Массовый тинибоп-рынок, создававший (и часто сам же быстро низвергавший) своих героев, способствовал также развитию заметной тенденции десятилетия — подъему соло-суперзвезд мирового масштаба. Они выдвинулись благодаря двум факторам. Во-первых, признанию того факта, что теперь уже не группа (как это было в 60-х), а сольный исполнитель может иметь огромную популярность, как во времена Пресли. Вторым же фактором послужила тяга к camp»y, к гротеску и аффектации, подхлестнутая ностальгией по великим кинозвездам 30-х и 40-х годов, тяга к внешнему блеску и броскости, к стремлению выглядеть и действовать как звезда, а не какой-то там придурок с улицы. Пионером обеих тенденций был Марк Болан, но, несмотря на всю свою самоуверенность и амбицию, он не смог довести дело до конца — ибо Болан не завоевал Америку.

    Этот подвиг совершил его прямой последователь David Bowie. Боуи (настоящая фамилия — Jones) по сей день остается одной из самых загадочных личностей в истории рока. Кто он — провидец или шарлатан? Пророк, гений или мошенник? Боуи — хамелеон рока: «Моя внешность меняется из месяца в месяц, — сообщал он в разгар своего культа. — Я не хочу стоять на месте. Я хочу соответствовать своим песням. Актер должен тщательно выбирать одежду для своей роли». 

В 70-х он играл одну роль за другой, будто домогался премии «Оскар», однако до этого его путь весьма напоминал тропу, по которой карабкались Болан и Эссекс: он без особого успеха играл в разных составах, разочаровался и отправился на поиски иных средств самовыражения — изучал искусство пантомимы и участвовал во всяких проектах масс-медиа. Затем, в 1969, он вдруг выпустил крайне причудливый сингл «Space Oddity» («Космические Cтранности»). Это была одна из тех песен, что говорят об обычных вещах необычно. В ней превосходно передавалось ощущение космического полета. Это была дистилляция поразительного факта высадки американцев на Луне и не менее поразительных фантазий из фильма Кубрика «2001 Space Odyssey» («2001 Космическая Одиссея»). «Space Oddity» была настолько замечательной, что после нее Боуи на какое-то время оказался в творческом тупике. Он отправился на гастроли и провалился — отчасти оттого, что зрители просто не были подготовлены к его жуткому шоу, а отчасти из-за ограниченного репертуара. Он выпал из поля зрения и его списали как «чудо одного хита». Спустя год, в «70, он вернулся с альбомом «THE MAN WHO SOLD THE WORLD» («Человек, который продал мир»), уже содержавшим в себе семена будущих великих творений. Затем последовал альбом «HUNKY DORY» («Первоклассный») — к тому времени о нем уже заговорили, не в последнюю очередь из-за сексуальной амбивалентности Боуи, тщательно культивировавшейся и рекламировавшейся им самим: на обложке диска Боуи был изображен как гибрид между Гретой Гарбо и Кэтрин Хепберн. Журналистам Боуи признавался, что он гомик, и в то же время часто снимался вместе с женой Angie и сыном, нареченным чудным именем Zowie (жизнелюб). Он утверждал: «Я не стыжусь носить женские одежды». А затем грустно добавлял: «К сожалению, это отвлекает людей от того факта, что я сочиняю песни».

«HUNKY DORY» имел посредственный успех в Америке и никакого в Англии, но, во всяком случае, Боуи открыто заявил о себе как о психо-научном фантасте. А его бисексуально-извращенные шоу привнесли в рок элемент театральности, доведенной до абсурда. Его представления порой были страшными до ужаса, порой смешными до нелепости, но всегда впечатляли. В них он появлялся не просто как рок-певец по имени Боуи, он сливался с изображаемым образом, превращаясь в Ziggy Stardust»a (Зигги Звездную Пыль) или Aladdin»a Sane»a (Безумного Аладдина). Он использовал лицо и тело как художник свой холст: беспрестанно перекрашивал волосы и менял прическу, разрисовывал тело и драпировал его одеяниями, становившимися все более экстравагантными и двусмысленными. 

Альбом «THE RISE AND FALL OF ZIGGY STARDUST AND THE SPIDERS FROM MARS» («Взлет и падение Зигги Стардаста и Пауков с Марса») вознес Боуи и вывел его на орбиту. Зигги — это был Боуи, а Пауки — его ансамбль: Mick Ronson, Trevor Bolder, Woody Woodmansey. Это было больше, чем рок, и больше, чем просто актерская игра. Это было второе бытие Боуи. Он, как и Зигги из его притчи, стал крупнейшей звездой в мире. Звезды появлялись и раньше. У них тоже были свои фаны. Но фаны Боуи старались превратиться в него, как он сам превратился в Зигги: они тоже красили волосы в оранжевый цвет, гримировали лицо сверкающими молниями, шедшими вниз сквозь глаза и по щекам, они тоже культивировали дико расширенные зрачки, потусторонний взгляд и алебастровые скулы.

Очень скоро все это вышло из-под контроля, и Боуи оказался в плену порожденного им образа. Он уже не мог расстаться с Зигги, сбросить его как сценический костюм после спектакля. Легионы двойников Боуи-Зигги обступили его со всех сторон. Кольцо сжималось. Боуи постоянно пребывал под смертельным страхом стать первой рок-звездой, растерзанной своими поклонниками прямо на сцене. И в июле 1973, в самый разгар своей славы, он объявил об отставке, решив прекратить публичные выступления. 

Но записываться он не перестал и вскорости обратился к корням, сделав альбом «PIN UPS» с популярными песнями 60-х годов, а затем издал апокалипсический диск «DIAMOND DOGS» («Алмазные псы»), где дорисовал ландшафт, набросанный в «Человеке, продавшем мир» и «Зигги Стардасте», до зловещего завершения.

После чего он уехал в Америку, вел там таинственную жизнь, помогал непризнанным артистам и выбивал себе новые контракты. В 1975 он вновь дал о себе знать, записал альбом «YOUNG AMERICANS» («Молодые американцы»), проявив удивительное для белого человека, да к тому же не американца, чувство соула. 

Затем Боуи сыграл идеальную для него роль героя в фильме Ника Роуга «The Man Who Fell To Earth» («Человек, который упал на Землю»). Отзывы критики были очень разными, однако роль утвердила репутацию Боуи как человека, не желающего ограничиться рамками рока. Во второй половине 70-х он продолжал баловаться с американской музыкой и добился, в конце концов, своего первого хита #1 в Америке с песней «Fame» («Слава»), написанной вместе с Джоном Ленноном. В эти же годы он работал с сумасшедшим Iggy Pop»ом, которого полюбил за необычайное сходство со своим героем Зигги.

Следующие диски Боуи — «STATION TO STATION», «LOW» — подтвердили его репутацию самобытного артиста. Был момент, когда он мог стать крупнейшей звездой со времен Пресли, но он уклонился от этой роли. Все же Боуи остался одним из самых оригинальных и творчески зрелых артистов рока. Ему удалось сохранить редчайшее в роке качество — таинственность. Взяв ряд элементов глэм-рока — грим, причудливость костюмов, гротескность шоу, — он использовал их в собственных художественных целях.

Один из главных его соперников в борьбе за титул короля кэмпа тоже увлекался абсурдными одеждами и зрелищными экстравагантностями, но с иной задачей — добиться юмористического эффекта.