И Тру воображал, что может взять верх? Сюзанна так не думала. Но он настаивал, а что Тру требует, то Тру получает. Она не была дурой, чтобы рисковать своим отказом. Она знала лучше всех, насколько безжалостным он мог быть, и всегда боялась сталкиваться с ним.

Дверь, ведущая в дом из гаража, открылась, и появился Рип.

— Ты собираешься сидеть там всю ночь?

О, боже! Почему он все еще не спит? Обычно она была бы благодарна, что он дождался ее, но не теперь, не сегодня. Он был, вероятно, недоволен из-за Тру и Милы, и она была слишком измучена, чтобы танцевать сейчас словесное танго.

— Я так устала, что чуть не уснула прямо здесь, - сказала она, выходя из автомобиля. - Наверное, надо было остаться в больнице.

— Наверное, — согласился Рип, уступая ей дорогу. — Тогда ты была бы там, когда я искал тебя.

Сюзанна замерла прямо на середине шага, затем пошла дальше через комнату к лестнице, но подниматься не стала. Проклятье! Она должна была как-то застраховаться, но так как он уже обвинял ее в любовных свиданиях с Тру, и позже узнал, что Тру не был с нею, она даже не подумала, что ему придет в голову что-то проверять.

— Нечего сказать? - спросил Рип позади нее.

— Нет. Если ты собираешься вывалить на меня кучу дерьма, потому что я не слышала пейджер, или кто-то в больнице не знал, где я была, я ничего не могу с этим поделать. Я собираюсь принять душ и лечь спать.

— Я не звонил. Я был в обеих больницах. Тебя там не было. И не было также Фелисии Д’Анджело. Тогда я посмотрел в твоем списке пациентов, нашел ее номер и позвонил. Она сказала, что чувствует себя прекрасно — это на случай, если тебе интересно.

Проклятье. Будь все дважды и трижды проклято. Она всегда вела учет домашних телефонных номеров своих текущих пациентов здесь в доме, для удобства. Когда это Рип превратился в гребаного Шерлока Холмса?

— Поговорим завтра, — сказала она, потому что сегодня не могла придумать удовлетворительного объяснения. Надо поговорить с Тру. Ситуация выходила из-под контроля, и она знала это, потому что никогда не ругалась, даже будучи в одиночестве, если только ее не загоняли в угол. Она не смела спорить с Рипом сейчас, потому что боялась сказать больше, чем должна была.

Она вошла в спальню и прикрыла дверь, прислонясь к ней и подождала, пойдет ли за ней Рип, ожидая толчка дверью, от которого она летела бы, спотыкаясь, через всю комнату. Но через секунду она услышала его шаги по холлу к комнате, где он спал. Сюзанна со вздохом облегчения заперла дверь, и пошла в ванную.

Она позвонила Тру по сотовому. Он ответил на втором звонке, его голос, как всегда, был полон власти и энергии.

- Рип проверил, где я была, - сказала она. - Он знает, что меня не было ни в одной из больниц. Он даже позвонил пациентке, с которой я якобы должна была встретиться.

- Найди кого-нибудь, и позволь Рипу застать вас трахающимися, и он не станет искать ничего другого.

Сюзанна закрыла глаза, слушая грубый ответ Тру. Он был чертовски прав: после этого Рип решит, что секрет раскрыт, и прекратит любопытствовать. Но она никогда не изменяла мужу, и не собиралась начинать теперь, независимо от того что он думал или хотел Тру.

- Как дела с Миллой?

- Никак.

Она слышала затаенную ярость в его голосе и поняла, что Милла отреагировала именно так, как ожидалось. Она была слишком умна, чтобы напоминать Тру "Я же говорила". Вместо этого Сюзанна сказала:

- Милла одержима поисками сына. Ничто иное не трогает ее.

- Очевидно, так. Мне необходимо как-то проследить за ней. Раньше она никогда не была угрозой, но теперь... Кто сказал ей о Диасе? Я отвлек ее, но она может решить, что нужно все проверить самой, а Диас, вовлеченный в это дело — последнее, что нам надо.

Сюзанна лично не знала Диаса, но она слышала о нем. Она также знала, что Тру Галлахер не боялся самого дьявола, но вот этого парня он опасался. Между ними что-то было в прошлом, должно было быть. У нее было чувство, что Диас был бы более чем счастлив сделать все что угодно, чтобы создать Тру как можно больше проблем. Репутация Диаса была ужасной, пугающей: если бы Милла каким-то образом сблизилась с ним и уговорила помочь, им бы пришлось предпринимать серьезные шаги для своей защиты.

- Подай ей еще несколько ложных идей, — предложила она. — Пусть она будет занята погоней за призраками.

Тру захихикал.

- Хорошая идея.

Он помолчал.

- До меня только что дошло: на определителе номера не твой домашний телефон.

- Я звоню по сотовому.

- Черт! Ты же знаешь, сотовые можно подслушать.

- Но, если бы я позвонила с домашнего, Рип мог поднять трубку.

- Тогда найди другой способ, но не звони по сотовому..

Она услышала гудки - Тру положил трубку.

Скривившись, Сюзанна нажала отбой.

- Да чтоб тебя трахнули, - пробормотала она. И снова начала материться. Она постояла мгновение, борясь со страшной усталостью. Ей завалиться в кровать, а душ можно принять потом, когда проснется, но после всех сегодняшних дел ей хотелось вымыться. Конечно, она помыла руки перед тем, как идти домой, но это совсем не то, что вымыть все тело. Возможно, именно это чувствовала леди Макбет, пытаясь отскрести невидимые пятна крови.

Тру встал с кровати после разговора с Сюзанной. Он доверял ей как раз настолько, насколько доверял большинству людей, но иногда она поступала невероятно глупо. Он много раз говорил ей — никаких сотовых и беспроводных телефонов. Используйте обычные линии. Это - самое безопасное. У него, конечно, были беспроводные телефоны для удобства, но телефоны у кровати и в его офисе были на проводах.

Ему надо бы повысить, наконец, уровень безопасности, думал он. Скрамблеры на телефонах. Электронные устройства, препятствующие подслушиванию с параболическим микрофоном. Конечно, прямо сейчас он не был такой уж большой акулой, чтобы кто-то предпринимал огромные усилия, чтобы поймать его на горячем. Он был все еще среднего размера, но он рос. Он намеревался расти и дальше. Еще год, самое большее два, и он мог бы выйти из дел чистым перед законом и со значительным состоянием, которое потребует присмотра и инвестирования, но будет расти без дополнительных вливаний. Если бы он только мог только пройти через эти два года так, чтобы его кресло не загорелось и не взорвалось под ним.

Милла никогда не беспокоила его слишком сильно, несмотря на свою настойчивость. Он принял все меры, чтобы ей никто ничего не сказал. Он следил за ней через Сюзанну и других, и к его собственному потрясению, его даже восхищало то, что она до сих пор не сдавалась. Определенно, его собственная мать никогда не была ему так предана. В итоге, когда Милла начала собирать средства для своих поисковых групп, он там появился, сделал пожертвование и стал медленно сближаться с ней, внушая, что она может ему доверять. Разве был лучший способ быть в курсе всех ее усилий? Он был спонсором. Она с ним разговаривала, и, хотя обычно ограничивала свою беседу тем, что делали Искатели, но, если он спрашивал о ее собственной ситуации, она отвечала. Он взял за правило всегда спрашивать.

Неприятный сюрприз состоял в том, что она ему понравилась.

Черт, он хотел спать с ней. Он хотел ее голой. Он хотел намотать эти мягкие вьющиеся волосы на руки и держать ее, в то время как трахает ее. Он не понимал этого: она не принадлежала к его типу женщин. Она не была ни чувственной, ни роскошной, ни даже действительно хорошенькой. Но у нее были стиль, и харизма, и карие глаза, которые притягивали мужчину, чтобы растворить его в себе.

Будет весьма паршиво, если придется ее убить.

Он не хотел этого. С другой стороны, она была слишком известна. Люди знали ее имя, ее лицо, ее историю. Если бы что-нибудь случилось с нею, это было бы в национальных новостях, а это означало, что на расследовании полицейские выложились бы полностью.

Она была для него достаточно большой угрозой, чтобы он лично следил за ней в течение десяти лет. Он свел на нет все ее усилия, и убивать ее теперь было бы все равно, что стрелять из пушки по воробьям. Ему не хотелось сделать глупость и привлечь ненужное внимание к себе. Были и другие варианты.