1. Ремарк Э. М. На Западном фронте без перемен.

Л.: Лениздат, 1959, с. 45.

2. Гашек Я. Похождения бравого солдата Швейка. М.: Правда, 1958, т. 1, с. 25. (Библиотека журнала «Огонек»)

3. Ремарк Э. М. Указ. соч., с. 45.

4. Первая Мировая война. Дискуссионные проблемы истории / Отв.

ред. акад. РАН Ю. А. Писарев, д. ист. н. В. Л. Мальков.

М.: Наука, 1994, с. 155.

5. Там же.

6. Там же, с. 156.

7. Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне // Военноисторический журнал, № 2,1993, с. 65.

8. Там же, с. 64.

9. Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917—1918 годах, т. 1, кн. 1, с. 85.

10. Деникин А. И. Очерки русской смуты: Репринт. М.: Наука, 1991, т. 1, вып. 1, с. 25—26.

11. Волков С. В. Трагедия русского офицерства. М.: Центрполиграф, 2002, с. 3.

12. Головин Н. Н. Указ. соч., с. 60—66.

13. Там же, с. 61.

14. Там же.

15. Российские офицеры // Военно–исторический журнал, №1,1994, с. 49.

16. Центральный Архив ФСБ РФ (в дальнейшем ЦА ФСБ РФ) Архивное следственное дело (в дальнейшем АСД) Р–9000 на М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича и др. Т. «Судебное производство». Конверт.

«Записка о жизни от 27.09.1921»

17. Никулин Л. В. Тухачевский: Биографический очерк. М.: Воениздат, 1964, с. 30.

28. Минаков С. Сталин и его маршал. М.: Яуза, Эксмо, 2004, с. 161.

19. Зайцев А. А. Семеновцы в 1914 году. Гельсингфорс, 1936, с. 32–33.

20. Минаков С. Указ. соч., с. 32.

21. Толстой С. Н. Осужденный жить: Автобиографическая повесть.

М., 1998, с. 177.

22. Касаткин–Ростовский Ф. Воспоминания о Тухачевском // Семеновский бюллетень, 1935, № 15; Часовой, 1936, № 162, с. 12.

23. РГВИА. Послужной список М. Н. Тухачевского, ф. 291, оп. 1, д. 43, т. 1, л. 268.

24. Там же, л. 385.

25. Там же, л. 384 об.

26. РГВИА, ф. 2584, оп. 1, д. 2971, л. 183.

27. Там же, л. 183.

28. Личный архив Ю. В. Хитрово. Арватова–Тухачевская Е. Н. Воспоминания о М. Н. Тухачевском, с. 5.

29. Типольт А. А. Такое не забывается // Маршал Тухачевский:

Воспоминания друзей и соратников. М, 1965, с. 19.

30. Толстой С. Н. Осужденный жить: Автобиографическая повесть.

М, 1998, с. 177–178.

31. Ремарк Э. М. Указ. соч., с. 46—47.

32. В свой полк из плена через шесть границ: Новые документы о М. Н. Тухачевском / Сост. Шабанов В. М. // Военно–исторический журнал, № 5,1996, с. 90.

33. Минаков С. Указ. соч., с. 164 34. Макаров Ю. Моя служба в Старой Гвардии 1905—1917 г. Мирное время и война. Буэнос–Айрес, 1951, с. 283.

35. Минаков С. Указ. соч., с. 164.

36. Посторонкин А. Н. Неизвестное о Тухачевском//Военно–исторический журнал, №12,1990, с. 90.

Человек предпочитает самую тревожную свободу самому безмятежному порабощению.

Жан–Жак Руссо

К 10 июня 1915 года в немецком плену находился 5391 русский офицер1. Этот «один» — плененный под Ломжей подпоручик лейб–гвардии Семеновского полка Михаил Тухачевский.

«В газетах было напечатано, что Михаил Николаевич убит, а недели через две выяснилось, что он попал в плен. Вскоре из плена пришло первое письмо, и потом он нам писал довольно регулярно. Каждое, буквально каждое письмо начиналось словами: «Жив, здоров, все великолепно».

Обычно это были почтовые открытки. Когда в нашей семье узнали, что Миша в плену, то все единогласно решили, что скоро мы его увидим, так как вне всякого сомнения он оттуда очень скоро убежит.

Часто в его открытках бывала фраза, что он надеется скоро увидеться.

Но время шло, менялся адрес лагеря для военнопленных, а его все не было»2, — вспоминала Елизавета Николаевна, сестра Тухачевского.

Для Тухачевского несвобода, оторванность от Родины и от активной жизни были самым тяжким наказанием. Два проведенные в плену года не только стали школой непокорности, не только выкристаллизовали в нем почти фанатичное упорство в достижении цели, но и несомненно сформировали подсознательный страх оказаться в ситуации бездействия.

В последующие годы он как бы наверстывал упущенное.

«Самые знаменитые узники Ингольштадта XX века — Шарль де Голль и Михаил Тухачевский. Французы часто бывают здесь. Они хотят увидеть места, где во время Первой мировой был непокорным узником их кумир — Шарль де Голль. Интересующихся Тухачевским россиян у нас до сих пор не было»[ 8 ], — директор Баварского музея армии доктор Эрнст Айхнер работает в музее со дня его открытия.

Ингольштадт — один из красивейших старых городов в Верхней Баварии. Великолепная архитектура в сочетании с привлекательным ландшафтом. Но ингольштадтские узники были — в прямом и переносном смысле слова — далеки от этих красот: форты, построенные в первой трети XIX века, как бы опоясывают город на расстоянии 10–12 км от его географической границы. Это кольцо фортов так и называется «пояс фортификаций». Во время Первой мировой форты уже потеряли свое первоначально стратегическое значение и использовались как помещения ингольштадтского лагеря для военнопленных.

Фортификационные сооружения Ингольштадта на протяжении всего XIX века выполняли важнейшую оборонительную функцию, поскольку являлись «геополитическими воротами в Верхнюю Баварию». Крепость в XIX веке была визитной карточкой старого города: не случайно ее центральную часть тогда заново отстроил великий баварец Лео фон Кленце. Центральная часть крепости с характерным для Кленце строгим и элегантным архитектурным абрисом и ныне является, пожалуй, главной ингольшатдтской достопримечательностью.

Здесь с 1972 года находится Баварский музей армии. К сожалению, из 12 фортов, представлявших собой интереснейший с точки зрения военного зодчества образец ансамбля укреплений, сохранился лишь один — XII, получивший имя Принца Карла. Остальные были разрушены после Второй мировой войны американскими оккупационными войсками как «оборонительные сооружения, представлявшие опасность». Форт Принца Карла уцелел потому, что к послевоенному времени вокруг него выросла деревушка.

Форты уничтожали огромным количеством взрывчатки, взрывная волна могла попросту стереть с лица земли дома мирных жителей. Разумеется, американцы отлично понимали, что форты XIX века — уникальные памятники — не представляют реальной опасности для оккупационных войск в поверженной Германии. Однако в них с конца Второй мировой войны хранились бомбы, снаряды, мины. Не использованные во время военных действий боеприпасы гораздо дороже было вывозить на полигон для уничтожения, нежели взорвать прямо в помещениях, превращенных в склады…

Но и по форту Принца Карла можно судить, как выглядел «оборонительный пояс» в начале прошлого века, ибо все составляющие Ингольштадт форты были практически одинаковыми по архитектуре и внутреннему устройству и приблизительно идентичными по размеру. Посетив благодаря дирекции Баварского музея армии форт Принца Карла, мне удалось увидеть нетронутые временем помещения, где содержались офицеры — военнопленные Первой мировой.

Ныне форт — охраняемый государством памятник архитектуры.

Однако не реставрировался он как минимум с начала XX века. Часть помещений арендует фирма, занимающаяся обезвреживанием «наследия войны» — снарядов, гранат и других боеприпасов, оставшихся в баварской земле со времен Второй мировой. Здесь хранится взрывотехнический инвентарь. Большинство же помещений никак не используются и пребывают в отнюдь не музейном состоянии, что «приближает» их к исторической действительности 1914—1917 годов. Мелкий красный кирпич сводчатых потолков, бесконечные мрачные сырые коридоры с тяжелыми дверями казематов даже теперь производят угнетающее впечатление. Замкнутое пространство крошечного двора, окруженного высокой кирпичной стеной, способно нагнать тоску на самого беспечного экскурсанта.