У Софии запылали щеки: она слишком хорошо помнила, что отвлекло их от пиццы.

– У меня в сумочке есть сырные крекеры, – предложила София. Нашарив сумочку, она на ощупь нашла там целлофановый пакетик.

– Да ты настоящий скаут! – улыбнулся Майк. – Всегда готова.

– Ошибаешься, я никогда не была скаутом, – ответила София.

– Почему?

– Мне очень хотелось, но у мамы не было денег на форму и снаряжение.

София разорвала пакетик и протянула Майку крекер.

– Похоже, вы были очень бедны. – Майк долго молчал. – Наверно, для тебя это было нелегко.

– Нелегко? – фыркнула София. – Да ты не представляешь, что это такое!

– Ты права, – ответил он, – не представляю.

– А каким было твое детство? – спросила она. – Кто твои родители? Где ты рос?

Что ж, София упрощает ему задачу, подумал Майкл. К тому же в чернильной тьме, не видя собеседника, исповедоваться куда легче. Стряхнув с пальцев крекерные крошки, он привлек ее к себе. До чего же здорово чувствовать, как она прижимается к нему! Майкл зарылся носом в ее волосы, вдохнув их сладкий аромат. Какое блаженство!

– Мамы давно нет в живых, – начал он. – Она умерла пятнадцать лет назад. От рака.

– О, Майк!

– Она была удивительной женщиной.

– Когда мне было восемнадцать, у моей мамы случился инсульт. Я знаю, каково это – когда близкий человек тяжело болен. А твой отец? – спросила она.

– Жив и здоров, слава богу.

– Где он живет?

Настало время признаться. Но нет, не сейчас! Сперва он должен убедиться, что она готова вручить свою судьбу Майку. Лишь когда она пройдет испытание и докажет свою искренность – тогда, и не раньше, он расскажет правду о себе. Однако и лгать Майкл больше не мог.

– Отец живет здесь, в Финиксе.

– Почему же ты никогда не говорил, что Финикс – твой родной город?

Майкл почувствовал, что пора сменить тему.

– Расскажи о своем отце.

В тот же миг Майкл ощутил, как София напряглась и чуть отстранилась от него.

– Мой отец был лгуном и обманщиком, – жестко ответила она. – Он уверял маму, что любит ее и готов жениться, а сам хотел только затащить ее в постель. А ей было всего семнадцать, и она совсем потеряла голову от любви.

– А потом забеременела.

– Да, – прошептала София.

Майкл молчал – да и что тут можно было сказать? По боли и гневу в ее голосе он понял, что София так и не простила отца.

– Когда мама рассказала ему о беременности, он потребовал, чтобы она сделала подпольный аборт. Ему было плевать и на нее, и на меня. Но мама отказалась отнимать у меня жизнь. А потом узнала, что он уже женат.

Представляешь?

– К сожалению, такое случается. Догадываюсь, как тяжело пришлось твоей матери.

– Тяжело – это мягко сказано. Ее родители пришли в ужас. Отправили ее в другой город к тетке и потребовали, чтобы она отдала меня на усыновление. Но мама отказалась: ведь я была единственным, что у нее осталось.

Теперь Майклу многое стало ясно: недоверие Джанет к мужчинам, преданность, которую София испытывала к матери, ее желание выйти замуж за человека, который сможет обеспечить семью. Майкл ощутил глубокое сострадание к Джанет. Несчастная женщина, страшась, что дочь пойдет по ее стопам, внушила Софии страх перед любовью. Но она хотела для дочери только хорошего – того, чем обделила жизнь ее саму.

– А что же твой отец? – спросил Майкл. – Он как-нибудь давал о себе знать?

– Слава богу, нет. Вскоре после этого его призвали в армию. Он погиб во Вьетнаме.

София вздрогнула. Майклу показалось, что она плачет, и он крепче прижал ее к себе.

– Не надо, София. Все хорошо.

– Нет! – выкрикнула София. – Не смей меня утешать! Как ты не понимаешь! Из-за него мама так и не узнала счастья! Она боялась довериться мужчине, пряталась от людей, ни с кем не встречалась! Боль и обида разъедали ее изнутри, пока не привели к инсульту, и она стала калекой – это в тридцать семь лет!

Майкл осторожно смахнул с ее щек горячие слезы. Какая нежная у нее кожа! Он едва удержался от искушения припасть к ее губам.

«Не надо! – предупредил внутренний голос. – Не делай этого, пока все между вами не прояснится!»

– Конечно, поступок отца повлиял и на меня, – призналась София. – На мое отношение к мужчинам. – Она тяжело вздохнула. – Я думала, все, что мне нужно, – симпатичный человек с хорошей работой, который сможет обо мне позаботиться. Никогда не солжет, не обманет, не использует меня в своих целях.

Майкл молчал, понимая, что ей надо выговориться – слишком долго все это копилось внутри.

– Видишь ли, – продолжала она, – мама рассказывала, что между нею и отцом с первой же встречи возникло притяжение. – Она прищелкнула пальцами. – То, что в романах называется «испепеляющая страсть».

– Как между нами. И ты боишься, что я окажусь похож на твоего отца? – спросил Майкл.

– Знаю, это звучит как бред, но постоянные предостережения мамы внушили мне убеждение, что сексуальное влечение дурно и опасно. Я считала, что мои отношения с мужем должны строиться на честности и общих интересах, а не на каких-то там гормональных штучках. Но тебе удалось все изменить, – продолжала она.

– Мне?

– Рядом с тобой я чувствую что-то невероятное, – шепотом призналась София.

Майкл схватил ее за обе руки, поднес их к губам и покрыл поцелуями.

– Милая моя, и я чувствую то же самое!

– И ты? Правда?

– А ты сама не видишь?

– Майк, ты ведь не лжешь мне, правда? Если ты меня обманешь, я этого не вынесу!

– О, София!

Но он уже ее обманул! И как теперь выпутаться из этой паутины лжи? Как объяснить ей, что он не тот, кем притворяется, что обаятельный и беззаботный курьер – всего лишь часть его «я»?

– Куда ты теперь поедешь? – спросила она. – Будешь ли навещать отца?

– Уезжать не обязательно, – произнес Майкл, с ужасом чувствуя, что все глубже увязает в трясине вранья. – Я могу остаться.

– Майк, что ты говоришь? Остаться и жить… здесь… со мной? – Сердце Софии радостно забилось. Неужели? Неужели ей все-таки суждено счастье?

– София, я хочу тебя так, как никогда не желал ни одну женщину. – Он заключил ее в кольцо своих рук и прижался лбом к ее лбу. Оба они ощущали, как растет между ними связь – прочная, нерасторжимая.

Протянув руку, София погладила его по подбородку.

– Майк, любимый мой, готов ли ты ради меня отказаться от бесцельного блуждания по жизни? Готов ли остаться со мной? Мне нужно знать, достаточно ли глубоки твои чувства.

– София, что, если я отвечу «да»? Если скажу, что задолго до встречи с тобой устал от скитаний, а вкус твоих губ убедил меня, что другой женщины, подобной тебе, нет на свете?

– Ты серьезно? – ахнула София.

– Тогда ты бросишь мечту о свадьбе с боссом? Или только богачу под силу завоевать твою любовь?

– Майк, я никогда не стремилась к богатству.

София сказала правду. Это Джанет мечтала о богатом муже для дочери – самой Софии нужна была только верная и вечная любовь, какую уже нашли все ее подруги.

– София, будь со мной честной! Если тебе нужен Майкл Баррингтон, имей смелость в этом признаться. Если ищешь богатства, скажи об этом.

– Я честна с тобой, Майк. Мне нужен муж с постоянной работой. Человек, рядом с которым можно не тревожиться о завтрашнем дне. Но ни роскошные машины, ни наряды меня не интересуют. Мне не нужны ни украшения, ни богато обставленный дом, ни ежегодные поездки на дорогие курорты. Знаешь, работа с Майклом Баррингтоном помогла мне понять, что самого главного за деньги не купишь.

– А как же каракули в блокноте? И признания Оливии? – Голос его стал жестче.

София нахмурилась. Может быть, она сказала что-то не то?

– Майкл Баррингтон был со мной добр и любезен, и я вообразила, что хочу выйти за него замуж.

– Вот как? Ты мечтаешь о замужестве с любым, кто с тобой вежлив и добр?

– Ну, были и другие причины… – Какие же?

– Я представляла, как мама обрадуется такому зятю… – А еще? Не могла же ты, в самом деле, мечтать о замужестве без любви лишь потому, что хотела порадовать мать!