К заданию он готовился тщательно, как и учил отец. Пока команда механиков проверяла самолет, он собственноручно выверил маршрут подхода к цели и два маршрута отхода — основной и резервный. Эти маршруты он помнил наизусть, как и ориентиры.

Несмотря на то, что задание казалось простым — ни противодействия ПВО, ни вражеских истребителей в небе — вооружение для своего самолета он заказал с избытком, даже по две ракеты «воздух-воздух» ближнего боя «Сайдвинер» для себя и для напарника. Чтобы было — он никогда, если была такая возможность по боевой нагрузке на самолет, не вылетал без ракет.

Остальная часть нагрузки самолета пришлось на бомбы и системы наведения. Система наведения была стандартная — АN/ASQ-228 Advanced Targeting Forward-Looking Infrared (ATFLIR), подвешиваемая под брюхом самолета и работающая со всеми видами корректируемого лазером бомбового и ракетного вооружения палубной авиации США. Такой прицельной системы хватило бы и одной на двоих — но он заказал две — себе и Генри. Пусть будет — электроника имеет свойство выходить из строя в самый неподходящий момент.

Что же касается бомбового вооружения, то он, учитывая что в районе цели не было никаких систем ПВО, остановился на четырех авиабомбах GBU-24 Paveway III, весом по две тысячи фунтов каждая. Нагрузка в итоге получалась средней, примерно десять тысяч фунтов на самолет, а учитывая дальность до цели, от подвесных топливных баков он решил отказаться. Хватит и того запаса топлива, который есть в стандарте. В конце то концов — не воздушный бой вести и не на форсаже от зениток противника уходить.

Сейчас петти-офицер Форсайт сидел в кабине своей птицы, каждую клавишу, каждый тумблер в кабине которой он мог бы наверное найти на ощупь и размышлял. Интересно, что чувствовал его прадед, когда отправлялся на бомбежку Токио, зная что истребительного прикрытия у них нет, что группа случайно встретившихся на пути Зеро разорвет их в клочья за считанные минуты, что надежды вернуться назад тоже нет. Волновался ли он? О чем думал? О стране? О долге? Или о том, что он не успел сделать в жизни?

А дед? Ведь он мог никуда не лететь — он был командиром авиакрыла, мог бы и остаться. Но он сел в кабину своего Фантома, чтобы отправиться в нашпигованное смертью небо Северного Вьетнама вместе с теми, кем он командовал. Отправился — и оставался там навсегда. А о чем думал интересно он?

Поглощенный мыслями он не заметил как лифт с закрепленным на нем самолетом пополз наверх и открыл глаза, только когда беспощадный луч солнца ударил в лицо, отразившись от фонаря пилотской кабины.

Я вас не подведу…

Лифт дрогнул, защелкнулись замки, фиксируя его в вертикальном положении. Тяжелый самолет покатился на исходную.

— Эй, Адам как настроение? — окликнули по связи с острова — это из-за тебя приостановили учебную программу?

— Зол и готов как следует пнуть пару задниц.

— Передай от нас привет мексиканским шлюхам! — вступил в разговор еще кто-то умный

— Непременно. Тебе еще как минимум неделю не светит.

— Говорит Центр управления! Прекратили болтовню в эфире! Айсман-один доложите готовность к предполетной проверке!

— Айсман-один к предполетному контролю готов! — дисциплинированно доложил Форсайт, козырнув своим позывным в эфире. [15 апреля 1986 года ВВС США начали операцию Эльдорадо Каньон и нанесли внезапный ракетно-бомбовый удар по Ливии, стремясь уничтожить ее лидера Муаммара Каддафи Это было местью за ряд терактов против американских граждан, осуществленных при прямой и явной поддержке ливийского режима. В спальню диктатора попала ракета, выпущенная с истребителя-бомбардировщика с позывными «Айсман-четыре». С тех пор этот позывной в американском флоте считается привилегированным. Надо сказать, что эта операция была первым боевым применением самолетов Ф18].

Библию Адам читал на память [Читать Библию — на пилотском жаргоне проводить предполетную проверку самолета, там есть карточка контроля со списком операций, вот ее то и называют библией] — в конце концов про все эти закрылки, двигатели и приборы он слышал разговоры дома, за столом с самого раннего детства. Пока Адам дисциплинированно перечислял пункты контроля и сам же подтверждал, что все в норме, палубные техники авиационной боевой части в коричневых комбинезонах прикрепили бридель и стопорный задержник к передней стойке самолета. Стрелок [Так на жаргоне называется старший палубной команды, обслуживающей катапульту] показал Адаму вес самолета, который он и так знал наизусть и принялся настраивать давление пара в катапульте под вес самолета. Адам поднял дефлекторы газовых струй самолета в рабочее положение

— Центр управления, предполетный контроль — норма! Готов к взлету.

Техники-специалисты по вооружению сняли стопоры с бомб и ракет. Адам условным жестом показал стрелку готовность к взлету, тот кивнул, показал своим подчиненным отход за безопасную линию. Адам двинул вперед селектор тяги двигателя, выводя его на полную мощность. Лисьи хвосты пламени полоснули воздух

— Центр, прошу разрешения на взлет

— Айсман-один взлет разрешаю!

По старой морской традиции Адам и офицеры палубной команды обменялись приветствиями, офицер-стрелок, подойдя на самый край безопасной линии еще раз все проверил. Истребитель поставлен точно по оси катапультного трека, закреплены бридель и стопорный задержник, давление пара в катапульте соответствует взлетному весу самолета, закрылки выпущены, катапультный трек свободен, газовые дефлекторы подняты. Затем он, как и предписывала инструкция встал на колено, вытянул в руку в направлении взлета.

Все…

Адам точно уловил момент когда катапульта швырнула самолет вперед и сам дожал до конца селектор тяги двигателей. Два General Electric F414-GE-400 мгновенно вышли на форсажный режим, самолет с ревом сорвался с катапульты, приобретя за две секунды скорость примерно триста двадцать километров в час. Сорвавшись с палубы самолет клюнул чуть вниз — но воздушный поток мгновенно его, а закрылки и сумасшедшая тяга реактивных двигателей направили самолет вверх. Петти-офицер Форсайт убрал форсажную тягу, как только почувствовал, что самолет уверенно держится в воздухе.

— Контроль, я Айсман-один, взлетел штатно.

— Вас понял, Айсман-один

— Айсман-два ты где?

— У тебя за спиной. Как и всегда.

Ведомый тоже взлетел. Это хорошо.

— Центр, это Айсман-один. Взлетели штатно. Идем в район цели.

— Вас понял, Айсман-один, до цели приказываю соблюдать радиомолчание!

— Понял, конец связи.

Форсайт качнул крыльями — «следуй за мной» — и резко взял вниз, прижимаясь к воде. Хотя никакого сопротивления и не ожидалось — все равно он решил провести этот вылет так, как будто впереди его ждет мощная система прикрывающей объект ПВО. Мало ли…

Через пару минут безумного полета над самой поверхностью воды два Ф18 взяли чуть выше, пересекая береговую черту. Хотя можно было довериться автопилоту — петти-офицер Адам Форсайт отключил его, точнейшими, выверенными до десятых долей миллиметра направляя машину к цели…

— Сэр, птицы на подходе… — доложил сержант Мартинес, не выпускающий их рук гарнитуру рации.

Рок-н-ролл…

Хотя делать этого и не стоило — эль Чапо вышел на верхнюю веранду. Он хотел своими глазами увидеть, как умрет его старый друг и его люди. Теперь он был некоронованным монархом мексиканской наркоимперии — и как и любой властительный монарх пожелал увидеть, как исполняется его приговор.

У самой цели истребители-бомбардировщики резко взяли вверх, выходя на высоту бомбометания — и сразу петти-офицер Адам Форсайт услышал в своих наушниках мелодичный звонок — система наведения на цель сообщала ему, что обнаружила и захватила цель. Нажал кнопку на приборной панели, приводя четыре подвешенные под крыльями бомбы в боевую готовность. Цель — огромный белый особняк — стремительно приближался, зеленый индикатор системы прицеливания на фонаре кабины намертво застрял на нем, как бешеные плясали цифры — угол атаки, курс, скорость.