Из этого спора между Троцким и Сталиным внешний мир сделал совершенно ложные выводы: Троцкий был объявлен опасным проповедником мировой революции, а Сталин - безопасным для внешнего мира либеральным "национал-большевиком". Опаснее, на самом деле, был не романтик революции и утопист Троцкий, а мастер мирового революционного заговора Сталин. Ведь это не Троцкий, а Сталин писал: "Мировое значение Октябрьской революции состоит не только в том, что она является великим почином одной страны в деле прорыва системы империализма и первым очагом социализма... но также и в том, что она составляет первый этап мировой революции и могучую базу его дальнейшего развертывания" ("Вопросы ленинизма", стр. 105).

Сталин строго следовал этой своей стратегической программе и не пугал мировую буржуазию ура-революционной фразеологией Троцкого. Он вошел в доверие к западной демократии и после второй мировой войны поставил под знамя коммунизма одну треть человечества.

Л. Авторханов

Настоящее издание составлено по материалам трех крупнейших западных архивов, хранящих документы Троцкого: архива Троцкого в Хогтонокой библиотеке Гарвардского университета (Бостон), архива Гуверовского института при Стенфордском университете (Стенфорд, Калифорния) и архива Международного института социальной истории (Амстердам). Из архива Троцкого в Гарвардском университете заимствованы дневниковые записи 1926-1927, 1933, 1935 и 1937 годов, носящая дневниковый характер запись Троцкого от 8 марта 1938 года о процессе над Бухариным, запись о сталинской историографии, завещание Троцкого, написанное им незадолго до смерти, письма, телеграммы и заявления 1928-1940 годов. Остальные документы заимствованы из амстердамской и калифорнийской коллекций, о чем указано в каждом конкретном случае. Примечания составлены редактором только для материалов основной части книги.

Документы публикуются с любезного разрешения администрации архивов. Подготовка текстов к печати, примечания, комментарии и переводы с иностранных языков выполнены редактором.

"Дневники и письма" Троцкого на русском языке выходили в 1986 г. (Изд-во "Эрмитаж", США). Однако настоящее издание существенным образом отличается от предыдущего: в него вошел ряд новых документов, более полно представлены комментарии, введен раздел "Из прессы тех лет".

Бостон, 1993 Юрий Фельштинский

ИЗ ДНЕВНИКА (для памяти)1

За революциями в истории всегда следовали контрреволюции. Контрреволюции всегда отбрасывали общество назад, но никогда- до той черты, с какой начиналась революция. Чередование революций и контрреволюций вызывается некоторыми основными чертами механики классового общества, в котором только и возможны революции и контрреволюции.

Революция невозможна без вовлечения широких народных масс. Такое вовлечение, опять-таки, возможно лишь в том случае, если угнетенные массы связывают надежды на лучшую судьбу с лозунгом революции. В этом смысле надежды, порождаемые революцией, всегда преувеличены. Это вызывается классовой механикой общества, ужасающим положением подавляющего большинства народных масс, объективной необходимостью сосредоточения величайших надежд и усилий для того, чтобы обеспечить даже и скромное продвижение вперед, и пр. и пр.

Но в этих же условиях заложен один из важнейших - и притом наиболее общих - элементов контрреволюции. Достигнутые в борьбе завоевания не соответствуют и, по существу, не могут непосредственно соответствовать ожиданиям широких отсталых масс, впервые пробужденных в ходе самой революции.

Разочарование этих масс, их возвращение к обыденщине, к безнадежности является таким же составным элементом пореволюционного периода, как и переход в лагерь "порядка" "удовлетворенных" классов или слоев, участвовавших в революции.

В тесной связи с этими процессами, в лагере господствующих классов параллельно развиваются процессы иного, в значительной мере противоположного характера. Пробуждение широких масс выбивает господствующие классы из привычного равновесия, лишает их как непосредственной опоры, так и уверенности, и тем дает возможность революции захватить гораздо больше, чем она впоследствии способна удержать.

Разочарование значительной части угнетенных масс в непосредственных завоеваниях революции и связанное с этим понижение политической силы и активности революционного класса порождают прилив уверенности у контрреволюционных масс, -как у тех, которые были опрокинуты революцией, но не добиты, так и у тех, которые содействовали революции на известном эта не, но дальнейшим развитием ее были отброшены в лагерь реакции.

6. Исходя из намеченной выше схемы, отражающей более или менее механику всех предшествовавших революций, попытаемся более конкретно рассмотреть те же вопросы применительно к условиям первой пролетарской революции, приближающейся к своему десятилетию.

Влияние империалистической войны, с одной стороны, и сочетание мелкобуржуазной аграрной революции с пролетарским захватом власти с другой, вовлекли в революционную борьбу невиданные и небывалые массы и тем самым придали самой революции невиданный и небывалый размах.

Благодаря такому размаху революции и ее единственному в истории по решительности руководству, старые господствующие классы и учреждения обеих фракций-добуржуазной и буржуазной (монархия и бюрократия, дворянство, буржуазия) - подверглись полному политическому разгрому, который оказался тем радикальнее и прочнее по своим последствиям, что старые господствующие классы под руководством иностранного империализма в течение нескольких лет пытались опрокинуть диктатуру пролетариата вооруженной рукой.

Решительность разгрома старых господствующих классов является одной из гарантий против опасностей реставрации, причем значение и сила этой гарантии может быть правильно оценена лишь рядом с другими не менее важными обстоятельствами. Против монархическо-помещичьей реставрации важнейшей гарантией является непосредственная заинтересованность большинства крестьянства в сохранении за собою бывших помещичьих земель.

Милюковская идея чистой буржуазно-республиканской реставрации имеет своей задачей политически нейтрализовать крестьянство, привлекши верхи его (через блок с эсерами) на сторону реставрации.

10. Несомненно, что пролетариату удалось удержать свою власть и вместе с нею национализацию заводов и фабрик в течение 1918-1920 гг. только потому, что одновременно с ним крестьянство боролось против тех же врагов за захваченную у них землю. Борьба за сохранение национализованных фабрик и заводов гораздо менее непосредственно затрагивает крестьян, получавших пока что промышленные продукты по более дорогим ценам, чем при буржуазном режиме.

11. Именно исходя из этой оценки, Ленин2 писал в 1922 году: "Мы "доделали" буржуазно-демократическую революцию так "чисто", как никогда еще в мире. Это - величайшее завоевание, которого никакая сила назад не возьмет... (Мы создали советский тип государства, начали этим новую всемирно-историческую эпоху, эпоху политического господства пролетариата, пришедшую на смену эпохе государства буржуазии. Этого тоже назад взять уже нельзя, хотя "доделать" советский тип государства удастся лишь практическим опытом рабочего класса нескольких стран). Но мы не доделали даже фундамента социалистической экономики. Это еще могут отнять назад враждебные нам СИЛЫ умирающего капитализма".

12. Вопрос о крестьянстве - пока наша революция остается изолированной - является для пролетариата по-прежнему центральным вопросом на всех этапах. Победа революции и размах этой победы обусловлены были сочетанием пролетарской революции с "крестьянской войной". Опасность реставрации (контрреволюции) определяется возможностью отделения крестьянства вследствие его незаинтересованности в сохранении социалистического режима в промышленности, кооперативного режима в области сбыта и пр. Как уже сказано, милюковская буржуазно-республиканская реставрация именно для того и пытается отделить свою судьбу от помещичье-монархической реставрации, чтобы облегчить отделение крестьянства от пролетариата.