– А я тебе говорила, что не могу так утруждать тебя, – твердо ответила миссис Гренвилл. – В любом случае в этом нет срочной необходимости, дорогая. Валентина вызвалась помогать мне.

– Ясно, – безучастно отозвалась Патриция.

Она обожгла Вэл неприязненным взглядом. Было в нем еще что-то такое, отчего Вэл вдруг стало ее жалко. Какая-то тоска, словно у нее отняли давно лелеемую надежду.

«Видимо, она очень хотела помогать миссис Гренвилл, – сделала вывод Вэл. – Откуда такое рвение?»

И тут все разъяснилось. Патриция обернулась к миссис Гренвилл:

– Передайте, пожалуйста, Алеку, что щенки Салли уже подросли и их можно забирать. Я ведь обещала ему одного. Пусть приезжает поскорее и выбирает.

– Миссис Гренвилл заверила ее, что все передаст. Патриция попрощалась и вернулась к своей подруге, с которой пришла. Ее манеры показались Вэл довольно грубыми. На прощание она не произнесла никакой стандартной фразы вроде «до встречи» или «буду рада снова пообщаться с вами», чем крайне удивила миссис Гренвилл и совершенно не удивила Вэл.

– Патриция сегодня сама на себя не похожа. Она вообще-то славная девушка. Очень мне нравится. Надеюсь, теперь, когда ты поправилась, она будет снова приходить к нам, как раньше. И станет тебе хорошей подругой.

«Вряд ли», – подумала Вэл, пряча улыбку. Было ясно, что миссис Гренвилл, вопреки своей врожденной проницательности, не имела ни малейшего представления о том, что Патрицию интересует не она, а ее племянник Алек. Вэл не сомневалась в этом ни секунды.

«Кроме того, это объясняет, отчего она меня невзлюбила! Видимо, Патриция считает меня этакой аморальной вдовушкой-интриганкой. Да еще и с сомнительным прошлым хористки. Наверное, она решила, что я намерена вскружить голову ее ненаглядному Алеку и отбить его у нее. Зря она так тревожится. Он мне, конечно, нравится, но замуж за него я точно не пошла бы, даже если бы он предложил, что в высшей степени маловероятно».

Впервые со дня приезда Вэл в усадьбу «Кам» Алек заглянул пообедать. К собственному удивлению, она поняла, что очень рада его видеть.

Миссис Гренвилл благосклонно слушала их непринужденный разговор. После обеда именно Она напомнила Алеку о его предложении показать Вэл фермы.

– Я слышала, ты пригласил Валентину на экскурсию по нашим владениям сегодня днем? Только не утомляй нашу девочку. Ей гораздо лучше, но все-таки не стоит пока перенапрягаться. Имей в виду, я доверяю тебе заботу о ней. Не забывай, она самый дорогой для меня человек.

– И для меня, тетя Эвелин, – парировал Алек.

Миссис Гренвилл одобрительно кивнула:

– Ну, ступайте. И привези ее пораньше, Алек, чтобы она успела отдохнуть до ужина. Да, кстати, завтра, если хочешь, свози Валентину в Мидоузсайд. Сегодня я встретила Патрицию. Она просила передать тебе, что можно забрать щенка, которого ты просил. Если там еще не всех разобрали, может быть, и Валентине достанется. Ты узнай.

– Если ей не хватит, отдам своего, – предложил Алек и усмехнулся. – А я все думаю, когда же Пат щенков от матери отнимет. Сто лет ее не видел. Странно, правда? Обычно она часто у нас бывает. Забавная девчушка наша Пат. Но временами чересчур напористая.

Вэл вдруг стало жаль отсутствующую Патрицию. Если она и вправду влюблена в Алека, он, по всей видимости, об этом даже не догадывается. И уж конечно, не питает к ней нежных чувств. Иначе не стал бы говорить о ней в таком насмешливом тоне. И это было приятно Вэл, но она не стала разбираться почему.

Единственной, кто сразу все понял, была миссис Гренвилл. Когда Алек и Вэл уехали, она поднялась наверх в свою личную гостиную и долго стояла перед огромным портретом на стене. На нем был изображен молодой человек в офицерском мундире.

– Если бы ты оказался рядом, Ларри, все было бы иначе, – прошептала миссис Гренвилл. – Как счастливы были бы мы все вместе! Но тебя нет, и Валентине придется идти дальше без тебя. Я уверена, ты не был бы против, если бы они с Алеком полюбили друг друга. Думаю, ты порадовался бы за них. Потому что в этом случае она осталась бы здесь навсегда, пусть даже и без тебя. Так мне было бы спокойнее, Ларри. Надеюсь, ты понимаешь меня. Ну конечно же понимаешь!

Ей так хотелось удержать вдову Ларри рядом, пусть даже позволив ей выйти замуж за другого, что миссис Гренвилл старалась не вспоминать о взаимной неприязни между Ларри и Алеком. Она принадлежала к тому типу людей, которые полагают, будто их желания автоматически совпадают с желаниями их близких. Это ее качество уже приводило к неприятным последствиям и, по-видимому, могло вызвать новые беды.

Ты удивительная, Вэл. – Я? – рассмеялась Вэл. – С чего ты взял? Они сидели в доме на ферме «Уайт Лейдиз», в той самой комнате, в которой Алек жил до переезда в «Кам». Он по-прежнему держал здесь свои вещи, а управляющий и его жена пользовались лишь кухней и малой гостиной.

– Ну так почему же я удивительная, Алек? – снова спросила девушка, поскольку Алек смотрел на нее молча.

– Ты совсем не такая, какой я ожидал тебя увидеть. Да, конечно, глупо было представлять себе необразованную, вульгарную хористку. Отстал я от времени. Но ты вообще на актрису не похожа.

Брови Вэл поползли вверх.

– Это почему же? Что-то я не совсем поняла, что ты имеешь в виду.

Алек пожал плечами:

– Трудно объяснить. Просто… я никак не мог вообразить, что актрисе все это будет интересно. – Он махнул рукой в сторону полей за окном. – Если бы я не знал, что ты долго работала на сцене, то решил бы, что ты выросла где-нибудь в деревне, на лоне природы, и знаешь о фермах столько же… сколько, например, Пат.

– Пат, – задумчиво повторила Вэл. – Ее отец – фермер?

– Да. Причем он сам трудится на своей земле. Хотя на него и работает управляющий, а сам он владеет тремя фермами и получает приличный доход. Он учился в Винчестере и Кембридже, как и его отец. Хороший человек. Мы с ним очень дружны. Пат – его единственная дочь, был еще сын, но он погиб на войне. Все наследство достанется ей, и она уже неплохо справляется. Она любит нашу землю, это у нее в крови.

– А танцевать она умеет? – вдруг спросила Вэл.

Алек посмотрел на нее с изумлением:

– Ну разумеется, умеет! И очень хорошо. Мы с ней время от времени выбираемся потанцевать. Вечерние платья ей очень идут, хотя и не так, как одежда для верховой езды. На лошади она выглядит прекрасно, как картинка.

– Я почему-то так и думала, – протянула Вэл и улыбнулась. – Вы с ней большие друзья, да?

– Да, пожалуй. – В его голосе слышалось удивление. Вдруг Алек звонко рассмеялся. – Почему мы говорим о Пат? Начали ведь мы с тебя, если не ошибаюсь?

Да, тебе показалось странным, что я проявила интерес к ферме, – скромно напомнила девушка. – Но я жила за городом почти до восемнадцати лет. Хочешь, расскажу?

Внезапное стремление открыть Алеку, какой была ее жизнь на самом деле, заставило Вэл забыть о том, что это неразумно и опасно.

– Мой отец владел небольшим участком земли и фермой в Суррее. Фермой он почти не занимался. Его больше интересовала орнитология. Когда мне исполнилось семнадцать, он отправил меня в школу актерского мастерства в Лондоне. Я как раз училась там, когда мама и папа погибли в автомобильной катастрофе и… в каком-то смысле в тот момент моя жизнь закончилась.

Она умолкла на мгновение, снова погружаясь в воспоминания о тех временах. Собравшись с силами, Вэл продолжила:

– А потом, – девушка пожала плечами, – мне пришлось самой прокладывать себе путь. Поначалу все шло хорошо. Мне удалось получить место в очень приличном репертуарном театре. Но вскоре стало ясно, что актриса я никудышная. Когда тот театр закрылся, я долго сидела без работы. Но вскоре я познакомилась с… – она опять запнулась, чуть не произнеся имя Глории, – с одной девушкой, которую только что приняли в хор музыкального шоу. И она замолвила за меня словечко. Мы подружились. Наше шоу поехало на гастроли во Францию. Там нас ждал полный провал, хотя все значительные роли отдали французским актерам. Разумеется, все это происходило уже после гибели Ларри.