Дом казался тяжеловесным, монументальным и несокрушимым. Наверное, перекрытия и вообще весь «скелет» сделан из дуба, размышляла Марго, неслышно прогуливаясь по галерее, окружавшей холл. А внутренняя отделка – сосновая. Она прощупала все уголки и сходы, рассмотрела толщину стен и расположение дверей, прикинула, как крепятся балконные подпорки и как устроены спуски в подсобные помещения. И это только – второй этаж! А нужно осмотреть еще погреб, кухню, мансарду и главное – устройство этой чудесной печки.

Она свесилась в холл, помахала рукой Ричу, который только что заметил ее.

– Ты заблудилась?

– Нет, я гуляю.

– А! Погуляй, погуляй. Тем более что на улицу мы еще долго не выйдем.

И тут только она заметила, что в окна долбит сильный ветер, почти все стекла заметены снегом. Удивительно, но внутри этого совершенно не заметно. Здесь – тишина и тепло… Нет, это просто волшебство какое-то! Марго прониклась к Джонни чем-то вроде глубокого признания: за то, что у них сошлись вкусы, и вообще за то, что он выбрал такой дом.

Оказывается, все годы взрослой жизни ей не хватало именно этого: почувствовать себя хозяйкой огромной лесной берлоги. Близость к природе всегда успокаивала и придавала ей силы. Ах, глупая девочка! Как же можно было забыть свою заветную мечту детства: сначала она поселится в лесу, как прекрасная фея из любимых сказок, а потом ей обязательно встретится такой же красивый и добрый лесной волшебник, и они поженятся… И вдруг Марго усмехнулась: а ведь не зря она назвала дом берлогой. Наверное, одной в нем будет очень одиноко. Тут нужен большой сильный медведь, а еще – куча ребятишек. Мик…

В это время Рич, Джонни, какой-то белобрысый парень и двое девушек пили чай, разместившись по всей комнате на первом этаже. При появлении Марго они замолчали и с откровенным любопытством уставились на нее.

– Тебе не будет холодно? – заботливо спросил Джонни.

– Нет. Я почти никогда не мерзну. – Марго улыбнулась. Она уже не помнила, как кого зовут, и поэтому снова решила спрятаться за молчание.

Ричард, напротив, казалось, не ощущал никакого дискомфорта в чужой компании. Он поднялся ей навстречу и уступил место в кресле, где она вчера заснула, сам же, пересев на диван между двумя девушками, принялся балагурить в своей обычной манере, хитро стреляя глазами то в одну, то в другую.

Марго не представляла, о чем говорить, но чувствовала, что остальные, словно в театре, ждут от нее первой реплики, с которой начнется импровизированный спектакль.

– Джонни, расскажи мне про Мика.

– А что тебя интересует?

– Все. Когда он был, когда уехал, что рассказывал и главное – где его вещи? Мне бы очень хотелось… – Марго вдруг обрадовалась возможности решить сразу две проблемы: начать разговор и найти свою сумку. – Дело в том, что Мик увез все вещи: и свои, и мои. И даже деньги. И если бы не Ричард…

– Он, кажется, не приносил с собой сумки, – озадаченно сказал Джонни, почему-то покосившись на Рича. Но тот и не слушал разговора, он с увлечением рассказывал Марии, что рыжие женщины всегда нравились ему гораздо больше остальных. – Мик приехал сюда накануне Рождества, сказал, что вы поссорились…

– Подожди, он приехал ночью или утром?

– Утром. Даже, скорее, к обеду. Он был пьян.

– Но где же тогда его носило всю ночь? – озадаченно пробормотала она.

– Не знаю. Он был очень зол. А что касается вещей, то Мик точно не приносил в дом никакой сумки. Да и вообще был у нас недолго. Наверное, он приехал проверить, нет ли тебя. А когда понял, что нет, – помчался искать.

– Но где он меня мог искать, если я все время сидела в том отеле, где мы и расстались. Собственно, мне некуда и не на что было ехать по его милости!

– Не знаю, Марго. Мне очень жаль, но из его путаных и эмоциональных рассказов я мало что понял.

Она вздохнула. Ну вот, ничего не проясняется, только запутывается. Где он мог быть всю ночь после ссоры? Куда он поехал снова? Она с любопытством посмотрела на Джонни:

– А вы с Миком совсем не похожи. Мне всегда казалось, что у него… как бы это сказать… немного другие друзья.

– Так мы же не общались с тех пор, как окончили школу, это было очень давно.

– Он почти не рассказывал мне про это время.

– А там не было ничего интересного и необычного. Мы просто жили рядом, учились в одном классе, считались лучшими друзьями. Вместе гоняли голубей по крышам, лупили очкариков с соседнего двора. – Джонни хихикнул. – А теперь вот, видишь – я и сам стал очкариком.

– Мик говорил, вы любили устраивать уличные бои.

– Всякое бывало. Конечно, устраивали. Мы же выросли на окраине города. Мне кажется, на земле нет ни одного хотя бы самого захудалого городишки, где мальчишки с окраин не воевали бы «стенка на стенку».

Марго усмехнулась с непередаваемым выражением лица. Только одно непонятно, подумала она, почему столь разные люди, как вы с Миком, решили встретиться именно теперь, когда судьба раскидала вас по разным сторонам света, по разным социальным ступеням и к тому же совершенно лишила общих интересов? Но она промолчала.

– А сейчас вы как будто решили затеять общее дело? Мне Мик говорил, что ты предлагал ему войти в долю. Что за дело?

– Да я не знаю, стоит ли говорить…

– Не думай, я не из тех девушек, – Марго рассмеялась, – которые превращаются потом в дотошных жен, контролирующих каждый доллар и каждый шаг мужа. Просто Мик последнее время был такой странный.

– Вот это мне и не понравилось. Марго, я хотел спросить… – Джонни явно стеснялся. – В общем, он сильно пьет?

– Довольно серьезно. Это продолжается около года…

Брови Джонни поползли вверх.

– Но, Марго, год – это большой срок для того, чтобы алкоголь вошел в привычку. А что произошло?

– Он не прижился в новой сборной по боксу. Не помню точно, с чего это началось. Прошлым летом его пригласили в новую группу.

– Летом?!

– Но пить он начал примерно с Рождества. – Марго вздохнула. – Вы же созванивались. Ты сам должен был видеть, какой он. По крайней мере, слышать. Тогда, правда, это не носило такой тотальный характер. А потом… – Марго махнула рукой и замолчала.

Все присутствующие, затаив дыхание, внимали им. Рич и Мария перестали любезничать и смотрели на нее: одна – с глубокой жалостью и умилением, а второй – с насмешкой.

Это ее разозлило.

– Но я не хочу жаловаться на Мика. Он таков, какой есть, и меня полностью устраивает! – произнесла Марго, заносчиво глядя на Рича, но тот продолжал цинично улыбаться.

– Бедняжка! – сказала Мария, и Джулия, так, кажется, звали вторую подружку, плаксиво покачала головой в знак согласия. – Наверное, трудно жить с мужчиной, который пьет. Я бы не смогла.

– Просто у тебя не было опыта, – вдруг сказал Джонни, улыбаясь. – Во всем важна привычка. Правда, Марго?

Она промолчала, не разобравшись, что таит в себе его вопрос: оскорбление или попытку поддержать.

– Мне кажется, – вдруг сказал Рич, – это не та тема, которую мы должны обсуждать на отдыхе. Давайте лучше поговорим о здоровом образе жизни.

– Но это невозможно! – не сдавалась Мария. – Мне кажется, женщина должна чувствовать себя в полной безопасности со своим мужчиной. И чтобы во всем можно было на него положиться.

Марго вдруг стало невыносимо слушать эти «сочувственные» речи.

– На свете нет ни одного мужчины, с которым я бы чувствовала себя в такой безопасности, как с Миком, – сказала она. – А что касается «во всем на него положиться», то это – уже вопрос личных вкусов. Я привыкла полагаться только на себя… Джонни, ты не мог бы показать мне дом? Дело в том, что я собиралась заказать себе примерно такой же…

Они встали со своих мест и направились в сторону подсобных помещений, с устройства которых Марго хотела начать осмотр. Через минуту к ним присоединился Рич.

К вечеру погода наладилась, половина компании покинула уютный домик Джонни и умчалась в сторону цивилизации. Рич загадочно молчал и, похоже, абсолютно не собирался последовать их примеру. Он дозвонился до Сэма, доложил ему обстановку и сказал, что пока остается здесь, потому что у него, видите ли, есть на это важная причина. Марго, присутствовавшая при разговоре, только диву далась: до чего некоторые мужчины бывают бесцеремонны. Его никто сюда не звал, из этой компании до вчерашнего вечера он ни с кем не был знаком… А привезя сюда Марго, чужую девушку, привезя ее, между прочим, к друзьям Мика, он еще имел наглость ночью распускать руки! Это просто неслыханно!