Мы принялись бегать вокруг костра, я от него - он за мной. Это длилось несколько минут. Охотников это уже стало смешить. Вдруг мой преследователь резко повернул мне навстречу и оказался прямо передо мной. Я почти бессознательно отпрыгнула к костру и ногой вышвырнула ему в лицо ворох мелких красных угольков вместе с горячей золой. Он взвыл и схватился руками за лицо. Что я наделала! Я только еще больше вывела его из себя.

Отбросив свой меч, охотник с ревом бросился на меня и опрокинул на траву. Через секунду я почувствовала на своей шее крепкую хватку и стала задыхаться. Его искаженное гневом лицо с красными пятнами от ожогов нависло надо мной. Колени его прижимали меня к земле так, что я не могла даже шелохнуться. Я извивалась как могла и чувствовала, что мой конец близок. Но спасение пришло оттуда, откуда я не ожидала. Охотника оттащили свои, когда поняли, что он всерьез собрался убить меня. Все-таки я стоила денег.

Я села, откашливаясь. Мне казалось, что в горле у меня что-то сместилось. Кожа на шее горела, словно обоженная. Охотники успокаивали своего товарища, что-то вполголоса вталкивая ему. В конце концов, он махнул рукой и ушел в палатку. Ко мне подошел старый раньядор и помог подняться на ноги.

- Откуда ты?-спросил он меня.

- Из Рима,-ответила я заготовленным враньем, причем даже не своим.-Я служил у цензора Солона.

- Сбежал?

Я кивнула.

- Ты храбрый. Среди унчитос таких немного. Как тебя зовут?

- Скубилар.

- Дикий лесной охотник?

Я снова кивнула.

- Такое имя надо заслужить. Впрочем, я и так вижу, что ты не прост,-сказал пожилой раньядор и обратился к своим товарищам:-Я думаю, на него нужно будет поднять цену.

Как мило. Только что меня хотели задушить, а теперь запросто ведут разговор о моей цене. Оказалось, что я могу стоить не меньше двадцати талантов.

Пока охотники беседовали между собой, к ним присоединился еще один. Он сменился с того самого поста у реки, через который мы с Намаром собирались бежать. Я заметила на себе его пристальный взгляд и поспешила отвернуться. Но он подошел прямо ко мне и заговорил с остальными.

- Мне этот парень сразу показался подозрительным. Что он натворил?

- Забинтованная голова Кара и обоженное лицо его брата на его счету, Эктор,-сказал ему кто-то с усмешкой.

- Почему же его не накажут?

"Чтоб тебе провалиться! Кто тебя тянет за язык?" От злости я сжала челюсти, боясь сказать что-нибудь резкое.

- Я тут выяснил о нем кое-что,-ехидно заметил Эктор и приподнял мой подбородок, чтоб посмотреть мне в глаза.

Почему-то я сразу поняла, что от этого человека ничего хорошего мне ждать нельзя и испугалась. Но вместо того чтоб выразить покорность, склонив голову, я гордо воззрилась на охотника, сама не понимая, зачем. Наверное, я хотела таким образом погасить свой страх.

- Я-то все думал, откуда у него такой странный акцент. А оказывается, он - бигару!

Я не моргнула глазом, зато охотники весьма оживились.

- Так ты солгал нам?- разочарованно спросил меня пожилой раньдор.

Я промолчала. Это и так было ясно. Впрочем, чтобы я не ответила им по поводу места своего рождения, все было бы ложью. Не могла же я им сказать правду.

- Тогда ты будешь наказан!-строго заметил старик и кивнул двоим охотникам.

Меня должны были высечь плетьми, и избежать публичного обнажения я уже не смогла бы. Вот-вот мой секрет должен был раскрыться. Меня подвели к какому-то столбу и привязали сверху руки. Но тут случился переполох, и мои палачи отвлеклись. К костру прибежали двое охотников, крича на ходу:

- Побег! Двое унчитос спрыгнули в реку!

- Кто?

- Те, которых мы привели прошлой ночью.

Нетрудно было догадаться, что это был Намар и еще кто-то из нашего поселка.

Интересно, кто меня продал? Кто сказал Эктору, что я бигару? Мои подозрения сразу пали на Намара, иначе, почему он сбежал, не дождавшись меня?

Я осталась стоять привязанной к столбу, тогда как почти все раньядоры, забыв обо мне, бросились на поиски сбежавших. Намар, сам того не зная, помог мне.

Я простояла так почти всю ночь. Усталые раньядоры явились под утро, и им было уже не до меня. Между тем рук своих я уже давно не чувствовала, и все тело словно было набито иголками. Когда меня сняли, наконец, я рухнула на землю и тут же уснула. Даже почувствовать, как кровь начинает разбегаться по рукам, я не успела, слишком была измучена. Последним, что я услышала перед тем как окончательно погрузиться в сон, было то, как старый раньядор сказал своим, что я и так уже достаточно наказана.

Мне не долго удалось поспать. Меня грубо растолкали, когда солнце еще не успело подняться высоко. Мозг мой с трудом пытался пробудиться. Я ничего не соображала, только чувствовала несказанную ломоту в теле и страшную жажду, которая, впрочем, все равно перебивалась непреодолимым желанием снова забыться сном.

В лагере все уже пришло в движение. Я же была прикована цепями к тому самому столбу, который должен был вчера послужить местом моего наказания. Мне ничего больше не оставалось, как только сидеть рядом, словно дворовой собаке.

Ежеминутно клюя носом, я едва сдерживала себя, чтоб не уснуть, свалившись в пыль.

Какое же это было мучение!

Вокруг меня то и дело сновали охотники и унчитос. Судя по всему, шла какая-то перепись. На большом камне сидел писарь с разноцветным птичьим пером в руке, и к нему то и дело подводили пленников. Он задавал им вопросы, что-то записывал в толстую книгу и подзывал следующего.

Ко мне вдруг приблизился охотник с перевязанной головой.

- Тебе вчера повезло,-сказал он беззлобно.

- Тебе тоже,- уныло откликнулась я.

- Пожалуй…

- Не могу ли я попросить напиться?

Он подал мне свою дорожную фляжку, вытащив из горлышка пробку. Мне очень хотелось пить, и я выпила почти половину. Вода была на удивление холодной.

Видимо охотник только что набрал ее в реке, я даже почувствовала едва уловимый вкус тины.

- Благодарю.

- Ты странная девчонка,-сказал мне он, приняв флягу обратно.-Ты действительно бигару?

Я пожала плечами. Докажи теперь, что не верблюд! Черт бы побрал того болтуна, что придумал обо мне такое! Я промолчала, не в силах придумать ничего в ответ.

Охотник зачем-то заглянул мне за спину и ощупал лопатку.

- Татуировки у тебя нет, значит, ты в рабстве еще не была. Так значит ты с севера? Говорят, бигару живут на острове Самарьяр.

Ну, что мне было отвечать? Я кивнула. Скажи я сейчас, что все это не так, меня снова приняли бы за лгунью.

- Зачем же ты соврала?

- Командор велел.

Аржак все равно сбежал, так что ему ничего не будет. Но я отважилась задать вопрос.

- Почему здесь так не любят бигару?

- Наверное, потому что боятся,-неожиданно тихо проговорил охотник и заговорщицки улыбнулся мне. Мне показалось, что он меня испытывает.

- Да. Я бигару,-сказала я.-Только предпочитаю об этом никому не рассказывать.

Сам знаешь почему.

Охотник рассмеялся и обернулся, потому что его кто-то позвал. Меня велели подвести к писарю.

- Как твое имя?-спросил меня чиновник, после того как я была отцеплена от столба и подведена к нему.

- Скубилар.

- Место рождения.

- Остров Самарьяр,-ответила я. А что мне было делать? Мало того, что я стала унчитос, так теперь еще и бигару. Зачем я, дура, сбежала с корабля? Могла бы быть теперь гражданкой Рима.

Писарь удивленно посмотрел на меня, потом обернулся на стоящего за его спиной Эктора. Тот кивнул ему многозначительно.

- Возраст,-задал писарь следующий вопрос, с интересом рассматривая мои штаны.

Я не умела считать по-цезарийски, поэтому ответила, что не знаю.

- Пятнадцать,-сказал за меня писарь, окинув меня оценивающим взглядом, и сделал запись.