Само собой понятно, что армии вторжения, выполняя свои операции, неизбежно понесут потери.
Конница будет быстро таять от воздействия авиации и химии. Вообще конь трудно защитим от авиахимического нападения. Гужевые парки, обозы и пр. будут нести еще большие потери, чем конница. Механизированные соединения будут напряженно расходовать свои моторесурсы. Поэтому ответственейшей задачей фронтового и главного командования будет определение того предела использования армий вторжения, который диктуется как интересами окончания сосредоточения, так и состоянием войск армии вторжения, т. е. их моральными и физическими силами и материальными ресурсами. Безусловно неправиль ный пример использования успеха армии вторжения имел место на стратегической военной игре в январе месяце с. г., когда белорусский фронт пачками вводил в наступление эшелоны главных сил, до окончательного их сосредоточения, только для того, чтобы развить частный успех армии вторжения.
Что касается указаний УБОРЕВИЧА на то, что им разрабатывался вредительский план овладения Барановичским укрепленным районом конницей, поддержанной лишь слабовооруженными мех. бригадами, без всякого участия пехоты, то это служит лишь примером того, как проводилось вредительство в оперативном плане, но никак не служит доказательством вредности операций вторжения.
В результате операций вторжения, в соответствии с нашим оперативным планом, мне кажется весьма вероятным, что линия польско–германского развертывания будет оттеснена на рубеж Гродно—Слоним—Лунинец—Львов. Вряд ли полякам удастся отстоять Виленский укрепленный район. Строительство Виленского и Барановичского укрепленных районов поляками относится к тому времени, когда у нас не было армий вторжения.
Наше стратегическое развертывание, может быть с некоторым опозданием, но примерно к тому же сроку, закончится вдоль государственной границы. Поэтому первые крупные сражения произойдут на польской территории.
Как же будут развиваться оперативные действия к северу и к югу от Полесья?
Положим, что из 111 пех. польско–германских дивизий 50 будет противопоставлено Белорусскому и 55 Украинскому фронтам, при оставлении б–ти пех. дивизий в резерве.
Белорусский фронт, нанеся поражение целому ряду польских частей еще в период операций вторжения, имея некоторый общий перевес в силах, значительный перевес в механизированных соединениях и в авиации и, наконец, находясь примерно в одинаковых условиях театра военных действий с поляками и немцами между Литвой и Полесьем, — может быть и имеет кое–какие шансы на наступление с конечным выходом к границам этнографической Польши. Но зато с подходом к этим границам положение Белорусского фронта резко меняется в худшую сторону. Об этом уже говорилось выше. Тыл Белорусского фронта вытягивается в узком и длинном коридоре, стесняющем маневр войск, размещение авиации и работу коммуникаций.
Основное же затруднение встанет перед командованием Белорусского фронта в смысле выбора направления дальнейших действий. Несомненно немцы будут оборонять района Гродно—Осовец, прикрывая пути в Вост. Пруссию и готовя из этой последней удар во фланг и тыл главным силам Белорусского фронта, в случае их движения на Белосток и Брест–Литовск.
Оборона немцев в этом районе будет очень прочна, т.к. августовские леса, целая сеть озер между Неманом и Восточной Пруссией, болотистые берега Нарева и Мазурские озера с крепостью Летцен — создают исключительные удобства обороны этого района как по фронту, так и на всю его значительную глубину. Если к этим природным условиям, обеспечивающим оборону, добавить еще систему железобетонных укреплений из быстротвердеющего цемента, то прочность германской обороны в этом районе будет исключительно серьезной.
С другой стороны, поляки могут превратить в трудноодолимый оборонительный район систему р. Ясельда с очень широкой и болотистой долиной и Беловежской пущей.
Командующему Белорусским фронтом придется решить вопрос о последовательности действий: преодолеть ли сначала оборону поляков на р. Ясельда и, овладев Брест–Литовском, войти во взаимодействие с армиями Украинского фронта, выставив на это время прочный заслон против Восточной Пруссии или, наоборот, сначала овладеть хотя бы Мазурскими озерами Вост. Пруссии и лишь после этого обратить главные силы фронта на Брест–Литовск.
Слабым местом первого решения является то, что, удаляясь к Белостоку и Брест–Литовску, Белорусский фронт растягивает свои коммуникации, оставляя их в непосредственной близости от фронта возможного перехода немцев в наступление из В. Пруссии. Если только немцы коротким ударом овладеют районом Гродно— Волковыск, то пути отхода и подвоза для Белорусского фронта фактически будут отрезаны. Поэтому такое решение заставило бы выделить в заслон против В. Пруссии столь большие силы, что для выполнения задач, стоящих в главном направлении, потребных там сил уже н не оказалось бы.
Второе решение, т. е. первоначальный удар в направлении В.Пруссии потребует слишком много времени и войск. Этих войск Белорусский фронт, как и в первом случае, в своем распоряжении не имеет.
Итак, наличных сил Белорусского фронта недостаточно для того, чтобы решить стоящую перед ним задачу поражения польско–германских сил в глубине польской территории. Положение Белорусского фронта, вышедшего на подступы к Белостоку и на рубеж р. Ясельда, легко может стать угрожающим, если немцы бросят свои резервы через В. Пруссию в направлении Гродно и Волковыск, а может и на Вильно через Ковно. Ежедневно, как это уже указывалось выше, ж. д. В. Пруссии могут перебрасывать шесть пехотных дивизий и примерно столько же дивизий можно перебросить на автомобилях по шоссейной сети В. Пруссии.
Использовав это свое колоссальное преимущество, путем ли подачи стратегических резервов ил путем временной переброски сил с украинского направления, немцы могут нанести тяжелое поражение Белорусскому фронту.
Останавливаясь на 1–ом и 2–ом оперативных вариантах, приведенных в показаниях УБОРЕВИЧА, необходимо заметить, что они отличаются один от другого лишь тем рубежом, на котором польско–германские силы переходят в решительное наступление. По первому варианту немцы переходят в наступление на Лида—Барановичи с целью захвата Минска и Слуцка. Этот вариант УБОРЕВИЧА вытекает из хода стратегической военной игры в апреле 1936 г. В этой игре УБОРЕВИЧ увлекся наступлением в Вильно–Ковенском направлении, сосредоточив на нем свои главные силы, и получил удар главными польско–германскими силами в свой левый фланг, в минском направлении. Это вполне возможный вариант, однако не основной. Дело в том, что Генеральный штаб РККА, в порядке руководства военной игрой, предложил германскому командованию нарушить нейтралитет Литвы, что вряд ли будет иметь место на самом деле, и потому УБОРЕВИЧ, ошибочно полагая, что немцы двинут на Литву основную массу своих войск, и сам двинул на Вильно—Ковно свои главные силы и за эту ошибку получил удар во фланг основной группы польско–германских армий.
Что касается указаний УБОРЕВИЧА насчет моих советов о движении главных сил Белорусского фронта севернее или южнее Немана, то должен сказать, что на все случаи оперативной обстановки трудно дать общий совет надо ли двигать главные силы Белорусского фронта севернее или южнее Немана. Такой вопрос нельзя решать предвзято. Правильным и неправильным может оказаться и то, и другое движение, если оно не будет отвечать конкретно складывающейся обстановке.
Решение такого вопроса, между прочим, будет связано и с той задачей, которую поставить перед собой командующий фронтом в отношении обеспечения своих действий со стороны В. Пруссии. Как правильное руководство действиями фронта, так и вредительское обязательно должно учитывать конкретную обстановку.
Второй оперативный вариант УБОРЕВИЧА предусматривает отход польско–германских сил на Белосток— Пружаны и удар главных германских сил из Вост.
Пруссии в общем направлении Гродно. Этот вариант весьма вероятных и я его изложил выше, в стратегической военной игре в январе текущего года, УБОРЕВИЧ, увлекшись наступлением в Брест–Литовском направлении, подставил свой фланг и тыл в районе Гродно под удар немцев из Восточной Пруссии. Положение было выправлено вмешательством главного руководителя военной игры.
