А с Мишель он едва не с первых минут ощутил это чувство упоительной близости – с ней можно болтать о чем угодно, о всяких пустяках, но эти пустяки наполнялись странным смыслом, непонятным стороннему слушателю… А можно молчать, и это молчание нисколько не тяготит.

Рудольф решительно открыл дверь кафе и, войдя внутрь, обвел зал глазами, отыскивая красную курточку. И увидел почти сразу. Но Мишель была за столиком не одна! Напротив нее сидел Винс!

У них явно была заранее назначена встреча. Руди замер на секунду, но тут же, испугавшись, что его заметят, отошел в глубь зала и присел за какой-то столик. Первым его побуждением было выйти из кафе, но инстинкт велел ему остаться. Что-то темное и злое всколыхнулось в его душе.

Если они выйдут из кафе вдвоем, ты забудешь о ней и пойдешь дальше своей дорогой. Значит, она не может и не могла быть твоей, сказал ему ясный и твердый голос здравого смысла.

Со своего места Руди не слышал, о чем они говорят, и не видел лица Мишель. Винс показался ему чем-то недовольным. Вот он заговорил быстро и взволнованно, и, увидев, какими глазами он смотрит на Мишель, Руди вдруг ощутил острое, потрясшее его до основания желание убить этого человека. Он машинально поискал у себя на поясе нож, судорожно вздохнул и вытер пот со лба.

Опомнись, ты не на войне, ты дома, здесь нет врагов. Это моментальное помрачение рассудка испугало его. Надо взять себя в руки. Надо помнить, что выбирает здесь Мишель…

Она ответила что-то, потом они перебросились еще парой фраз, и Винс заметно помрачнел. А она встала – одна – и направилась к двери.

– Заказывать будете? – спросила Рудольфа вынырнувшая откуда-то официантка.

– Извините, я передумал! – Он сорвался с места, вышел из кафе и остановился, озираясь.

Мишель шагала к автобусной остановке. Он догнал ее в две секунды и, готовый к тому, что она посмотрит на него, как на досадную помеху, окликнул по имени.

Мишель резко обернулась. И в ту же секунду ее лицо словно осветилось изнутри.

– Это ты? Ты пришел меня встретить?

Она запнулась, порывисто потянулась к нему и спрятала лицо у него на груди. Он, задержав дыхание, привлек ее к себе, и они некоторое время стояли так на очень неудобном месте – посередине тротуара – и сознавали только одно – что им очень хорошо. Потом она взяла его под руку, и они, не торопясь, пошли вдоль улицы.

– Весь день собиралась тебе позвонить, но не решалась, – пробормотала она. – Я боялась, что ты подумаешь что-то не то… после нашего вчерашнего разговора. Решишь, что я все еще влюблена в Винса… Но это не так!

Руди не сразу понял, что она хочет сказать. Но ее искренность его взволновала и вызвала желание высказать свои мысли с предельной откровенностью.

– Я видел тебя с ним в кафе, – признался он и произнес с трудом: – Я думаю, что способен понять, если ты решишь, что он все еще дорог тебе.

И понял, что совершил ошибку. Ее рука, лежавшая на сгибе его локтя, вздрогнула и напряглась.

– Ты пришел, чтобы сказать мне это?

– Нет! Просто был момент, когда мне захотелось… чтобы он куда-нибудь исчез. Совсем. Знаешь, многие, кто вернулся из Ирака, начинают бояться таких своих желаний…

Она заглянула ему в лицо большими внимательными темно-карими глазами.

– Не бойся. Ты никому не можешь причинить зла, я это знаю. – Она легко вздохнула. – Забудь о Винсе, он больше ничего для меня не значит. Уже давно, но сейчас я это окончательно поняла.

– Я не имею права от тебя чего-то требовать, – сказал он.

– Ты опять? – воскликнула Мишель. Его нерешительность пробудила в ней желание подразнить его. – Разве ты не знаешь, что каждая женщина втайне мечтает, чтобы мужчина схватил ее в охапку и утащил в свою пещеру?

– Ах, вот как? Вон и пещера. – И он увлек ее в неширокий проход между домами, и там они остановились, глядя друг на друга.

Руди медленно наклонился к ней, к ее манящим розовым губам. Она со вздохом обняла его за шею и прижалась к нему всем телом, и он ощутил ее трепет и сам почувствовал, что дрожит. Их поцелуй был полон самозабвенной страсти, и когда они оторвались друг от друга, то оба тяжело дышали.

Больше всего Мишель хотелось сказать: «Поедем ко мне, если хочешь, прямо сейчас», но она помнила, что уже делала ему приглашение, и теперь ждала, что это предложит он. Она видела в его глазах, устремленных на нее, страстное желание, видела, как дрожат его губы. Но он молчал. И тут она вспомнила о том, что совсем вылетело у нее из головы.

Она взяла его за руку и потянула обратно на улицу, успев заметить краем глаза, что в проеме между домами мелькнул какой-то черный силуэт.

Руди, наверное, тоже что-то такое заметил, поэтому, когда они снова оказались на улице, внимательно огляделся по сторонам.

– Я должна что-то тебе сказать, и надеюсь, что ты не очень рассердишься, – робко проговорила Мишель. – Это касается… Беллы.

– Беллы? – Руди недоуменно повернулся к ней.

– Я разыскала ее адрес и… побывала у нее в гостях.

Он остановился.

– Господи, зачем?

– Понимаешь, я просто представила вчера, как ты должен был страдать из-за нее, и подумала, что напрасно ты не дал ей шанс оправдаться перед тобой. Ведь ты сам говорил, что она писала тебе, только ты не прочел письма. Я решила, что, может быть, она захочет написать еще, чтобы расставить все точки над i. И еще мне проcто захотелось посмотреть на нее, – пробормотала она упавшим голосом, боясь даже поднять на него глаза.

– И что она тебе сказала?

– Она ни в чем не виновата перед тобой. Ее мать все это выдумала тогда, чтобы вас разлучить! Насчет ее беременности и другого парня. То есть парень был, но Белле до него не было никакого дела.

Когда Мишель просила Беллу не рассказывать Руди о ее визите, она боялась, что он, узнав об этом, придет в негодование от такого вмешательства в его «частные дела». Но теперь, встретившись с ним, она вдруг испытала настоятельную потребность сказать всю правду.

Он изумленно смотрел на нее.

– Да! У Беллы по-прежнему нет ни мужа, ни ребенка. Она работает в Вестминстере, наверное, она получила то самое место, которое надеялась получить, и… хочет увидеться с тобой.

При этих словах у Мишель замерло сердце. Она не стала сразу говорить ему все до конца, о том, что у Беллы есть парень, – ей очень важно было увидеть, какое выражение примет лицо Руди при известии, что Белла не замужем. Она так и впилась глазами в его лицо.

– Просто невероятно… Ее мать? – проговорил он медленно. – Белла сама все это тебе рассказала?

– Ее мучило то, что ты не прочел ее письма. В них она все тебе объясняла. Ей, видимо, тоже что-то неприятное сказали о тебе.

– Ее мать всегда меня недолюбливала – так мне казалось. – Он усмехнулся и покачал головой. – И ведь ни один из нас не сделал попытки объясниться напрямую. Сейчас это кажется невероятным, но тогда я был совершенно уверен, что узнал чистую правду…

Он перевел глаза на Мишель, которая ответила ему прямым взглядом, изо всех сил пытаясь не выдать своего волнения и страха.

– Ты встретишься с ней?

– Конечно. Я должен это сделать. – При этих словах Мишель замерла и так сильно сжала застежку на своей сумке, что сломала ее. – Мне придется сказать ей, что все прошло… что все осталось в прошлом. И никто из нас в этом не виноват.

У Мишель с груди словно упал огромный тяжелый камень.

– Белла сказала, что встречается с одним парнем, и у них, кажется, все очень серьезно…

И тут она увидела, что Руди вздохнул с облегчением, и едва не бросилась от радости ему на шею.

– Получается, что мы оба были наивными дурачками – особенно я! – пробормотал он.

Теперь Руди казалось, что он сбежал не только от неверной, как он считал, возлюбленной, но и от отца, и от запланированного, на долгие годы вперед определившегося будущего. Это открытие заставило его замедлить шаг. Неужели тогда он ухватился за первую же возможность, чтобы порвать с Беллой?