Общее руководство и направление следствию давал генерал-прокурор. Следствие началось еще при И. Н. Ефремове (он практически не вникал в это дело, и все указания поступали от его заместителя Г. Д. Скарятина), продолжалось при А. С. Зарудном, а затем при П. Н. Малянтовиче.

Наиболее интенсивный период следствия приходился на то время, когда органы прокуратуры возглавлял А. С. Зарудный.

Вскоре ведущее положение в комиссии занял судебный следователь по особо важным делам П. А. Александров, которому было поручено предъявить обвинение В. И. Ленину. Министерство юстиции (там уже занимал пост генерал-прокурора А. С. Зарудный) продолжало усиленно давить на следователей, требуя скорейшего ареста В. И. Ленина, который, конечно, был «центральной и крупной фигурой следствия». П. А. Александров, по его словам, считал, что результаты следствия не дают оснований для признания ареста вождя большевиков необходимым, и поэтому он отказался сделать такое распоряжение. Тогда А. Ф. Керенский лично дал указание о допросе В. И. Ленина. После этого Александров вынужден был выдать полиции предписание о приводе В. И. Ленина для допроса, твердо решив не арестовывать его, о чем поставил в известность и прокурора судебной палаты. Однако постановление следователя выполнено не было.

А. С. Зарудный, в качестве генерал-прокурора, постоянно интересовался ходом расследования. Подробный и обстоятельный доклад был сделан ему Александровым сразу же после его назначения. Зарудный оставил у себя материалы на 5–6 дней, после чего вернул их, так и не дав указаний, в каком же направлении вести дальнейшую работу.

П. А. Александров вспоминал, что у него произошло лишь одно серьезное столкновение по этому делу с А. С. Зарудным. Вопрос касался Л. Б. Каменева. Во время следствия из контрразведки поступил дополнительный материал о виновности Каменева в государственной измене (он был к этому времени уже арестован). А. С. Зарудный дал указание привлечь его в качестве обвиняемого. Однако Александров придерживался иного мнения. Он полагал, что бессмысленно привлекать человека в качестве обвиняемого по делу, которое должно быть прекращено (в этом он был уже твердо убежден). Это он и сказал Зарудному. Тот заявил, что «надо быть последовательным и, если привлечены Троцкий и другие, то должен быть привлечен и Каменев». Следователь возразил, сказав, что «лучше быть непоследовательным в правде, чем последовательным в неправде». А. С. Зарудный не стал настаивать, а просто передал решение этого вопроса следователю Сергеевскому. Однако и тот не предъявил Каменеву обвинения, и 4 августа последний был освобожден.

В августе 1917 года для многих членов комиссии стало ясно, что дело не имеет никакой судебной перспективы, но А. С. Зарудный все еще не соглашался на его прекращение. Тогда П. А. Александров начал изменять меру пресечения обвиняемым (к тому же на комиссию оказывалось давление и со стороны Советов). Раздутое до невероятных размеров дело в отношении большевиков (оно составляет 20 томов) так и осталось незавершенным.

В конце августа 1917 года Временное правительство вновь оказалось в глубочайшем кризисе. Многие министры подали в отставку. 1 сентября 1917 года, А. С. Зарудный, в качестве министра юстиции поставил свою подпись под очень важным документом — вместе с А. Ф. Керенским он подписал манифест Временного правительства о провозглашении России республикой и о создании Директории (из пяти лиц из состава правительства во главе с министром-председателем), которой и была передана вся полнота власти «для восстановления потрясенного государственного порядка».

А. С. Зарудный после отставки продолжал активную политическую деятельность вплоть до Октябрьской революции.

При Советской власти Зарудный отошел от партии социалистов. Он преподавал в высших учебных заведениях, а также продолжал выступать в суда х по уголовным делам. Б. С. Утевский писал о нем: «После Октябрьской революции он был одним из тех немногих адвокатов его поколения, которые выступили против саботажа Советской власти и продолжали работу в суда х в качестве защитников. В 1922 году он выступал в народном суде в Ялте и говорил в своей защитительной речи, что «только в пролетарском суде мыслимо выяснить… все, что надо для защиты» и что «только наше законодательство отводит в процессе столь широкое место выяснению и изучению личности обвиняемого».

В 1933 году по ходатайству Общества политкаторжан Александру Сергеевичу Зарудному была назначена персональная пенсия.

Умер А. С. Зарудный в 1934 году.

Павел Николаевич Малянтович родился в 1869 году в городе Витебске, в семье чиновника невысокого ранга. Его отец служил в частных и государственных организациях и одно время был ревизором городских сборов при Петербургском городском управлении. Юноша рано начал помогать семье — в 14 лет он уже давал уроки. В 18-летнем возрасте Павел Малянтович поступил на юридический факультет Московского университета. Однако его увлекала не только учеба. Он проникся идеями народничества и сблизился с лицами, вступившими в борьбу с правительством путем распространения нелегальной литературы. Он вошел в кружок Шамахова, Корнатовского, Кранихвельд и других, где занял видное место. Однако им вскоре заинтересовалась полиция.

В конце 1889 года Малянтович попал под подозрение по делу «О преступном сообществе, имевшем целью революционную пропаганду и злоумышление против государя», возбужденному Смоленским губернским жандармским управлением. Это дознание закончилось для него не столь благополучно — по высочайшему повелению от 5 июня 1890 года Павел Малянтович был подвергнут трехмесячному тюремному заключению.

Спустя год Московский генерал-губернатор представил в университет «неблагоприятные в политическом отношении сведения» о Малянтовиче, вследствие чего он был исключен из этого учебного заведения. Одновременно полиция запретила ему проживание в столице. Дослушивать курс Малянтовичу пришлось в Юрьевском (Дерптском) университете. В 1893 году он все же получил диплом о высшем юридическом образовании.

13 ноября того же года П. Н. Малянтович вступил в сословие присяжных поверенных округа Московской судебной палаты. Первые пять лет он был помощником адвоката, а затем, с 1898 года, стал полноправным присяжным поверенным. Активной профессиональной деятельностью он занимался до сентября 1917 года, когда ему суждено было стать последним министром юстиции и генерал-прокурором России.

С юности связанный с революционным движением, П. Н. Малянтович и в дальнейшем оказывал значительные услуги партии социал-демократов (преимущественно большевикам, хотя посещал и собрания меньшевиков), а также партиям социал-революционеров и кадетов. Однако сам он ни в какую партию не вступал.

Павел Николаевич Малянтович довольно быстро выдвинулся в число лучших присяжных поверенных Москвы. Он выступал в качестве защитника преимущественно по политическим делам. За свою долгую адвокатскую деятельность участвовал в сотнях процессах: политических, уголовных, гражданских. Во многих из них он добивался оправдания подсудимых либо смягчения им наказания. П. Н. Малянтович защищал крестьян в Харьковской и Полтавской губерниях, обвиненных в организации беспорядков, рабочих Гусь-Хрустального Владимирской губернии, фабрики Морозова, Сормовского, Брянского, Коломенского заводов, а также рабочих Костромской губернии и области Войска Донского. Его страстные речи звучали на процессах революционеров: в деле первого Совета рабочих депутатов в Петербурге, делах Носаря-Хрусталева, Троцкого и других. Он защищал большевиков по делу о восстании на крейсере «Азов», в «Неплюевском деле» в Севастополе, в деле о вооруженном восстании в Москве; армян, обвиняемых в восстании (процессы в Эривани, Карсе и другие); различных политических деятелей в процессах о печати (в частности, выступал по делу газеты партии социал-демократов «Борьба», по делу о распространении социал-демократических изданий в Калуге и т. д.)