А что теперь Ник мог поделать? Как он мог запретить Эдди совать свой нос в его дела? Ведь Эдди Ринальди все-таки был начальником службы безопасности «Стрэттона»!

Ник смерил Эдди ледяным взглядом, надеясь на то, что Ванда и Барбара из бухгалтерии не обращают на них с Эдди особого внимания.

– Я провожу тебя до машины, – сказал Эдди, вертя в руках зонт.

Ник кивнул.

Вместе с Эдди он молча прошел по главному холлу мимо фонтанчика, установленного там знатоками фэн-шуй,[54] утверждавшими, что без него попадавшие в административное здание «Стрэттона» люди были «обречены страдать энергетическим голоданием». Ник считал, что это полная ерунда, но не стал спорить, потому что старался избегать ненужных конфликтов. Кроме того, фонтанчик выглядел довольно симпатично, а большего от него, по мнению Ника, и не требовалось.

Сквозь большие стеклянные двери Ник увидел, что на улице идет дождь. Этим можно было объяснить наличие зонта в руках у Эдди. При этом Ник не знал, случайно Эдди попал вместе с ним в одну кабину лифта или нарочно оказался у него на пути. Еще Ник хотел спросить у Эдди, что именно детектив Раймс имела в виду, когда намекнула ему на то, что Эдвард Ринальди оставил службу в полиции Гранд-Рапидса по этическим соображениям.

Что это еще за намеки? А может, детектив Раймс просто пытается поссорить Ника с Эдди? Если это так, то действует она весьма ловко! А что если Эдди действительно соврал ему о том, что оставил полицию в Гранд-Рапидсе по собственному желанию? В этом случае от него можно ожидать любой другой лжи!..

Ник решил, что обязательно спросит об этом Эдди. Но не сейчас.

На улице Эдди открыл свой большой зонт. Когда они отошли достаточно далеко от здания, Эдди сказал:

– Теперь у Мумбы-Юмбы будут неприятности.

– У какой Мумбы-Юмбы?

– А какая у тебя есть знакомая Мумба-Юмба?

– Не валяй дурака, Эдди. Я спешу.

– Ты сам не валяй дурака! – прошипел Эдди, вцепившись Нику в плечо. – Я о твоей негритянке из полиции, которая старается засадить нас за решетку. Так вот, – продолжал Эдди, свирепо вращая глазами под стук капель по ткани зонта, – эта негритянка решила упрятать тебя в тюрьму за то, что ты уволил ее мужа!

– Ты что, серьезно?

– Конечно. И за такие выходки ее должны отстранить от ведения этого дела.

– А кто ее муж?

– Да никто. Напылял краску на стулья в цеху или что-то в этом роде! Дело не в нем, а в том, что его уволили со «Стрэттона», и за это его жена шьет тебе дело. Ясно?

– Пусть оставит нас в покое! – воскликнул Ник. – Личная месть в правоохранительных органах недопустима.

– Вот и я о том же. Ее вообще должны за это уволить.

– Ну и что нам теперь делать?

– Положись на меня! – ответил Эдди с ухмылкой, которую Ник при других обстоятельствах назвал бы гнусной. – А тем временем я могу рассказать тебе кое-что новое о твоем друге Скотте Макнелли.

Ник с вопросительным видом уставился на Эдди.

– Ты, кажется, просил меня узнать, что он там пишет по электронной почте и все такое?

– Ну и что он там пишет?

– Ты знаешь, чем занимался Скотт Макнелли практически каждые выходные на протяжении последних двух месяцев?

– Жег котлеты на гриле у себя перед домом, – ответил Ник. – Я был у него в прошлую субботу.

– Прошлая суббота – исключение. На остальные выходные он летал в Бостон. У него там что, больная бабушка?

– И при этом он получает скидки на билеты через нашу бухгалтерию? – спросил Ник.

– Разумеется. Наверное, он думает, что ты не интересуешься расходами на командировки сотрудников «Стрэттона».

– И это правда. У меня полно других дел. Я стою у руля крупной корпорации. Которая, кажется, идет ко дну…

– Кроме того, Макнелли непрерывно разговаривает по телефону с Тоддом Мьюлдаром из «Фэрфилд партнерс». И вряд ли они разговаривают о спорте.

– Так о чем же они разговаривают?

– Не могу сказать. Мне известны лишь номера телефонов, которые набирает Макнелли. А свою голосовую почту этот хитрец сразу стирает. Еще Макнелли с Мьюлдаром ведут обширную электронную переписку. Очень часто в ней нет ничего особенного – финансовые отчеты и разные другие цифры. Наверняка Макнелли догадывается о том, что его электронную почту могут читать другие. Поэтому все важные сообщения он шифрует…

– Шифрует?!

– Вот именно. Мои техники обнаружили штук двадцать зашифрованных документов, которыми постоянно обмениваются Мьюлдар с Макнелли.

Ник не представлял, зачем нужно Скотту Макнелли шифровать свою переписку. С другой стороны, он также не знал, зачем Скотту Макнелли надо было тайно летать в Китай.

– Ну и что же это за документы?

– Откуда мне знать! Я же говорю, что они зашифрованы. Но мои ребята обязательно их расшифруют, и я сразу же дам тебе знать.

– Хорошо! – Они уже были совсем рядом с машиной Ника, и он нажал кнопку на брелоке, чтобы открыть дверцу.

– Ладно, – сказал Эдди. – Желаю приятно… пообедать.

– Что ты имеешь в виду, Эдди?

– А где твой зонтик? Где твой плащ? У тебя что, заложили кирпичами окна? Не видел, что идет дождь?

– Я торопился.

– Спешка нужна только при ловле блох. А там, куда ты едешь, требуются непромокаемые резиновые изделия, – заявил Эдди и удалился.

Когда Ник подъехал к дому Кэсси, дождь припустил вовсю. Выскочив из машины, Ник опрометью бросился к входной двери и стал звонить в звонок под проливным дождем. Никто не ответил. Ник позвонил еще раз.

Не дождавшись ответа и в этот раз, Ник позвонил снова и посмотрел на часы.

Без двадцати час. Он не опоздал!

Промокнув до нитки, Ник позвонил еще раз, а потом постучал в дверь.

Хорошо, что на работе у него имелся запасной костюм. Генеральному директору «Стрэттона» не пристало изображать на рабочем месте мокрую курицу.

Наконец Ник догадался повернуть дверную ручку, и дверь, к его удивлению, отворилась. Войдя в прихожую, Ник позвал:

– Кэсси!

Ответа не последовало. Ник прошел на кухню.

– Кэсси, это я, Ник! Где ты?

В доме царила тишина.

Пройдя в гостиную, Ник убедился в том, что она пуста. Ник начал волноваться. Кэсси казалась ему очень ранимой и хрупкой.

У нее только что погиб отец! Кто знает, что она могла с собой сделать!..

– Кэсси! – громко крикнул Ник, но ему никто не ответил. На первом этаже девушки явно не было.

Встревожившись, Ник пошел на второй этаж. Наверху было еще темнее, чем внизу, а дом казался еще ближе к неминуемому разрушению по причине ветхого состояния. Неудивительно, что Кэсси не пускала его наверх!

Короткий коридор. Две двери по его сторонам и по одной двери в каждом из его концов. Все двери были приоткрыты. Ник начал с самой дальней двери. Это была спальня, в которой помещались только двуспальная кровать и комод. Постель была заправлена. Спальня выглядела и пахла так, словно в ней давно никого не бывало. Ник решил, что это комната Эндрю Стадлера. В другой спальне на противоположном конце коридора он обнаружил разбросанную постель и вывернутые наизнанку джинсы на полу. В комнате пахло знакомым индийским ароматом и сигаретами. Здесь явно спала Кэсси.

– Кэсси! – еще раз позвал Ник и стал искать девушку в соседней комнате. Там сильно пахло красками, и Ник сразу же догадался, что Кэсси использует ее в качестве мастерской. И действительно, на мольберте стояла незаконченная картина – странное изображение женщины, окруженной ярко-красными и оранжевыми мазками. У стены стояло еще несколько картин. Все они изображали ту же темноволосую обнаженную женщину с искривленным в крике ртом. Что-то в этих картинах напоминало знаменитое полотно Эдварда Мунка «Крик».[55] На каждой из них обнаженное женское тело лизали извивающиеся красно-оранжевые языки – то ли лучи заката, то ли пламя. Картины производили тревожное, но сильное впечатление. Хотя Ник и не разбирался в живописи, он сразу почувствовал, что они – творение рук талантливого человека.