Эхо прокатилось по всему лесу.
...Настороженно прислушался дикий кабан...
...Поднял голову лось...
...Наставила широкие уши косуля...
...Замерла на ветке белка, ответив двумя-тремя щелчками...
...На задних лапках приподнялся заяц, поводя поднятыми ушами...
— Вот... теперь будут знать...— озорно кивнул мальчик в сторону леса.
— А что если... они побоятся с нами дружить?
— А мы их приручим... Смотрел по телеку, как одна тетя в Африке полгода жила в джунглях вместе с гориллами?.. Привыкли к ней — и ничего. Даже подружились. А в цирке с медведями и в хоккей играют... Медведи — просто свои ребята. Все будет железно, посмотришь... Только не надо бояться. Если со зверем хорошо — и он будет хорош. Видал, как в цирке? Сунет медведю кусочек сахара,— он и вальс танцует...
— То же дрессированный.
— А сначала был дикий. А после приласкали — и пожалуйста.
— Хорошо, только ты будешь первый ласкать, когда встретим которого...
— Да я запросто, пожалуйста.
— А пока давай шалаш ставить. Жить в нем станем.
— Давай!— с готовностью отозвался Миша.
Оба развязали узлы, быстро оделись, и закипела работа... В ход пошли колья, палки, еловые ветки, сухие листья, мох.
...Сооружение вышло на славу. Но упарились оба до крайности. Даже пить захотелось. Пошли к берегу небольшого залива, опустились на подмытые корни и припали к воде... Пили долго, с передышками... Но вот Петька неожиданно приподнял над водой голову. Всмотрелся в дно. Там чернели широкие спины болотных карасей. Петька кивком головы показал Мише на них. Без слов поняли друг друга. Отойдя от берега, начали тихо советоваться.
— Как же их поймать?— недоумевал Миша.
— А лихо их знает.
— Не помнишь, как первобытные люди ловили?
Петька пожал плечами.
— У них не было удочек, сетей, а ловили.
— А если поймаем... Спички у тебя есть?— поинтересовался Петька.
— Нет. А у тебя?
— Ну меня нет.
— Может, сырых будем есть?
— Без привычки нельзя. Заболеем.
— Так что делать?
— Будем добывать огонь... Как первобытные...
Петька вмиг отыскал сухие палки. В более толстой проковырял небольшое углубление, ту, что потоньше, заострил на конце ногтями и начал по способу первобытных... Он даже не заметил, как Миша, которому, скорее всего, надоело смотреть на изобретение огня, куда-то отошел в сторону.
...Не получалось у Петьки с огнем. Он и так вертел палочку, и этак подкладывал сухой мох, но желанный дымок не появлялся. Похоже, что и сам уже дымился, От испарины. А мох оставался сухим.
Выбившись наконец из сил, позвал Мишу:
— Иди покрути...
— Зачем?— улыбнулся тот, лежа в сторонке.
— Как — зачем?! Ты что без огня думаешь жить?
— А у меня огонь есть...
Петька обернулся и от удивления раскрыл рот. Рядом с Мишей дымилась сухая гнилушка.
— Ты... как это?..
— Разве не видишь?— Миша держал над гнилушкой круглое стеклышко.
— Откуда оно у тебя?— спросил брат.
— Из бинокля... Вынул — и вот, пожалуйста... А ты по-первобытному...
— Ну, голова!— не мог скрыть своего восхищения обрадованный Петька.
— Со мной не пропадешь. Без меня ты бы загнулся тут от холода.
Гнилушку быстро раздули, и вскоре весело пылал настоящий костер.
А Миша с Петькой исполняли вокруг него ритуальный танец в честь огня, соорудив из веток какие-то фантастические головные уборы.
— Стоп!— резко оборвал танец Петька.— Вспомнил!
— Что?— не понял Миша.
— Как первобытные люди рыбу ловили!
— А как?..
...В берег леса врезался небольшой заливчик. Не очень глубокий. Не выше пояса. Его-то и решили ребята закрыть плетнем метра три-четыре в ширину и метра полтора в высоту.
Переплели вертикальные палки лозой, еловыми ветками и подтянули плетень, взявшись за его концы, к заливу.
Загнанные в залив караси метались во все стороны. Замкнув концами плетня выходы из залива, Петька с Мишей вылезли из воды, взяли палки и начали гнать карасей на плетень. В середине плетня виднелось отверстие. В него-то и ушли караси, но не на волю, а в лозовый верш, прикрепленный к отверстию с задней стороны плетня.
Улов, правда, был не бог весть какой, всего четыре карася, но и это уже счастье в их положении. Во всяком случае проблема,— что сегодня поесть,— была решена.
Чистить и потрошить карасей не пришлось, готовились они по Петькиному способу: завернули рыбу в траву и закопали в горячую золу.
Без соли было не очень привычно, но делать нечего. Слопали за милую душу.
— А теперь идем закусывать,— предложил Петька.
— Чем?
— Посмотришь.
Отошли немного в сторону, и Петька начал рвать и отправлять в рот бледно-зеленые листики.
— Что это?— спросил Миша.
— Заячий щавель... Очень вкусный...
Миша тоже попробовал. Да, действительно вкусный.
— Зайцы едят его?— поинтересовался Миша,
— Еще как!
— Оставим немного им.
— Хватит и им...
Увлекшись «закуской», ребята не заметили, как спугнули какого-то зверя. Что за зверь — неизвестно, Миша заметил только его спину. Зверь скрылся в широкую нору под выворотнем.
— Волк!— метнулся Миша за спину брата.
— Где?
— Полез вон в ту дырку.
Ребята насторожились. Долго присматривались к норе.
— Может, тебе показалось?— тихо спросил Петька.
— Чтоб я так жил!— еще тише поклялся Миша, весь дрожа.
— Уйдем пока отсюда…— предложил на всякий случай Петька.
...Вечер. Петька с Мишей сидят в шалаше, высунув наружу головы. Настороженно всматриваются в вечернюю темень леса, видимо, обеспокоенные таким близким соседством, как волчье логово.
— Плохо дело...— вздохнул Петька,— Может, тут не один волк, а несколько?
— Так что?
— Передушат всех зайцев и косуль...
— А мы... прогоним волков.
— Гляди, чтоб они нас не прогнали. Без ружья ничего не сделаешь.
— А волков нельзя стрелять. Они — санитары леса. Я читал.
— Они тебе насанитарят. Еще и до нас доберутся. Надо, чтобы всю ночь огонь был. На огонь волк не осмелится.
— Будем подкладывать — не погаснет.
— Вдвоем?— спросил Петька.
— Ага.
— Да нет... Давай по очереди. Один поспит, другой пошурует. Будем сменяться.
— А кто первый?— забеспокоился Миша.
— Бросим жребий...— Петька взял сухую палочку. Разломал ее на две неравные части.— Короткая — к огню, длинная — спать.
Спрятал руки за спину, после протянул Мише кулак с зажатыми в нем палочками.
Миша некоторое время присматривался к торчащим из кулака концам палочек. Явно боялся вытянуть короткую.
— Ну?
Наконец потянул. Короткая.
— Ладно. Спи...— согласился он, вылезая из шалаша.
— Ты, Миша, только не бойся. Ладно? Если что — буди меня.
— Ладно. Не думай, что боюсь. Я нисколечки не боюсь... Видал я волков. В зоопарке. Просто собаки. И все,— подбадривал себя мальчик, присаживаясь у костра.— А на собаку тюкнешь,— хвост подожмет и тикает. А волк еще больше боится, когда на него тюкнешь.— Нервно стал оглядываться по сторонам.
— ...Я и тигров видел... Даже львов... А медведю конфету через решетку давал. И тоже не боялся. Подумаешь...— Глаза неотрывно следили за каждым уголком темного леса.— А волк только зимой голодный... И то человека боится... А теперь он сытый... Забрался себе в дырку и спит,— продолжал успокаивать себя Миша, вооружившись на всякий случай толстой палкой.— ...А Маугли даже вместе с волками спал. И к нам волки привыкнут. В шалаше тоже вместе будем спать. Есть же и ручные волки... Ручные львы... Тигры... Потому что они хорошие, когда с ними по-хорошему... И совсем не страшные.
Но что такое? Настороженное и обостренное внимание Миши зафиксировало в темноте две светящиеся точки. Чьи-то глаза. Глядящие из леса в упор.
