– Мне кажется, Линдсей слышала, как он вошел, – заметила Анни. – Ему не удалось застать ее врасплох в кровати. И ему не пришлось ее привязывать, потому что он ударил ее телефоном по голове.

Анни опустилась на колени рядом с ковром и стала рассматривать дорожку темных волокон, оставшихся на том месте, где лежало тело Линдсей. Она подцепила их ногтем и поднесла находку к глазам.

– Мне это кажется похожим на черное перо, – она оглянулась на Стоукса и протянула ему перо. – Это ответ на твой вопрос?

– И не вздумай выдавать документы без соответствующего запроса, – наставлял помощника шерифа Бруссар клерк из архива. Его голос звучал ничем не лучше, чем скрип мела по школьной доске.

Анни поморщилась:

– Извините, Майрон.

– Извините, мистер Майрон. Ты в моем отделе. Ты мой помощник.

Майрон засунул пальцы за ремень и важно кивнул.

– Только этого не хватало, – пробормотала Анни себе под нос, а Майрону предназначалось серьезнейшее выражение лица и следующее обещание: – Буду стараться изо всех сил.

Майрон наградил ее недоверчивым взглядом и вернулся к своему столу.

Анни тут же забыла о его присутствии, сосредоточившись на деталях нападения на Линдсей Фолкнер. Ей очень хотелось думать, что напавший на женщину человек всего лишь имитирует стиль разыскиваемого насильника, который в свою очередь копировал действия убийцы Памелы Бишон. И этот кто-то просто использовал первые два изнасилования в своих целях, чтобы заставить замолчать Линдсей Фолкнер. Возможно, он как раз и собирался ее убить. И вполне мог считать женщину мертвой, когда выходил из дома.

Но если все обстояло так, то кто тогда этот имитатор? Судя по всему, Ренар вне подозрений. У архитектора, изуродованного кулаками Фуркейда, не хватило бы ни силы, ни сноровки, чтобы справиться с тренированной и молодой Линдсей Фолкнер. Если это не Ренар, тогда кто? Донни? Все знали, что Линдсей ему не нравится. Если она оказалась помехой для его сделки…

Мог ли Донни Бишон убить Линдсей Фолкнер? Если это преступление совершил Донни, то значит ли это, что он замешан и в убийстве собственной жены?

Фрагмент черного пера говорил в пользу предположения об имитаторе. Это перышко не было оставлено на месте преступления ради того, чтобы свалить убийство на кого-то еще. Как раз напротив. Оно осталось случайно, придавленное телом потерявшей сознание жертвы.

Но совсем необязательно, что перо выпало из маски. Оно могло попасть в дом другим путем. Они не смогут привязать это перо к делу Нолан, пока не придет ответ из лаборатории в Новой Иберии.

– Привет, Майрон. Что ты такого натворил, чтобы это заслужить? – с напускным сочувствием поинтересовался Стоукс, кладя папку с делом об изнасиловании на стойку. – Кто натравил на тебя полицейского пса Макграфа?

Анни с радостью оставила документы и подошла к стойке.

– Ну что ты, Чез, мы все смеялись этой шутке первые десять раз. Это дело Фолкнер? Ты не слишком торопился.

– Я вовсе не обязан перед тобой отчитываться, но, если тебе интересно, поделюсь новостями. Докторам удалось стабилизировать ее состояние, но нам-то что до этого? Под ногтями ничего нет. И мне кажется, что никаких других следов тоже не будет. Этот парень игрок что надо.

– Он явно не новичок в преступном мире, – заметила Анни. – Держу пари, что он числится в картотеке. Ты проверял список людей, совершивших подобные преступления? По компьютеру?

– Я не нуждаюсь в твоих указаниях, Бруссар.

– Мне показалось, что я лишь задала обычный вопрос, детектив. Я знаю, как вы загружены. Если хотите, я могла бы провести проверку вместо вас.

Майрон дернул головой, словно разъярившийся петух-забияка:

– Это не твоя работа!

Анни пожала плечами:

– Я просто стараюсь быть полезной.

– Просто пытаешься совать нос, куда тебя не просят, – прошипел Стоукс. – Я и раньше тебе говорил, Бруссар, что мне твоя помощь не требуется. Так что держись подальше от моих дел, черт тебя подери. – Он повернулся к Майрону. – Мне нужно это зарегистрировать, а потом забрать обратно. Я собираюсь сам отвезти улики в Новую Иберию, чтобы в лаборатории все проверили и сказали мне, что я не облажался с этим делом, так же как я не облажался и с первыми двумя изнасилованиями.

– А кто еще над этим работает, кроме тебя? – спросила Анни.

Стоукс посмотрел на нее из-под полей шляпы.

– Отстань от меня. Это мои дела. Квинлэн помогает мне проверить все, что касается первых двух жертв. Это вас устраивает, помощник шерифа?

Анни примирительно подняла руки, словно сдаваясь.

– Я и без того знаю, что меня ты не считаешь хорошим детективом, – продолжал Стоукс. – Но черт побери, кто из нас двоих разгуливает по городу в собачьей шкуре?

Майрон оторвался от бумаг и свирепо взглянул на Анни. Ему явно не нравилось, что она нарушила сонную атмосферу его тихой заводи.

Проходивший по коридору Маллен залаял с подвыванием. Анни только что зубами не заскрипела от досады.

– Я всегда говорила, что тебе нужно носить блошиный ошейник, Маллен, – сказала она, отходя от стойки.

– Ты опускаешься все ниже, Бруссар, – заявил Маллен с ухмылкой, ставя на стойку стаканчик для сбора мочи, полный до самой крышки – дар лаборатории от какого-нибудь пьяного. – Ты только что откусила кусочек преступления? Можешь запить вот этим.

Анни зевнула, достала карточку и стала заполнять ее.

– Разбуди меня, когда придумаешь что-нибудь оригинальное. Эта моча принадлежит нарушителю или ты принес свою, чтобы только увидеться со мной?

Получив отпор, Маллен немедленно вернулся к фактам:

– Росс Лейтон. Пять мартини за ленчем в клубе «Вистерия». Но ты ведь его превзошла, правда, Бруссар? Высосала бутылочку виски по дороге на службу.

Ручка застыла над листом бумаги, Анни подняла голову:

– Это ложь, и ты об этом знаешь.

Маллен пожал плечами.

– Я знаю только то, что сам видел в твоем джипе в субботу утром.

– Разумеется, ты знаешь, что именно подложил в мой джип в субботу утром.

– Я знаю, что шериф снял тебя с патрулирования, а я все еще езжу, – самодовольно ухмыльнулся Маллен, показывая гнилые зубы. Он оперся ладонями о стойку и нагнулся к Анни, пронизывая ее многозначительным и хитрым взглядом. – И как же это ты собираешься давать показания против Фуркейда? – прошептал он. – Я слышал, что в тот вечер ты тоже крепко выпила.

Анни прикусила язык. В тот вечер в ресторане «У Изабо» за ужином она выпила бокал вина. Бармен в баре «У Лаво» подтвердит, что видел ее. Вполне вероятно, что он и не вспомнит, заказывала она выпить или нет. А ведь кое-кто может и постараться, чтобы бармен потерял память. Разумеется, она не была навеселе в тот вечер, но у адвоката Фуркейда будут развязаны руки для любых инсинуаций. Поможет ли это каким-то образом Фуркейду – весьма сомнительно, но то, что этот факт подмочит ее репутацию, сомнению не подлежит.

– Должна заметить, Маллен, что никогда не считала тебя настолько умным, – пробормотала она. – Должна пожать тебе руку.

Анни потянулась вперед, задела стакан, и моча Росса Лейтона вылилась на брюки Маллена.

Маллен отскочил назад как ошпаренный.

– Ты, гребаная сука!

– Ой, вы только посмотрите! Маллен напустил в штаны!

Четверо мужчин, стоящих в коридоре, обернулись. Одна из секретарш высунула голову в коридор. Маллен в ужасе озирался.

– Это все она! – выпалил он.

– Интересно как, – задумчиво произнесла Анни. – Мне бы наверняка понадобился шланг.

От ярости у Маллена свело мышцы на лице. Тонкие губы превратились в узенькие полоски, и зубы стали казаться совсем лошадиными.

– Вот за это ты заплатишь, Бруссар. Хукер протолкался сквозь толпу зевак.

– Маллен, что тут происходит? Ты обмочился?

– Нет!

– Господи Иисусе, убери за собой и иди переоденься.

– Не забудь о памперсах! – крикнул кто-то в коридоре.

– Это все Бруссар натворила, – проворчал Маллен и, услышав смешки, сразу ощетинился: – Вот пусть она и убирает.