Как ни старался оттянуть командир танкового полка этот момент, но всё же пришло время докладывать командиру корпуса, которому он непосредственно был подчинён, согласно новому штатному расписанию.

Подполковник тоскливо посмотрел на небо. Надёжно прикрывавшая их большую часть дня низкая облачность стала рассеиваться. В плотном пологе туч стали появляться всё увеличивающиеся разрывы. А это значит что скоро пожалует авиация противника. И тогда на планах организованного прорыва можно ставить крест. Оберст–лейтенант ещё раз вздохнул и потянулся к микрофону рации.

Оставшиеся четыре танка Зиновию пришлось расстреливать маневрируя всем корпусом. Всё–таки один из немецких снарядов попал в башенный погон и заклинил башню. Выбравшись из укрытия, КВ подмял под себя окружающие кусты, сминая последнюю маскировку. Усов давая команды водителю, торопился подбить ещё сопротивляющиеся немецкие панцеры, пока кто–нибудь более удачливый не перебил им гусеницы. Но то ли немцам не везло, то ли они не додумались до столь очевидного шага, но последней бронебойной болванкой ему удалось успокоить до сих пор уцелевшую «"тройку"». Впрочем, им тут же пришлось удирать во все гусеницы. На позиции их танка стали рваться снаряды тяжелых гаубиц, а с этим противником стоило быть поосторожнее.

Петляя между воронками КВ отходил к близлежащему лесу. И только оказавшись в относительной безопасности, Зиновий взял ракетницу и выстрелил в светлеющее небо две красные ракеты – сигнал общего отхода. Свою задачу они выполнили. Потрепали немецкую колонну насколько это было возможно. Теперь нужно было дать немцам возможность прорваться до следующей засады, которая их непременно ждала через несколько относительно безопасных километров.

На очистку дороги ушло более получаса. Генерал Манштейн тихо злился в своей машине. Эта непредвиденная засада ломала весь график продвижения. Жаль, конечно, сорок панцеров, оставшихся на этих дорогах, но их гибель ничто по сравнению с потерей внезапности.

ЕГО ждали! Невероятно, но ЕГО ждали! Для организации такой засады нужно несколько часов. А это значит, что ЕГО ждали!

Неужели русские генералы сумели предугадать ЕГО манёвр! Генерал сразу отмёл это предположение, как невероятное. Кто из этих недоучившихся лейтенантов, только волею случая вознесённых в нынешние чины, может понять ЕГО логику. Как можно сравнивать ЕГО – гения манёвренной войны, показавшего свою гениальность в польской и французской компаниях – и этих диких, толком не научившихся наматывать портянки на свои лапти, «"командиров"»!

После непродолжительного размышления генерал нашёл вполне логичное объяснение этому событию. У русских попросту ОЧЕНЬ МНОГО ВОЙСК! Настолько много, что они могут прикрывать не только переправы через Даугаву, но и выделить часть батальонов, для организации засад. Это всё объясняло! Конечно, только МНОГОКРАТНЫМ ПРЕВОСХОДСТВОМ можно объяснить появление танков на пути следования его корпуса. Ему ещё неизвестно насколько противник превосходит его численно, но это превосходство не вызывает никакого сомнения. Генерал начал формулировать тезисы своего доклада Гитлеру, делая основной упор именно на численное превосходство противника.

Очень скоро разведка подтвердила его предположения. Встретившие его колонну танки принадлежали сороковой танковой бригаде седьмого танкового корпуса русских. Ну, конечно, русские бросили против него целый танковый корпус! Это всё объясняет! Манштейн успокоился, даже если он потерпит поражение, хотя это событие настолько невероятно, что и рассматривать его не стоит, то у него есть объяснение. ГРОМАДНОЕ ЧИСЛЕННОЕ ПРЕВОСХОДСТВО ПРОТИВНИКА! Тем более, что передовые батальоны, отходящие под давлением танков русских, подтвердили – противник превосходит их в несколько раз.

Тем более приятно, что русские вскоре отошли. Генерал Манштейн удовлетворился докладом подчинённых о громадных потерях противника. Иначе и быть не могло! Как могли эти «"недочеловеки"» – генерал не слишком поддерживал рассовую теорию Розенберга, но был уверен, что немцы, всё же намного выше этих «"диких славян"» – противостоять его войскам «"на равных"». Генерал дал команду на дальнейшее продвижение, посмотрел на часы – времени было более, чем достаточно, согласно его собственного плана, предусматривающего прорыв в Рейх самого генерала Манштейна в любом случае, даже если сопровождающие его дивизии понесут стопроцентные потери. Впрочем такие мелочи главного стратега Вермахта остановить не могли.

На танковом полигоне в Куммерсдорфе было непривычно много высших офицеров. Они перемещались между приготовленными к сегодняшнему показу панцерами, разговаривали между собой, терпеливо ожидая приезда главного лица – участие в совещании должен был принять сам фюрер. Большинство из них осматривало недавно доставленный из Польши новый русский танк. Посечённый осколками снарядов, с несколькими отметинами прямых попаданий, выглядел он довольно грозно. Генералы осматривали его корпус с сильно наклонённой лобовой броневой плитой, широкие гусеницы, уменьшающие давление на почву, длинноствольную пушку большого для танка калибра, отмечали другие новшества. Некоторые даже залезали внутрь, стараясь как можно полнее ознакомиться с этим русским чудом, мгновенно завоевавшим почитателей в виде танковых генералов вермахта. Самым ярым поклонником конечно же являлся «"быстроходный Гейнц"», сбежавший из России от этих самых танков, но прощённый Гитлером за былые заслуги. Расхаживая вокруг танка Гудериан что–то объяснял Порше и Адерсу, двум самым главным конструкторам бронетехники рейха, то демонстрируя ширину гусениц, то залезая на корпус, то демонстрируя калибр и длину орудия. Подошедший поближе Паулюс услышал как тот с жаром доказывает Порше преимущества этого русского танка перед немецкими панцерами. Конструкторы в большинстве случаев соглашались с ним, но по некоторым вопросам начинали спорить.

– Генерал, вы не представляете себе трудность копирования чужой техники. – Убеждал Гудериана Порше. – Для этого придётся переделывать весь производственный цикл. К тому же мы не знакомы со способами отливки цельнолитых башен, наши заводы не выпускают подобных дизелей.

– Намного проще создать новый танк, используя похожие элементы конструкции. – Поддержал Порше Адерс. – К тому же наша компоновка с передним расположением трансмиссии позволит сделать боевое отделение просторнее и сдвинуть башню в центр. А то в этом русском шедевре, на мой взгляд, очень тесно.

– Если по боевым качествам, прежде всего по скорости и бронированию, ваш новый панцер не будет отличаться от этого, то я не возражаю. – Сделал вывод Гудериан. – Хотя я попрежнему убеждён, что лучше этого танка сделать вряд ли возможно.

– В какой–то степени можно модернизировать наши панцеры. – Продолжил свою мысль Адерс. – Наварить дополнительные броневые плиты, поставить более длинноствольные орудия, сделать шире гусеницы.

– Это всего лишь полумеры. – Возразил Гудериан.

– Согласен, но всё это можно сделать очень быстро, а разработка нового танка затянется, как минимум, на несколько месяцев. – Добавил Порше.

– Надеюсь русские не успели поставить их на поток. – Высказал предположение Адерс.

– Могу вам сообщить только то, что против моей танковой группы их действовало более сотни. – Ответил ему Гудериан. – А всего по данным разведки на Восточном фронте зафиксированы действия восьми танковых корпусов русских, и в каждом около двух сотен таких вот «"подарков"» нашим панцерваффе.

Паулюс поморщился. С такой лёгкостью сообщать секретные пока сведения. Хотя какие они секретные? Главный радиоразведчик вермахта генерал Фелльгибель уже сообщил ему «"под страшным секретом"», что радиостанции Каира с садистским наслаждением цитируют этот документ, с многочисленными комментариями, уже в течение суток. Это означало, что Роммелю удалось его передать англичанам, а также то, что английские генералы оказались ещё большими болванами, чем предполагал Паулюс, хотя надо признать, что Эрвин его предупреждал. Нужно быть совершенным идиотом, чтобы разнести в эфире такие данные. Интересно, как в данной ситуации отреагирует Черчилль? Да и реакция Гитлера интересна, хотя её они увидят и очень скоро. Из–за плеча Паулюса совершенно бесшумно возник фельдмаршал Витцлебен.