Танцевальный зал украшали также часы и канделябры из золоченой бронзы, изделия из серебра и фарфора, повторяющие орнаментику рококо. Мебель была украшена резным рокайльным орнаментом, накладками бронзы, позолотой, вставками из расписных фарфоровых пластин.

Среди наиболее распространенных форм ваз были «мейпинь», напоминающая сливу.

Интерьер Танцевального зала по своим стилистическим особенностям напоминает интерьеры других дворцов, выполненных в стиле рококо. Это неудивительно, так как в этой манере архитекторами Г. Боссе и А. Штакеншнейдером было создано много цельных по художественному впечатлению ансамблей мебели, фарфора, шпалер. Второе рококо не смешивается с другими стилями, его основные элементы соблюдаются достаточно точно. Поэтому нередко трудно сразу атрибутировать авторство того или иного интерьера.

Архитектурное решение жилых помещений дворца отличается от парадных атмосферой интимного уюта и комфорта.

Судя по Описи зданий и его интерьеров, в нем были две столовые. Одна из них — Верхняя или Парадная, находилась на первом этаже, а другая, Нижняя, располагалась в подвальном помещении, рядом с подсобными комнатами: кухней, ледником и винным погребом. В. И. Александрова в исторической справке о дворце Алексея Александровича высказала предположение о наличии акварельных проектов по Нижней столовой в коллекции проектов Месмахера. На основании Описи имущества теперь уже можно утверждать, что четыре проекта, нигде ранее не публиковавшиеся, можно отнести к архитектурному решению Нижней столовой. Ограниченное пространство с невысокими потолками в подвале дворца с выступами арок и нишами архитектор оформил в виде уютной комнаты с мягкой удобной мебелью в восточном стиле. Как и в других помещениях дворца, низ стены отделан дубовыми филенками. А далее стены обтянуты тисненой кожей, пол выстлан метлахской плиткой. На акварельном проекте Месмахера показан прямоугольный обеденный стол, низкая оттоманка с прямоугольной резной спинкой яркой обивкой, по обеим сторонам которой помещены легкие «восточные» столики с кальянами. Здесь также находились двенадцать резных дубовых стульев, ширма, часы. Нижняя столовая освещалась люстрами из оленьего рога. Удачно обыграны ниши: в центре самых больших помещены резные дубовые полки с парадной посудой, вокруг полок и в малых нишах укреплены многочисленные расписные керамические и подносные серебряные блюда, являющиеся основным декором стен. Известно, что во дворце только серебряных блюд, которые были поднесены великому князю, было тридцать четыре [34, п. 169]. Поражавшие роскошью званые приемы и обеды чаще всего происходили в Парадной столовой. Современники отмечали, что иногда после спуска на воду новых кораблей великий князь Алексей Александрович проводил там заседания своего ведомства в непринужденной обстановке. Великий князь Александр Михайлович вспоминал: "Он (Алексей Александрович) приглашал членов Адмиралтейств-совета к себе во дворец на обед, и после того как наполеоновский коньяк попадал в желудок его гостей, радушный хозяин открывал заседание Адмиралтейств-совета традиционным рассказом о случае из истории русского парусного флота… Его повар был настоящим артистом" [3, с. 115].

Знаменитый в Петербурге погреб Алексеевского дворца насчитывал сотни марок отечественных и иностранных крепких напитков и вин. Помимо уже упоминавшегося коньяка «Наполеон», здесь были такие марки, как «Нарышкина», «Кюба», "Бель Вю", «Монте-Карло», «Клиссон», «Кювилье» и др. Ликеры: «Кюрасо», «Бенедиктин», "Мария Христина"; портвейны "Графа Гурьева", «Марсала»; херес «Депрэ», «Гонзалес», мадера «Кювилье», "Старая Мальвазия"; 40 сортов водки, среди них "Седьмое небо", «Яхт-клуб», «Елисеева», виски, яблочная и прочие. Напитки хранились в бочках, графинах, бутылках и кувшинах [34, л. 71].

Столовое серебро, включавшее в себя более десяти обеденных и десертных сервизов, многочисленные блюда для жаркого и рыбы, суповые миски, подносы, серебряные тарелки, ведерки для шампанского, братины, чайники, сливочники, кофейники, самовары, кружки, фляги, несессеры — всего более 520 наименований занимают несколько страниц. Серебряные вилки, ножи и ложки хранились во дворце ящиками. Одних серебряных солонок в русском стиле более 50 штук [34, лл. 169, 170].

Пять сохранившихся авторских листов Месмахера по Парадной столовой включают в себя профильные и поперечные разрезы, а также изображения камина. Как гласит легенда, хозяин дворца никому не разрешал фотографировать это помещение. По первоначальному проекту снизу стены на треть декорированы дубовыми панелями. Ярусом выше квадратные панели из дуба с небольшими полочками для размещения посуды из драгоценных металлов чередовались с изразцами геометрического рисунка. Средний ярус стены завершался полкой для керамической посуды, которая проходила по всему периметру столовой. Выше над изразцами шел фриз, состоявший из живописных картин, заключенных в дубовые рамы. Учитывая насыщенность интерьера деталями, Месмахер предложил среди сюжетных и декоративных картин лишь одно многофигурное изображение охоты. Оно дополнялось четырьмя небольшими натюрмортами со стаффажем, а также небольшими панно с фигурками амуров среди гирлянд. Здесь также большое внимание уделяется дверям, которые украшены дубовыми наличниками и деревянным картушем с монограммой «АА». Знакомство с фотографиями 1900 года и современным состоянием дворца показывает, что замысел архитектора был изменен. Вместо предложенной темы сюжетов Парадная столовая была украшена серией из десяти картин в духе голландских жанристов XVII века, исполненной Э. К. Липгартом.

Эрнест Карлович Липгарт был сыном богача-помещика и знаменитого коллекционера, барона Карла фон Липгарта, славившегося своей эрудицией. Художник был лишен покровительства отца, так как женился в Париже на натурщице против родительской воли.

А. Н. Бенуа вспоминал, что "баронская воспитанность проявлялась в его чрезвычайной готовности быть всем и каждому полезным, а также в том умении, с которым он «поддерживал конверсацию» на любую культурную тему. О живописи великих мастеров он говорил с неподдельным трепетом, отдавая предпочтение итальянцам — как «флорентийским кватрочентистам», так и художникам XVIII в. с Тьеполо — «его богом» во главе" [6, т. I–III, с. 581]. По приезде из Парижа в 1857 году он был очень популярен и завален заказами светских портретов. Не случайно он был представлен великому князю Алексею Александровичу и сразу получил заказ по созданию панно для вновь строящегося дворца, так как помимо портретов, Липгарт писал плафоны и стенные панно. Художник создал их в 1887 году сразу же после приезда из Парижа.

Представляется, что многофигурные стенные панно Липгарта значительно ухудшили и исказили замысел Месмахера. Центральную часть в интерьере Парадной столовой архитектор уделил многоярусному камину из резного мореного дуба в стиле Ренессанс. Вокруг топки камина удачно расположено майоликовое панно с изображением плодов, гирлянд, масок и декоративных ваз. Изразцы были исполнены в 1884 году В. Андре — супругой архитектора. Изразцы выполнялись в мастерской Центрального рисовального училища барона А. Л. Штиглица. Большая часть их была уже готова к осени 1883 года, о чем свидетельствует запись в дневнике А. А. Половцова, который осматривал их в стенах училища в ноябре этого года. Во втором ярусе камина скомпонованы два резных панно — "Иисус, превращающий воду в вино", и "Исцеление слепого", исполненные в 1883 г. А. Г. Адамсоном (сегодня панно сняты, стоят у стены). Обратимся к анализу предметов прикладного искусства, исполненных для меблировки Парадной столовой. Одним из самых дорогих изделий был парадный трехъярусный буфет из резного дуба. В описи имущества он оценен в 15 тыс. рублей. Как правило, в таких буфетах выставлялись самые ценные предметы прикладного искусства. Здесь же находился круглый раздвижной закусочный обеденный стол, тридцать шесть дубовых стульев, обитых тисненой кожей. Парадная столовая освещалась двумя бронзовыми люстрами в стиле петровского барокко. После обильной трапезы здесь можно было удобно разместиться на диване и банкетках, которые находились недалеко от белого рояля фирмы Беккер. Уютный полумрак создавали торшеры из лазурита с бронзой и многочисленные подсвечники. Сохранились рисунки буфета, сервировочного стола и стульев, в форме декора которых ощущается влияние как Ренессанса, так и барокко петровского времени.