– Семьдесят? – предположил Молотов.

– Шестьдесят восемь половиной, – ответил Дружинцев, питающий пристрастие к абсолютно точным цифрам.

Повинуясь властному жесту генерала, он отвесил дирижерский полупоклон и, оправляя на ходу пиджак, вернулся на место.

– Ну, – заключил Молотов, – внешняя оболочка подходящая. А что насчет внутреннего содержания?

– Как обычно, проблемы, – сказал Швец.

– Серьезные? – насторожился Молотов.

– Преодолимые. При благоприятных обстоятельствах.

– Излагайте, подполковник.

– Слушаюсь. – Прежде чем приступить к докладу, Швец открыл папку и пробежал взглядом по первой странице. – Итак, – произнес он, – сексуальная жизнь претендентки. Активной ее не назовешь, скорее наоборот. Последняя половая связь осуществлялась три года назад, до этого был двухлетний перерыв, дальше снова затишье вплоть до студенческой поры.

– От сессии до сессии живут студенты весело, – изрек Валуев, после чего, пронзенный бешеным взглядом генерала, стушевался, потупился и залепетал какие-то оправдания.

– Выключите свой волшебный фонарь и помалкивайте, майор, – перебил его Молотов. – Вот дойдет до вас очередь, тогда и блеснете красноречием. И советую вам впредь хорошенько взвешивать каждое слово, прежде чем оно будет произнесено. Терпеть не могу пустопорожнюю болтовню. У некоторых превратное представление о студенческой жизни. – Тяжелый генеральский взгляд давал ясно понять, кто скрывается под определением «некоторые». – Большинство из присутствующих здесь офицеров начинали службу в МГИМО, и что же? Они там веселились у себя на факультете? Хохотали до упаду? Сыпали прибаутками? Отнюдь. Будущие контрразведчики учились и работали, работали и учились. Вот так обстояли дела, товарищи. – Произнеся крамольное обращение, Молотов слегка покраснел и, скрывая смущение, направил разговор в изначальное русло. – Что там с сексуальной жизнью Токаревой? Отклонения? Комплексы?

Швец лишь улыбнулся. Его профессиональный опыт свидетельствовал о том, что людей без отклонений и комплексов не существует в природе. Это настолько распространенное и универсальное правило, что его-то и следует рассматривать в качестве нормы.

Прежде чем изложить суть проблемы, Швец перечислил основные отличия женских сексуальных фантазий от мужских, остановился на синдроме «жертвы насилия» и пояснил, в чем суть «проституизированности» среднестатистической женщины.

– Причина кроется не в развращенности натуры, – подчеркнул Швец, – а в стремлении преодолеть чувство стыда и немного скрасить будничный секс, вот и все.

«Вот и все, – сердито подумал Дружинцев. – Черт знает что. Поди разбери, о чем фантазирует твоя супруга, пока ты из кожи лезешь, чтобы доставить ей удовольствие».

– Н-да, не зря говорят, что чужая душа – потемки, – констатировал Молотов. – Особенно женская.

– Ну, мы, мужчины, тоже хороши, – сказал Швец. – Да и фантазии наши куда примитивнее, грубее. Женщины склонны романтизировать обстановку и партнеров. Им труднее, чем нам, примириться с реальностью, в которой супруги редко бывают красивыми, богатыми и утонченными. Это касается и нашей подопечной. – Швец положил перед собой лист бумаги с убористым текстом. – В мае месяце нынешнего года Татьяна Токарева посетила цикл практических занятий «Измени свою судьбу к лучшему». Обычное дело. Многие уповают на помощь современных чародеев-экстрасенсов, а в результате сталкиваются…

– С шарлатанами, – подсказал Валуев.

– Случается и такое, майор, – снисходительно кивнул Швец. – Но Токарева встретилась на курсах с нашим специалистом.

– Тоже обычное дело, – хмыкнул Крейцеров. – Сеанс гипноза для избавления от вредных привычек?

– В данном случае для выработки целеустремленности и уверенности в себе, – улыбнулся Швец. – А под гипнозом Токарева выложила всю свою подноготную, не подозревая об этом. Зачитывать выдержки из стенограммы считаю нецелесообразным, поскольку они носят весьма интимный характер. – Он аккуратно закрыл папку. – Если вкратце, то мы имеем дело с типичным случаем сексуальной неудовлетворенности. Татьяна Токарева фригидна, товарищ генерал.

– Это излечимо? – обеспокоился Дружинцев.

– Все зависит от того, встретится ли ей на жизненном пути мужчина, который сумеет разбудить в ней угасшие чувства.

– Прекратите балаган! – громыхнул Молотов. – Тоже мне, нашли спящую царевну! Никого и ничего будить не надо, ясно? Секретный сотрудник, равнодушный к сексу, это же уникальная находка! – Молотов возбужденно потер ладони. – Ни тебе вздохов при луне, ни сентиментального соплежуйства, ни прочих уси-пуси. Фригидность для нашей сотрудницы – щит, броня. Ее не соблазнит какой-нибудь залетный Джеймс Бонд, она не забудет о деле в самый ответственный момент…

– Тем более, – тихо вставил Крейцеров, – что мы обсуждаем кандидатуру… э-э… одноразового употребления.

Все поняли, что имеется в виду. На кон было поставлено слишком многое, чтобы рисковать. После завершения дела всех трех исполнителей предполагалось ликвидировать. И Токареву, и двух наемников мужского пола, привлеченных Федеральной службой безопасности. Собственные кадры были слишком малочисленны и ценны, чтобы жертвовать ими, как проходными пешками. Залетные искатели приключений – другое дело. Доставят груз, и поминай как звали. Концы в воду. Скорее всего, в буквальном смысле.

Практика привлечения исполнителей на стороне была неофициальной, как и дела, которые им поручались. Бывшие разведчики, десантники, спецназовцы различных родов войск – все они охотно соглашались поработать на ФСБ, если плата была достаточно высока. Счастливчики докладывали об успешном выполнении операции и действительно получали заранее оговоренное вознаграждение. Неудачников ожидала пуля в затылок, бандитская заточка в подворотне или автокатастрофа.

Кому как повезет. Точнее, кому как не повезет.

Все началось около пяти лет назад, когда директор ФСБ распорядился создать при Главном управлении новое подразделение, получившее название ОСА: Отдел специального аудита. Задача перед ним стояла предельно сложная и вместе с тем очень простая. Сотрудникам предстояло отслеживать финансовые потоки, вытекающие из России за рубеж, выявлять все «левые», «мутные», перекрывать их, останавливать и направлять обратно.

Поначалу новоиспеченные аудиторы испытывали острую нехватку профессионального опыта, однако генерал Молотов, курировавший отдел, взялся за дело с размахом. Произнеся историческую фразу: «Не время разбрасываться кадрами, а время собирать их», он привлек к работе лучших экономистов, бухгалтеров и аудиторов, переманивая их из коммерческих структур, налоговой службы и милицейского управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Отметив успехи отдела, высшее руководство значительно расширило как полномочия молотовцев, так и сферу их деятельности. Отныне половина сотрудников занималась предотвращением незаконного вывоза валюты, а другая половина разыскивала и брала под контроль ту предприимчивую публику, которая успела сбежать с награбленным за рубеж.

Основатели финансовых пирамид, расхитители бюджетных средств, ненасытные нефтепийцы и газососы, олигарховатые коррупционеры, фальсификаторы и аферисты всех мастей напрасно полагали, что иностранное гражданство и кордоны защитят их от карающего меча правосудия. Многие уже находились под прицелом ФСБ, остальных отыскивали в самых отдаленных уголках планеты и заносили в соответствующие реестры. По самым скромным подсчетам, изъятие незаконно присвоенных средств могло обогатить российскую казну на миллиарды долларов, хотя оптимисты предпочитали вести счет на десятки и даже сотни миллиардов.

Стоп, сказал себе Молотов, когда система заработала, постепенно набирая обороты. А почему я должен заботиться исключительно о государственной казне, тогда как и у меня, и у моего окружения, и у начальства тоже имеются запросы, бюджеты, расходы и потребность в оборотных средствах? Пусть личные, но разве не об отдельно взятых личностях печется демократия? И вообще сколько можно завидовать ворам, казнокрадам и приватизаторам, которые живут припеваючи, тогда как слуги отечества если не в нищете прозябают, то и сырами в масле не катаются?