «теории». Во всяком случае, он исчез на целых полтора года. Если он и вправду разбивался, то, по Фрейду, авария была вызвана им подсознательно, чтоб на какой-то срок скинуть бремя со своих плеч.

Как бы там ни было, эти полтора года были нужны Дилану для отдыха. Для того, чтобы прийти в себя. Чтобы спокойно, без давления контрактных обязательств, поработать в тиши своего дома в Вудстоке. Чтобы порепетировать со своим ансамблем the Band (бывшими Hawks — Ястребами).

В 1966 он вернулся и записал альбом «JOHN WESLEY HARDING». Его голос смягчился, утратив резкость. То был грустный альбом, проникнутый настроением поиска духовных истин. Впрочем, он подтвердил его величие и показал, что есть еще порох в снарядах. Два года молчания не подорвали его творческих сил.

Через год произошла очередная крутая смена курса. И настроения. Альбом «NASHVILLE SKYLINE» («Контуры Нэшвилла») состоял из жизнерадостной сельской музыки. Веселый, легкий Дилан — еще одно открытие. Дилан — певец кантри! Он возвращался к истокам народной музыки (между прочим, на этом пути он шел вслед за Byrds, которые удивили всех, выпустив в 1968 кантри-альбом «SWEETHEART OF THE RODEO». Тогда нам казалось, что они делают себе харакири. Кантри, по нашим понятиям, пели только деревенщины, пожилые пьяницы в рабочих клубах, сентиментальные крунеры и ирландцы!).