В силу целого ряда обстоятельств, в том числе и личностного плана (низкий общеобразовательный уровень, недостаточная твердость, простодушие, неумение эффектно преподнести властям свою работу, что особенно ярко проявилось на фоне такого человека, каким был А. Я. Вышинский, — блестящего оратора и эрудита, изворотливого и хитрого, когда нужно — беспощадного), М. И. Панкратьев не мог, конечно, долго удержаться в кресле Прокурора СССР. Формальным поводом для освобождения его от занимаемой должности 7 августа 1940 года стало якобы необеспечение руководства работой прокуратуры по выполнению Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений».

Ольга Сергеевна вспоминала: «Я узнала о том, что его сняли, из газет и сразу вылетела к нему из Сочи. Он очень переживал, но старался не подавать виду. Говорил: «Не волнуйся, за мной ничего нет, я кристально чист. Вы с Алечкой можете спать спокойно».

Вскоре для М. И. Панкратьева нашлась подходящая должность (конечно, со значительным понижением, но все же номенклатурная) в системе Наркомата юстиции СССР. Нарком Н. М. Рычков внес представление в ЦК ВКП(б) об утверждении его в должности заместителя начальника управления военных трибуналов Наркомата юстиции СССР. Просьбу поддержали ответственные работники управления кадров ЦК ВКП(б). В записке по этому вопросу отмечалось, что при проверке работы Прокуратуры Союза ССР, в связи с передачей дел новому Прокурору СССР, «крупных недочетов в работе прокуратуры не обнаружено», и что Панкратьев, по их мнению, с новой работой справится. В личной беседе, состоявшейся в ЦК ВКП(б), Панкратьев заявил, что предлагаемая работа в аппарате Народного комиссариата юстиции его вполне удовлетворяет. Назначение М. И. Панкратьева на новую должность состоялось в октябре 1940 года.

В октябре 1943 года М. И. Панкратьев стал председателем военного трибунала 2-го Прибалтийского фронта. В этой должности он служил до конца Великой Отечественной войны. В августе 1945 года, в связи с реорганизацией фронтов, нарком юстиции СССР Н. М. Рычков внес предложение секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову об утверждении генерал-майора юстиции М. И. Панкратьева в должности председателя военного трибунала Прибалтийского военного округа.

В Прибалтике М. И. Панкратьев остался еще на пять лет. Он был избран членом партийной комиссии при политуправлении штаба Прибалтийского военного округа. Командование отмечало, что судебные процессы он проводит хорошо и на высоком политическом уровне. Военный совет округа дал, в частности, положительную оценку процессу, проводившемуся военным трибуналом округа под председательством Панкратьева в феврале 1946 года по делу о массовых зверствах и разрушениях в Прибалтике.

За время службы в Прибалтийском военном округе М. И. Панкратьев редко бывал в Москве, где оставались проживать его жена и дочь. Ольга Сергеевна руководила лабораторией на кондитерской фабрике «Ударница», а дочь Галина после окончания школы с золотой медалью поступила на исторический факультет Московского государственного университета. Связь Михаила Ивановича с семьей настолько ослабла, что даже о свадьбе дочери он узнал последним. Она вышла замуж за сына советского посла в Голландии Бориса Сергеевича Крылова. Вскоре у них родилось два сына, Сергей и Николай.

По всей видимости, М. И. Панкратьев и дальше продолжал бы успешно служить на военно-судебном поприще, если бы не допустил одну серьезную «политическую» промашку. Суть ее была изложена в записке, направленной на имя секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова 3 марта 1950 года заведующим административным отделом ЦК ВКП(б) Громовым и заведующим сектором Лопуховым. В ней отмечалось:

«Министр юстиции СССР т. Горшенин просит ЦК ВКП(б) освободить т. Панкратьева от должности председателя военного трибунала Прибалтийского военного округа, а материалы о его антипартийном поведении передать на рассмотрение КПК при ЦК ВКП(б).

Министр юстиции СССР т. Горшенин свою просьбу об освобождении т. Панкратьева от занимаемой им должности мотивирует тем, что 20 декабря 1949 года на общем открытом собрании военных трибуналов и прокуратуры Прибалтийского военного округа, т. Панкратьев в своем выступлении допустил ряд антипартийных, клеветнических и политически ошибочных высказываний».

Что же случилось на открытом партийном собрании 20 декабря 1949 года? В тот день торжественные собрания и заседания проходили повсеместно — страна отмечала 70-летие И. В. Сталина. В Прибалтийском военном округе доклад «Товарищ Сталин — вождь и организатор большевистской партии и Советского государства» сделал майор юстиции Певзнер. После него выступил М. И. Панкратьев, который поделился своими воспоминаниями о встречах (впрочем, немногочисленных) с И. В. Сталиным. Вначале все шло хорошо. Панкратьев, отдавая должное вождю, сказал, что Сталин «далеко предвидел вперед», «глубоко анализировал события», «всегда ставил предельно ясные вопросы». Затем Панкратьева «занесло». Он простодушно стал рассказывать о том, о чем следовало бы умолчать.

Говоря, например, о методах ведения следствия, Панкратьев, со ссылкой на Сталина, заявил, что вполне допустимо применение физического воздействия в отношении обвиняемых в контрреволюционных преступлениях. Далее, опять же ссылаясь на вождя, он объяснил причину фактического запрещения досрочного освобождения осужденных. Сталин будто бы сказал, что закон о досрочном освобождении плохой, так как приговор должен быть устойчивым и выполняться полностью.

М. И. Панкратьев был вызван в Москву, в ЦК ВКП(б). Там он признал «допущенные им грубые ошибки и недостойное поведение». Постановлением Секретариата ЦК ВКП(б) от 13 марта 1950 года (подписано Г. М. Маленковым) Панкратьев был освобожден от занимаемой должности. По партийной линии ему был объявлен строгий выговор с предупреждением.

В октябре 1950 года Михаила Ивановича Панкратьева отправили в отставку. После этого, несмотря на довольно молодой возраст (ему было тогда 49 лет), он никакой номенклатурной должности не занимал и находился на пенсии. С декабря 1954 года он состоял на учете в партийной организации Октябрьского районного комитета ДОСААФ и там же был вначале руководителем семинара в системе партпросвещения, а затем инструктором внештатного отдела пропаганды военных знаний.

В 1955 году Панкратьев развелся с Ольгой Сергеевной и женился на А. И. Моисеевой, работавшей в то время врачом в поликлинике Министерства обороны СССР. Однако потом вновь вернулся к своей первой жене.

За свою 30-летнюю службу Михаил Иванович Панкратьев был награжден двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени и многими медалями.

Скончался М. И. Панкратьев 23 сентября 1974 года. Урна с прахом захоронена в колумбарии Донского кладбища в Москве.

Виктор Михайлович Бочков родился 29 октября 1900 года в деревне Казимировская Слободка Мстиславского уезда Могилевской губернии в большой крестьянской семье, где кроме него было еще двое сыновей, Николай и Василий, и дочь, Александра. Виктору почти не пришлось учиться (он окончил только двухклассную школу), так как после смерти отца (1910 год) мальчика, в поисках хлеба насущного, отдали на сельскохозяйственный двор Пустынского монастыря. Там он пробыл почти девять лет, сумев даже поучиться на педагогических курсах. Последние два года был коммунаром Пустынской коммуны.

Февральская, а затем и Октябрьская революции, пронесшиеся по стране, достигли и глухих Могилевских мест. В августе 1919 года Виктор Бочков был призван в Красную Армию, и с тех пор вся его жизнь оказалась прочно связанной с военной службой. В том же году Виктор вступил в большевистскую партию.

Красноармеец Бочков начал службу в отдельном эскадроне конной разведки особой кавалерийской бригады 15-й армии, сформированной в Смоленске. В составе бригады он попал на Западный фронт, где воевал с белополяками. Там же сражался и его брат, Николай (погиб в гражданскую войну). В ноябре — декабре 1921 года В. Бочков воевал в составе отдельного кавалерийского эскадрона 6-й стрелковой дивизии, после чего был направлен командованием Западного фронта на 43-и Полоцкие командные курсы Западного военного округа. Через год окончив их, получил звание краскома. Молодой командир служил в Гомеле, где первое время командовал взводом 3-го кавалерийского дивизиона войск ВЧК. В феврале 1923 года В. М. Бочкова направили на охрану государственной границы.