Определенные трудности вызывал ответ на вопрос о том, что приходит у более высокоразвитых организмов на место сжатия до шарообразной формы, если организм не может более сократиться, как простейшее, превратившись в шар. Многоклеточные, начиная с определенной ступени развития, имеют костный скелет. Это препятствует выполнению функции превращения в шар при сокращении, свойственной моллюскам и простейшим. Представим себе растяжимый шланг, до размеров которого вырос наш биологический пузырь. Введем по его длине очень гибкий стержень, способный, однако, гнуться только в одну сторону, который представляет собой позвоночный столб. Вызовем теперь в этом продольно вытянутом пузыре импульс к сокращению. Мы сможем увидеть, что у пузыря, если он, несмотря на неспособность к превращению в шар, захочет сократиться, будет только одна возможность - он должен быстро и очень сильно изогнуться. Рефлекс оргазма является не чем иным, если его рассматривать биологически. Это положение тела свойственно многим насекомым и прежде всего - в эмбриональной фазе развития.
Люди, больные истерией, с особенным предпочтением демонстрируют мышечные судороги в тех участках организма, где имеется кольцевая мускулатура, и очевиднее всего - в горле и на конце кишечника, то есть в двух местах, с точки зрения истории развития соответствующих двум отверстиям кишечника первобытного животного.
Наряду с этим бросается в глаза кольцевая мускулатура на входе в желудок и на выходе из него. В этих мышцах проявляются истерические спазмы, часто имеющие тяжелые последствия для общего состояния организма.
Участки тела, особенно предрасположенные к длительным сокращениям и биологически соответствующие очень примитивным ступеням развития, дают самый частый повод к невротическим судорогам. Если горло и конец кишечника блокированы, то оргастическое сокращение становится невозможным. Телесная "сдержанность" выражается в положении, противоположном рефлексу оргазма, - крестец пуст, жесткий затылок, блокированный задний проход, грудь выдвинута вперед, плечи напряжены. Истерическая дуга представляет собой полную противоположность рефлексу оргазма и прообраз отпора сексуальности. Каждый психический импульс функционально идентичен определенному психическому возбуждению.
Взгляд, в соответствии с которым психический аппарат функционирует сам по себе и воздействует на телесный аппарат, также функционирующий сам по себе, не может отражать действительное положение вещей. Нельзя представить себе прыжок из телесной сферы в душевную, так как неверно предположение о существовании двух отделенных друг от друга сфер. В столь же малой степени содержание душевной функции, например представление об ударе, может обрести телесное выражение, если само это представление уже не является выражением вегетативного импульса движения. Возникновение представления из вегетативного импульса относится к числу труднейших вопросов психологии. На основе клинического опыта можно с несомненностью констатировать, что как телесный симптом, так и психическое представление являются следствиями противоречий в функционировании вегетативной иннервации. Сказанному не противоречит тот факт, что телесный симптом можно устранить с помощью осознания его смысла, ведь любое изменение в сфере психических представлений неизбежно приводит к функционально идентичным изменениям вегетативного возбуждения. Следовательно, излечивает не одно только осознание представления, а изменение хода возбуждения. Тем самым образуется изложенная ниже последовательность функций в ходе действия психических представлений в телесной сфере:
а) Психическое возбуждение функционально идентично телесному.
б) Фиксация психического возбуждения происходит в результате закрепления определенного состояния вегетативной иннервации.
в) Измененное вегетативное состояние изменяет функцию органа.
г) "Психическое значение органического симптома" является не чем иным, как телесной позой, в которой выражается "психический смысл". (Психическая заторможенность выражается в вегетативной судорожности, ненависть - в определенной вегетативной позиции ненависти. Они идентичны и неотделимы друг от друга.).
д) Фиксация вегетативного состояния оказывает обратное воздействие на физическое состояние; восприятие реальной опасности функционирует идентично симпатикотонической иннервации, которая, со своей стороны, усиливает страх. Нарастающий страх формирует характерологический панцирь, что равнозначно связыванию вегетативной энергии в мышечном панцире. И это еще больше нарушает возможность отвода энергии, увеличивает напряжение и т. д.
Психическое и телесное функционируют в вегетативном отношении как обусловливающие друг друга и единые системы.
Попробуем пояснить сказанное на одном примере из клинической практики. Одна очень милая и сексуально привлекательная пациентка жаловалась на ощущение безобразия, так как она не чувствовала свое тело как нечто единое. Она описывала свое состояние следующим образом: "Каждая часть моего тела делает что хочет. Мои ноги здесь, голова там, а где мои руки, я никогда толком не знаю. Я не могу собрать свое тело". Таким образом, женщина страдала известными нарушениями чувства своего "Я", получающими особенно яркое выражение при шизоидной деперсонализации. В ходе вегето-терапевтической работы на лице пациентки выявились очень любопытные взаимоотношения между различными мышечными позициями. В самом начале лечения бросалось в глаза, как "равнодушно" было ее лицо. Выражение равнодушия постепенно настолько усилилось, что сама больная начала страдать от этого. Она смотрела равнодушным взглядом в угол комнаты или за окно, даже если с ней говорили о серьезных вещах. При этом выражение глаз было пустым, "отсутствующим". После тщательного разложения равнодушного выражения лица появилась новая черта, которая до тех пор едва обозначалась. Ротовая и подбородочная части лица приобрели иное выражение, чем глаза и лоб. После того как выражение лица приобрело большую четкость, стало ясно: рот и подбородок были "злыми", глаза же и лоб - "мертвыми". Эти слова отражали внутреннее ощущение пациентки.
Сначала я отделил положение мышц, обусловливавших выражение рта и подбородка. В ходе обработки выявилась невероятно сильная реакция сдерживавшейся до тех пор ярости при кусании, которую пациентка обращала на своих мужа и отца, не пережив, однако, этот импульс. Импульсы ярости, выражавшиеся, таким образом, в положении подбородка и рта, до лечения перекрывались позицией равнодушия на всем лице, ведь только устранение равнодушия и позволило проявиться выражению ярости у рта. Функция равнодушия заключалась в защите больной от постоянного воздействия мучительного ощущения ненависти, проявлявшегося у рта. Примерно через две недели лечения ротовой части злое выражение лица полностью исчезло в связи с выработкой у пациентки очень сильной реакции разочарования. Одна из черт ее характера заключалась в навязчивом стремлении требовать любви и злиться, если не удовлетворялись ее претензии. После разложения позиции рта и подбородка во всем теле начались преоргастические сокращения в виде змееподобных волнообразных движений, охвативших и таз. Половое же возбуждение осталось заторможенным в каком-то определенном месте. При поисках функции торможения постепенно с особой силой проявилось выражение лба и глаз, превратившееся в злой, наблюдающий, критический и внимательный взгляд. Теперь пациентка смогла отдать себе отчет в том, что она, собственно, никогда и не была в состоянии "потерять голову", так как все время была настороже.
Появление и проявление вегетативных телесных импульсов - несомненно, наиболее странный феномен, с которым мы сталкивались в вегетотерапии. Он плохо поддается описанию, его надо пережить в клинической практике. Итак, "мертвое" выражение лба было перекрыто "критическим". Следующий вопрос состоял в том, какова была функция "критического, злого" выражения лба. Осмысление деталей полового возбуждения пациентки показало, что "лоб следил как раз за тем, что делали половые органы". Строгое выражение глаз и лба выводилось из идентификации больной с ее весьма морализаторски и аскетически настроенным отцом. Он внушал ей с самых ранних лет, как опасно следовать сексуальным желаниям, говоря прежде всего о разрушении тела в результате заражения сифилисом. Следовательно, лоб стоял на страже вместо отца, если женщина обнаруживала готовность отдаться сексуальному возбуждению. Толкование, согласно которому больная идентифицировала себя с отцом, было недостаточным, ведь возникал следующий вопрос: почему эта идентификация проявлялась именно па лбу и что вело к сохранению этой функции в данный момент? Нам следует строго различать историческое объяснение какой-либо функции и ее актуальное динамическое объяснение. Речь идет о двух совершенно разных вещах. Мы не ликвидируем симптом, если только исторически поймем его. Нам не обойтись и без знания актуальных функциональных связей. (Не смешивать с "актуальным конфликтом"!) Выведение образа "внимательного лба" из детской идентификации с критически настроенным отцом ни в малой мере не повлияло бы на факт оргастического нарушения. Продолжение процесса излечения пациентки показало правильность этого взгляда - ведь в той мере, в какой мертвое выражение уступило место критическому, сначала обострялась общая защитная реакция на проявления сексуальности. Постепенно описанное строгое выражение стало сменяться оживленным, несколько детским выражением лба и глаз. Следовательно, женщина то оказывалась в согласии со своими сексуальными желаниями, то относилась к ним критически. С заменой критического выражения лба оживленным исчезло и торможение полового возбуждения.
