Единственный для Тухачевского учебный год в кадетском корпусе начался 16 августа 1911 года. Кадетский корпус был военизированной средней школой, причем и преподавание общеобразовательных предметов было поставлено хорошо, направлялось на развитие самостоятельности.
Воспитание основывалось на советах классических педагогических авторитетов — Яна Амоса Коменского и Жан–Жака Руссо. Характерно, что в качестве одной из целей ставилась выработка скромности и непритязательности в быту.
Само устройство внутреннего распорядка включало в себя элементы военизации. Кадеты объединялись в строевые роты, а в ротах делились на отделения. Руководителями были офицеры–воспитатели. Военные занятия состоя ли из строевого обучения, стрелковой подготовки, прогулокэкскурсий, подвижных игр. В конце года директор производил строевой смотр и проверку знаний: устраивались состязания по гимнастике24. Кадет Тухачевский неоднократно становился обладателем призов по фехтованию и борьбе.
«Когда он приходил из корпуса, а позднее из военного училища, то в доме всегда становилось веселее и оживленнее, — рассказывает сестра Тухачевского. — Маленьким Михаил Николаевич мечтал научиться играть на скрипке, но скрипку ему так и не купили и, будучи кадетом, он достал руководство по изготовлению скрипок и по этому руководству сам сделал себе скрипку. Делал он ее только по воскресеньям, когда приходил домой… Делал ее в столовой, нам смотреть не возбранялось. В то время у него не было никаких приспособлений, как впоследствии, все делалось примитивно. Например, обичайки он выгибал на разогретом пестике от медной ступки. Скрипка была очень быстро готова, и я не знаю, кто больше радовался, сам создатель ее или все окружающие. После того, как скрипка была сделана, в доме появилось новое увлечение: трио в составе Михаила Николаевича — скрипка, брат Александр — виолончель и второй брат Игорь — рояль. Играли обычно по вечерам в субботу и воскресенье, когда Михаил Николаевич приходил из корпуса. Нас, детей, укладывали спать, мы просили не закрывать дверь и слушали и до сих пор любимые наши трио — Мендельсона, Шумана, Моцарта. В соседнем переулке была библиотека, куда Михаил Николаевич часто ходил. Иногда он туда брал с собой меня».
Семья была для него значима всегда. Эта рожденная теплым детством связь не порывалась всю жизнь. Став взрослым, уже во время Гражданской, и позже, командуя Западным фронтом, Тухачевский постоянно вызвал к себе сестер и мать. (Это, кстати, было закономерным поводом для разнообразных нареканий окружающих.) Сестры его боготворили. Вот лишь один курьезно–трогательный штрих:
«Мы за неделю успевали соскучиться по Мише. Однажды, провожая его после выходных в корпус, мы насовали ему в карман шинели конфеты, полученные от родителей. Думали сделать сюрприз.
Миша рассказывал потом со смехом, что на раздувшийся карман обратил внимание дежурный и потребовал от кадета «привести себя в порядок». Миша полез в карман, где все наше подношение уже давно растаяло, превратившись в липкий ком. Тем не менее, он был страшно доволен»25.
В 1912 году отмечалось 100–летие Отечественной войны 1812 года. «Отечественная война и ее герои» стали темой выпускного сочинения кадетов. В качестве пособия рекомендовалась «Война и мир» Л. Толстого. Экскурсия на Бородинское поле была проведена в условиях походной жизни, с применением разведки, сигнализации и с использованием полевой кухни. В корпусе Тухачевский составил словарик военно–исторических событий по русской истории и в этой же тетради записал меткие пословицы и поговорки: «Бой отвагу любит», «Смелый приступ — половина победы», «Крепка рать воеводой», «Умей быть солдатом, чтобы быть генералом ». 1 июня 1912 года Тухачевский получил аттестат об окончании кадетского корпуса и высшее для выпускника корпуса звание вице–фельдфебеля. Аттестат был одним из лучших. Средний балл 10,39 из 12 возможных. Максимальные оценки — 12 баллов — Тухачевский получил по словесности, географии, истории и законоведению. 11 — по алгебре и геометрии, химии, физике, космографии26. Ему предстояла дальнейшая учеба — в привилегированном военном учебном заведении — Александровском училище. Тогда Тухачевскому снова напомнили о «подпорченной» родословной:
возникла необходимость в документе, подтверждающем происхождение, — с указанием принадлежности к потомственным дворянам.
С 1 сентября 1912 года он был зачислен в списки Александровского военного училища юнкером 2–й роты. Учитывая, что в кадетском корпусе Тухачевский проучился всего год, наибольшее формирующее личность воздействие на него оказало, конечно, пребывание в училище. Каким оно было? Куприн, выпускник Александровского училища, в повести «Юнкера» почти документально описал их альма–матер:
«Помещение училища (бывшего дворца богатого вельможи) было, пожалуй, тесновато для четырехсот юнкеров в возрасте от восемнадцати до двадцати лет и для всех их потребностей. В середине полутораэтажного здания училища находился большой, крепко утрамбованный четырехугольный учебный плац. Со всех сторон на него выходили высокие крылья четырех ротных помещений…
Между третьей и четвертой ротами вмещался обширный сборный зал, легко принимавший в себя весь наличный состав училища, между первой и второй ротами — восемь аудиторий, где читались лекции, и четыре больших комнаты для репетиций. В верхнем этаже были еще: домашняя церковь, больница, химическая лаборатория, баня, гимнастический и фехтовальный залы»27.
Александровское военное училище, считавшееся вторым после Павловского и третьим после Пажеского корпуса по престижности, имело репутацию либерального по духу образования. Что вполне устраивало отца будущего маршала и, скорее всего, наиболее соответствовало характеру самого Михаила. Тухачевского. Но вероятнее, что выбор именно Александровского училища для получения военного образования был обусловлен не духовнонравственными предпочтениями, а ограниченностью финансовых средств семьи. Обучение Тухачевского в Москве стоило дешевле, чем в любом военном училище Петербурга, — не нужно было снимать квартиру (здесь жила вся семья), не нужно было искать место, где столоваться, да и сама жизнь в Москве была дешевле, нежели в столице.
Однако для военной карьеры обучение в этом училище, несомненно, создавало гораздо большие сложности, особенно для выпуска в гвардию. Гвардейских вакансий для Александровского училища было очень мало.
А. Н. Посторонкин, выпускник московского Алексеевского военного училища, был знаком с Тухачевским, так как подготовка по стрельбе, лагерно–полевые и тактическоманевренные учения в Александровском и Алексеевском училищах проходили совместно. Посторонкин эмигрировал из России, категорически не приняв Октябрьский переворот, и написал воспоминания о товарище юности по заказу Пражского архива. В это время Тухачевский — один из самых успешных «красных генералов» и, соответственно, один из самых ненавидимых белоэмигрантской средой выходцев из царского офицерского корпуса. Несмотря на субъективность, этот документ представляет несомненный интерес, так как является одним из немногих свидетельств начала карьеры Тухачевского.
«Отличаясь большими способностями, призванием к военному делу, рвением к несению службы, он очень скоро выделяется из среды прочих юнкеров.
19–летний юноша… быстро вживается в обстановку жизни юнкера тогдашнего времени. Дисциплинированный и преданный требованиям службы, Тухачевский был скоро замечен своим начальством, но, к сожалению, не пользуется любовью своих товарищей, чему виной является он сам, сторонится сослуживцев и ни с кем не сближается, ограничиваясь лишь служебными, чисто официальными отношениями. Сразу, с первых же шагов Тухачевский занимает положение, которое изобличает его страстное стремление быть фельдфебелем роты или старшим портупей–юнкером»28.
«Юнкера» Куприна:
«Из него уже вырабатывается настоящий юнкер–александровец. Он всегда подтянут, прям, ловок и точен в движениях. Он гордится своим училищем и ревностно поддерживает его честь. Он бесповоротно уверен, что из всех военный училищ России, а может быть, и всего мира, Александровское училище самое превосходное.
